Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
Молодой человек в роговых очках хранил молчание. Он задумал весьма деликатное дело и нуждался в союзнике. В данных обстоятельствах пусть испуганные мысли Ричи улягутся сами, без чьей-либо помощи.
Они сели в автомобиль и стали ждать просвета в медленном потоке машин, чтобы выехать со стоянки. Ричи вздохнул, тряхнул головой.
— Точно сон. Бессмысленный сон. Его повесят, Кэмпион. Тот голосистый парень умнее кузена Александра. А это главное.
Пока они доехали до Лудгейт-Хилл, Ричи полегчало, он уже почти стал самим собой, и его спутник решил, что пора переходить к делу.
— Вы ведь хорошо ладите с миссис Пил? — спросил он.
— С экономкой Джона? Сто лет ее знаю. Милая старушка. А что?
— Она меня невзлюбила, — с сожалением пояснил Кэмпион. — Не хочет впускать в квартиру. Думает, я стащу позолоченные часы с фарфоровыми фигурками. Потому-то пришлось ехать за вами.
Он умолк, сосредоточенно глядя на дорогу. Интересно, далеко ли заведет Ричи его проницательность?
Однако Ричи, похоже, и не думал искать подвох — просто молча согласился. Они в тишине доехали до нужного тупика. Светило солнце, двадцать первый дом выглядел пустым. Двадцать третий был открыт, однако признаков бурной деятельности тоже не подавал, лишь вывеску «Золотого колчана» безутешно раскачивал легкий ветер.
Мистер Кэмпион выскочил из машины, обогнул ее и помог Ричи открыть дверь, чей простой механизм поверг чудака в ступор.
— Миссис Пил считает меня, во-первых, вором, во-вторых, полицейским. Вы идете со мной, чтобы развеять оба этих заблуждения. Как думаете, сможете?
— Славная, приятная, разумная женщина, — заметил Ричи, по-видимому, в ответ на вопрос. — Добрая. Всегда мне нравилась.
Она встретила гостей в темной прихожей и враждебно обозрела их глазами-бусинками — точь-в-точь большой почтенный жук, застигнутый врасплох у себя в домике на дереве.
У нее был резкий неприятный голос, и когда миссис Пил спросила: «Опять вы?», мистер Кэмпион невольно ощутил укол стыда — чего, собственно, она и добивалась.
Ричи беспомощно застыл, но затем — то ли по наитию, то ли осознанно — сделал удачный ход.
— Без обеда, Пили… Какао… Хлеба с маслом… Что угодно, — промямлил он. — Мы с Кэмпионом… Устали, голодные, хотим присесть.
Миссис Пил, непрерывно ворча, повела их в столовую.
Пока дожидались перекуса за массивным столом красного дерева в темной, заставленной книгами комнате с тяжелыми шторами и полуопущенными жалюзи, мистер Барнабас сделал весьма любопытное замечание:
— Простите за еду, Кэмпион. Понимаю ваши чувства. Но — старые предрассудки. Ничего не поделаешь.
Мистер Кэмпион вскинул брови, метнул в приятеля проницательный взгляд, на миг полностью утратив привычное отсутствующее выражение, однако Ричи ничего не добавил, встал и распахнул окно, которое миссис Пил немедленно закрыла, как только принесла хлеб, масло, горгонзолу и две чашки слабого какао.
— То, что двое взрослых мужчин с деньгами в кармане не могут в таком огромном городе обеспечить себе пропитание, весьма удивительно, — сердито заявила она.
Экономка смотрела исключительно на Ричи, и мистер Кэмпион с облегчением понял — раз на него не обращают внимания, он принят.
Кэмпион даже угостился кошмарной пищей: намазал хлеб маслом, отрезал несколько кусочков зловонного сыра. Миссис Пил все это время ждала у него за спиной, словно гость был шестилетним мальчиком.
— Мы из суда, — промычал Ричи в чашку с какао.
Миссис Пил издала негодующий звук, словно французский паровоз.
— Убийство!.. Полная чушь, за всю жизнь такой глупости не слыхала. То был несчастный случай. Мне сам мистер Джон сказал.
— В тот вечер, когда все произошло, вы были здесь? — отважился спросить мистер Кэмпион.
Экономка резко глянула на него.
— Ну и вопрос! Разумеется, здесь. На что вы намекаете? Будто я включила в конторе газ? Нет. Я все время провела в этой квартире. В четыре часа начала готовить одежду мистеру Джону, он пришел в пять тридцать, и я удалилась к себе в комнату, но дверь не закрывала — чтобы услышать его зов.
— А он вас звал?
На лице мистера Кэмпиона застыл вежливый интерес.
— Ну конечно! — нетерпеливо отрезала миссис Пил. — Если бы мистер Джон оделся сам, я бы решила, что он болен. Мистер Джон велел мне наполнить ванну. Когда та была готова, я сообщила ему и вновь ушла к себе.
Несколько минут Кэмпион сидел молча с задумчивым видом. Он тщательно подбирал слова для следующего вопроса, как вдруг экономка ответила на него сама.
— Убийство — не единственное несчастье, которое произошло в тот вечер, — заметила она тоном человека, сообщающего об истинной беде в разгар обсуждения мнимых невзгод. — Когда я приготовила ванну и постучала мистеру Джону в дверь, он меня не услышал. Я думала, хозяин купается, а он все время сидел здесь: задремал, видимо, пока я воду набирала, и ничего не слышал. А без четверти семь загрохотало — это мистер Джон в бешенстве выскочил из ванной: пошел проверить, готова ли она, и обнаружил остывшую воду. Пришлось мне ее вновь подогревать. В результате купаться он пошел только в семь часов и совсем не спешил — спешить мистер Джон ни за что не станет, разве что в квартире пожар. Наконец без четверти восемь он отбыл на свой ужин — хорошо одетый, но не бритый. Да, не бритый, я-то знаю: взглянула на помазок, а тот сухой. Вот так и происходят несчастья.
— Совершенно верно, — с неуместной торжественностью подтвердил мистер Кэмпион. — Именно так они и происходят.
— То-то, — кивнула миссис Пил и стала убирать со стола, громко звеня посудой.
— А где ванная? — Мистер Кэмпион встал.
Экономка уставилась на него: брови на морщинистом лбу взлетели домиком, от шеи вверх по лицу поползла краска.
— Да вы что! — наконец выдавила миссис Пил. — Ну и ну! Что ж, ладно… Вторая дверь через коридор. Там есть чистое полотенце.
Когда через несколько минут Ричи вошел в старинную ванную комнату с большой медной колонкой для нагрева воды и допотопной ванной неимоверных размеров, он застал там мистера Кэмпиона высунувшимся из окна. Молодой человек втянул голову назад в помещение, выпрямил спину. Его место занял Ричи.
По задней стороне элегантного старого дома тянулась несуразная пожарная лестница, выкрашенная в зеленый цвет; одна ее металлическая площадка примыкала к стене под наружным подоконником, над которым навис Ричи, — до нее было меньше двух футов. Он с минуту обозревал эту площадку, затем шагнул назад. Они с мистером Кэмпионом посмотрели друг другу в глаза. Первым ожил Ричи.
— Поговорим, — взволнованно потребовал он. — Внизу.
Миссис Пил ясно дала понять, что рада окончанию их визита — если это, конечно, уже конец, в чем у нее лично большие сомнения. Она также заметила, что любовь к дармовщине — практика распространенная, однако поскольку мистер Ричи все же родственник, миссис Пил не вправе жалеть для него какао. Напоследок она пожелала им прекрасного дня.
Ричи стащил Кэмпиона вниз по ступеням и отпер квартиру Майка. Кэмпион с удивлением посмотрел на ключ.
— Майк дал, — пояснил Ричи. — Чтобы я ему вещи туда привез. Он бы не возражал, что мы тут. Славный малый, Майк. Седой, бедняга.
Ричи указал приятелю на пыльное кресло в гостиной, хорошо знакомой обоим, а сам сел на край стола напротив: длинные руки раскачиваются, лохматая голова настороженно поднята.
— Уже знаете? — с тревогой произнес он, и Кэмпиона в который раз удивило по-собачьи пытливое выражение лица Ричи. — Точно?
— Похоже на то, — вздохнул мистер Кэмпион.
— «Жуир» — копия?
Хоть это и прозвучало вопросительно, мистер Барнабас, похоже, был почти уверен в ответе. Кэмпион вновь молча восхитился тем, как удивительно намешаны в Ричи проницательность и простодушие. Вслух же сказал:
— Содержание, вероятно, подлинное, но сама рукопись — не оригинал. Копию, судя по всему, сделали во второй половине прошлого века.
— Дядюшка Джейкоб, — с нежностью заметил Ричи. — Все ханжи-викторианцы — тайные развратники. Наверное, заказал для личного чтения. На него похоже. Веселый старик. Что произошло с Полом?
Мистер Кэмпион сел поудобней. Выглядел он усталым, однако ясные глаза светились умом.
— Полу энергию некуда было девать, — протянул Кэмпион и виновато добавил: — Простите, что у меня ушло столько времени: я-то знакомился с историей в обратном порядке.
— Расскажите как есть. Начните с конца.
— Конца я не знаю. В том-то и беда.
Ричи выжидательно смотрел на Кэмпиона. Тот приступил к рассказу.
— Пол докучал фирме с тех самых пор, как четыре года назад приехал из Америки. За это время он, похоже, настроил против себя многих в издательском деле вообще. И вот он загорается идеей выставить «Жуира». Конечно, есть весомые причины, почему рукопись нельзя показывать там, где всякие назойливые граждане начнут задавать неудобные вопросы о возрасте бумаги и качестве чернил, не говоря уж о подлинности почерка. Пола останавливают. Однако он малый любопытный и упрямый, ему приходит в голову: что-то с этим бесценным манускриптом нечисто. Пол решает проверить. Добивается, чтобы банк отдал «Жуира», — но тут Пола вновь останавливают, не дают даже взглянуть на рукопись. Ее прячут в сейф. Было ли это сделано с дальнейшим злым умыслом, не знаю; однако думаю, что да — ведь ключ от сейфа на какой-то срок оставили без присмотра, причем Полу хватило времени сделать слепок. С того самого мига за всеми действиями Пола неусыпно следили, а наблюдательнице платили за труды небольшие суммы.
