Эрл Гарднер - Вдовы носят траур

Берта быстро протрезвела:

– Давай быстренько отсюда сматываться, Дональд!

Посетители, которые в панике сбежали из ресторана, толпились теперь на тротуаре перед входом и требовали, чтобы им поскорее подогнали их машины. Я поймал молодого человека, который встречал меня на стоянке.

– Минуту, мистер Лэм, – пообещал он.

Я отрицательно покачал головой:

– Сразу! – И дал ему пять долларов.

Через несколько секунд он подогнал ко мне автомобиль. Я помог Берте забраться в него.

– Наплевать на вежливость, – резко сказала она. – Уедем, не попрощавшись с Баффином.

Мы поехали. Я отвез ее домой. Она была молчалива и задумчива.

– Может быть, сейчас нам обоим стоило бы уехать из города по делам, – сказал я ей, прощаясь.

– Разве мы совершили что-нибудь такое, чего должны стыдиться?

– Пока нет, – сказал я и уехал.

Глава 7

Номер моего домашнего телефона не значился в телефонной книге. Не знаю, как его раздобыл Фрэнк Селлерс. Наверное, взял у Берты. Так или иначе, когда я еще только отпирал ключом дверь в квартиру, телефон надрывался от трезвона. Я снял трубку.

– Лэм?

– Это я, Фрэнк…

– Во время обеда тебя вызвали, так? Подошла официантка и сказала, что тебя просят подойти к телефону?

– Правильно.

– Я хочу сказать тебе кое-что насчет этого телефонного разговора.

– Что именно?

– Это был звонок от моего коллеги Джила Адамса, который попросил тебя передать мне, что появились новые важные сведения о деле, которое мы с ним расследуем, и ему необходимо срочно со мной встретиться.

– Почему же он позвал к телефону меня, а не тебя?

– Он опасался, что в ресторане громко объявят мое имя. Не хотел, чтобы на меня в этот момент обратили внимание. Поэтому решил передать свое сообщение через тебя.

– Получается складно, – сказал я. – Но кто может подтвердить, что дело было именно так?

– Ты.

– Есть еще какие-нибудь подтверждения этого?

– Джил Адамс очень хорошо запомнил весь этот эпизод.

– Где ты находишься в данный момент? – спросил я.

– В турецких банях, чертов болван, – разозлился сержант Селлерс. – Когда я выпарю из себя это чертово шампанское, я отправлюсь к себе в полицейское управление голубоглазый и невинный. А завтра я намерен разнести этот «Баффинс Грилл» в клочья. Он воняет.

– Чем?

– Предательством. Званый обед оказался западней. Если бы я подошел к кабинке и заглянул в нее – крышка бы захлопнулась. Мне был бы конец. Меня бы уволили из полиции. Ты это знаешь. И я это знаю.

– Уже известно, чей труп был в кабинке?

– Официально пока неизвестно.

– А неофициально?

– Неофициально мне сказали, что этого парня звали Стармэн Калверт. Из документов, найденных в его бумажнике, следует, что он был женат. Известен также его домашний адрес. Туда отправилась полиция. Но его жену пока не могут найти.

– Чем занимался этот Калверт? – спросил я.

– Я как раз собирался узнать об этом у тебя.

– Почему у меня?

– Да мне что-то мерещится, будто ты знаешь этого парня.

– Можешь дать мне его словесный портрет?

– Возраст – сорок два года. Вес – шестьдесят пять фунтов. Рост – пять футов десять дюймов. Темные волнистые волосы. Синие глаза. Седые усы.

– Похоже, что я такого где-то встречал. Но при моем образе жизни трудно вспомнить, где именно.

– Не будем морочить друг другу голову, – сказал Селлерс. – Этот обед был ловушкой. Если ты имел к этому какое-нибудь отношение, я тебя так отделаю, что тебе придется по крайней мере денька два пролежать в кровати.

– Если это была ловушка, то в ней оказались все мы.

– Не уверен, – сказал Селлерс. – Я сейчас обдумываю кое-что, начинающееся двумя заглавными буквами М и О.

– Модус операнди?

– Правильно. Модус операнди. Образ действий. Именно по образу действий преступника мы находим его в девяноста процентах случаев. Обед был спланирован с той чертовской дерзостью, которая напоминает мне твой обычный образ действий. Если ты и в самом деле замешан в этом, я пришью убийство тебе. У меня есть свидетели, которые видели, как ты выходил из тринадцатой кабины.

– Я не выходил из кабины. Только слегка прислонился спиной к занавеске, когда пропускал официантку с подносом.

– Нет, выходил из кабины. Это подтверждают два свидетеля. Да я и сам видел, как ты покидал кабинку. Поэтому я могу теперь играть в такую игру, в какую захочу. Ты можешь проходить как свидетель. Но можешь стать и подозреваемым в убийстве.

– Никто не видел меня выходящим из кабинки. Потому что я там не был.

– Я видел.

– В самом деле, сержант? – спросил я. – Между прочим, что ты сам делал в этом ресторане?

– Я считаю, что меня заманили в ловушку. Когда я выясню все подробности, то кое-кого проучу как следует. Смотри, Шустрик, как бы мне не пришлось проучить тебя. – И он бросил трубку.

На случай какой-либо неожиданной поездки у меня всегда был приготовлен сложенный чемодан с необходимыми вещами. Я без задержки схватил этот чемодан, выскочил на улицу и отправился в сдающее напрокат автомобили агентство. Бросив чемодан в нанятую машину, я поехал в «Рэстебит-мотель».

В случае необходимости я мог сказать, что уехал туда в связи с расследованием дела о шантаже. Этим же я мог бы объяснить, почему зарегистрировался в мотеле под вымышленным именем. Такая уловка лишала полицию возможности обвинить меня в попытке скрыться от правосудия в том случае, если на самом деле сержант Селлерс решит пришить мне дело об убийстве Стармэна Калверта.

Глава 8

Я спал как бревно до восьми утра. Проснулся от шума на стройке жилого дома около мотеля.

В утренних газетах еще не должны были появиться сообщения о подробностях убийства в «Грилле». Поэтому я включил приемник.

В восемь тридцать передали новости дня, и там кое-что об этом деле сообщалось. Сначала диктор прочитал заголовок:

Потом пошел текст сообщения:

«Сержант полиции Селлерс избежал роли свидетеля по делу об убийстве только потому, что был вызван с обеда в известном ресторане. В одной из кабинок знаменитого ресторана „Баффинс Грилл“ был обнаружен мертвый Стармэн Калверт. Ему был нанесен удар в спину длинным кухонным ножом. По словам полицейского врача, смерть наступила мгновенно. В это время зал на втором этаже ресторана, где произошло убийство, был переполнен. Фрэнк Селлерс, который обедал там со своими друзьями, за несколько минут до убийства был вызван по телефону на службу в связи с непредвиденными обстоятельствами, внезапно возникшими в деле, которое он расследовал совместно с Джилом Адамсом. Уже в полиции сержант Селлерс узнал, что через несколько минут, а может быть и секунд, после того, как он ушел из ресторана, там было совершено убийство. Джил Адамс заявил корреспондентам: „Думаю, что, если бы не мой неожиданный звонок в ресторан с просьбой, чтобы Фрэнк немедленно приехал в полицейское управление, он бы мог оказаться на месте преступления в момент, когда его совершали. А поскольку он опытный и наблюдательный работник, он бы заметил, как кто-то выходил из кабины тринадцать, в которой произошло убийство. Думаю, он мог бы даже арестовать убийцу, когда тот покидал место преступления“».

Диктор продолжал: «Стармэн Калверт довольно долго проживал в одном и том же доме, но соседи очень мало о нем знают. Его жена, блондинка привлекательной наружности, занимается закупкой товара для одного из больших универмагов в центре города и в настоящее время уехала куда-то для таких закупок. Полиция пытается найти ее, чтобы сообщить о трагической смерти ее мужа».

После этого диктор перешел к погоде и рыночным ценам. Я сидел перед приемником, но не слышал ни слова из того, что он теперь говорил. Мне надо было серьезно обдумать свое положение.

Что произошло в ресторане? Была ли устроена ловушка? Для чего? Что означает знаменательное совпадение, при котором Баффин устроил званый обед с сержантом полиции в то же самое время, когда был убит шантажист? Если совпадение планировалось заранее, Баффин должен был точно знать, когда произойдет убийство. Но когда человек заранее точно знает, когда произойдет убийство, он или убийца, или ясновидец, или участник преступления, или очень ценный свидетель.

Джил Адамс покрывает Селлерса. От меня тоже потребовали, чтобы я покрывал его. Если я не пойду им навстречу, они вываляют меня в грязи. Если же я буду покрывать Селлерса, может пострадать расследование преступления, потому что создастся неправильное представление о времени совершения убийства, а это может оказаться важным для поимки преступника. При таких обстоятельствах самое лучшее, что я могу сделать, это задержаться подальше от чьих-либо глаз, чтобы меня не могли заставить сделать окончательный выбор. Если Селлерс потребует подтвердить его алиби, а я откажусь, то загоню себя в угол. Если соглашусь – сам сожгу за собой все мосты.