Смертельный номер - Кристианна Брэнд
— А Ванда об этом пронюхала?
— Она просто исчадие ада, — ответил Сесил. — Извините, лапочка, я понимаю: она ваша кузина и все прочее, но она была просто исчадием ада. И как только ей удалось обо всем разузнать?
— Ванда наблюдала за людьми, вот и все, — сказала Лули. — Это была ее работа. — Она мило улыбнулась: — Так, значит, вы поднялись к ней в номер и прибили ее, чтобы сохранить свой жуткий секрет?
В голосе Сесила снова зазвенела визгливая нотка. Раскрытие секрета, сказал он, создало бы определенную неловкость, но и не более того. Их салон процветает, и если бы мистер Биван узнал секрет, то, проявив недоверие и отказавшись от услуг Сесила из-за такого пустячного повода, сам и пострадал бы. И вообще, какая мистеру Бивану разница, кто на самом деле создавал фасоны? Доводил их до кондиции мистер Сесил, поддерживал знакомство с половиной светских модниц Лондона и Нью-Йорка тоже мистер Сесил. Он же наткнулся однажды на глянцевый журнал, в котором под его собственной статьей «Ищем фасоны для принцессы из сказки» (ну, это, разумеется, мисс Икс, как вы догадались) увидел нацарапанное карандашом: «Но он ни разу не делал фасона для меня!» По крайней мере, клялся мистер Сесил, написано было «для меня», хотя, конечно, могло быть и «для нее».
— Но, право же, дорогие, как бы я ни переживал за свой секрет (вы уж будьте душечками, никому ни…), разве из-за этого можно убить человека? — взволнованно закончил незадачливый модельер.
— А ведь вы упали в обморок, когда мы увидели ваши наброски!
— Я очень легко падаю в обморок, — зарделся Сесил.
— Понятно. Тогда вернемся к моей версии. Вы решили, что она это я.
-Ас чего бы мне хотеть убить вас? — возмутился Сесил, тем не менее с таким видом, будто был не прочь сделать это сейчас.
— Многие хотят, — весело сказала Лули.
— Ну, так или иначе, солнечных очков я не ношу. Это же очевидно, мои дорогие, что в очках рыжины волос Лули не видно, и если кто-то убил эту Лейн, спутав ее с Лувейн, то это должно было быть только из-за очков. А в очках были, к примеру, вы, — мило улыбнулся он Фернандо.
— У меня не было причины убивать ни одну из них, — ответил тот. — Ведь это же теперь ясно, правда? Ваш секрет раскрыт, мистер Сесил, мой тоже. И ни тот ни другой не стоят того, чтобы из-за них убивать. — Он развел руками. — Не хочу говорить об этом сейчас, но, если бы мы давали показания относительно таких же солнечных очков, то их носит лишь еще один человек. И это миссис Родд.
— Бедная миссис Родд, — запричитала мисс Трапп. — Где она теперь? Не могу не думать и не беспокоиться о ней. Такая утонченная дама, всегда настолько деликатная и элегантная. Она же совершенно не привыкла к грубости и унижению! Что с ней теперь? Вот именно теперь, когда мы стоим на этой прелестной веранде и смотрим на рыбацкие лодки, плывущие в море?.. И вообще где она?
— Наверняка не там, где ей потребовались бы солнечные очки, — сказал Фернандо, взглянув на мрачный силуэт тюрьмы.
— Но она и не всегда их носила. — Мисс Трапп была взволнована. — По-моему, чаще ими пользовался мистер Родд. Мне сейчас так ярко вспоминается тот самый день… — Неожиданно ее руку сжала теплая ладонь Фернандо, и она сказала с запинкой: — В тот день… В тот день…
— Ты права, — согласился Фернандо. — В тот день… в желтых очках… был только мистер Родд.
Словно бы услышав эти слова, далеко на берегу Лео Родд резко встал на ноги. Стоявшие на балконе насторожились. Лео возвышался над пристроившейся на валуне сутулой фигуркой, похожей на гномика. «Гномик» не поднял головы к Лео, а продолжал глядеть на море.
Потом крадучись, медленно пятясь назад, как краб, Лео Родд спрятался за скалу. Инспектор Кокрилл продолжал спокойно сидеть, не поднимая головы, и казалось, не замечал, что за его спиной снова возникла безмолвная фигура с поднятой рукой. Кокрилл быстро обернулся, и рука стоявшего порывисто дернулась вниз и вперед, будто нанося удар, и если бы в ней был нож, он непременно вонзился бы в сердце.
Если бы в ней был нож…
Мисс Трапп громко вскрикнула от ужаса и уткнулась лицом в плечо Фернандо. Лувейн закричала: «Нет! Нет! Не-ет!», — с каждым разом все выше и отчаяннее. Сесил схватил ее за руку, они замерли и в страхе уставились на пляж. На террасе под ними, услышав крик мисс Трапп, новые туристы посмотрели сначала наверх, а потом, следуя за взглядами стоявших на балконе, — на пляж. Через миг они все, повинуясь единому порыву, сгрудились у перил. Было похоже, будто у поручня на палубе корабля столпились пассажиры и, не в силах помочь тонущему, смотрят на его предсмертные судороги.
Кокрилл остался сидеть. Другой же… другой, не оглянувшись, помчался по песку, по мелководью у берега все дальше в море, потом бросился в воду и поплыл — сначала рывками, в дожде брызг, а потом все ритмичнее, быстрыми сильными гребками, дальше и дальше от них, в безбрежность моря.
Лувейн вырвала руку у пытавшегося удержать ее Сесила и с воплем «Лео! Лео!» кинулась вниз по деревянной лестнице, по террасе, пробиваясь сквозь глазевшую толпу.
— Уйдите с дороги, дайте пройти, пропустите меня…
Вниз по центральной лестнице, вниз мимо благоухающих садов, через нижнюю террасу, снова вниз по ступенькам и по пляжу. Сесил следовал за ней по пятам, Фернандо лихорадочно торопил мисс Трапп, стиснув ее руку выше локтя, и они, спотыкаясь, тоже бежали за ними. Столпившиеся на террасе замерли в растерянности.
Спотыкаясь и задыхаясь от рыданий, ужаса и боли, Лувейн наконец добежала до самой воды.
— Лео, Лео! Лео, ради бога, вернись! — Пока она бежала, судорожно хватая ртом воздух, в горле у нее пересохло, но она продолжала хрипло кричать: — Лео, Лео… ради бога, Лео… вернись! Вернись! — Однако темная голова лишь то и дело поблескивала меж кромешно-черных волн, удаляясь с каждым разом все дальше от бедной Лувейн. Она ринулась за ним в море. — Лео! Лео, вернись, вернись, Лео-о-о!…
Сесил бросился
