Пьер Сувестр - Ночной извозчик
Жюв и Фандор привыкли преодолевать любые преграды и посему их ничуть не смутила ограда садика Доминика Юссона. В один миг журналист и сыщик перебрались через нее; не прошло и четверти часа с тех пор, как полиция увела сумасшедшего, Жюв с Фандором уже покинули этот мрачный дом и быстро шагали вдоль набережной Сены по направлению к мосту Мирабо.
— Жюв!
— Что, малыш?
— Вы не станете возражать, если я пойду заберу мою обувь и пиджак?
— О, ничуть!
— Тогда, друг мой Жюв, свернем, прошу вас, направо. Недавно, перед смертью, я оставил все это вот здесь…
Пока Фандор одевался, наслаждаясь сухой одеждой, Жюв, как всегда, вытащил из кармана сигарету и закурил.
— Фандор!
— Ну что?
— Собственно говоря, какой вывод ты сделаешь из всего этого?
Но Фандор был весьма осторожным человеком, он давно привык к насмешливым уколам Жюва, чтобы вот так, сгоряча, ответить на подобный вопрос.
— Дорогой Жюв, — произнес он, — школьник молчит, пока не выскажется учитель. Вам слово! Каков ваш вывод?
Жюв кратко ответил:
— Мы круглые дураки.
— Печально. Но почему, Жюв?
— Потому что, друг мой Фандор, совершенно очевидно, что вовсе не Фантомас прогуливался вчера вечером по дну Сены и чуть не сыграл со мной злую шутку, как тебе известно.
Фандор, услышав, это, забыл про одежду.
— Черт возьми! — сказал он. — Ну и удивили вы меня! А кто же тогда этот таинственный водолаз? В этом снаряжении вчера предстал передо мной один субъект, а сегодня другой. Сегодняшним были вы, Жюв, а вчерашний?
Жюв хладнокровно пускал к небу клубы дыма.
— Вчерашний, Фандор? О, тут нет и тени сомнений, вчерашним водолазом был Доминик Юссон.
— Доминик Юссон?
— Конечно. Напрасно ты смотришь на меня с таким удивлением, это, конечно, был Доминик Юссон, и он же изображал водолаза всякий раз, когда появлялись световые пятна на Сене.
— А что же, по-вашему, он там делал?
— Следовало бы догадаться, Фандор.
— Конечно следовало бы, но не могу.
— Тогда слушай. Доминик Юссон торгует трупами, так ведь? Вернее, он скупает трупы, чтобы превращать их в скелеты. Хорошо. Благодаря своей монополии на эту работу, он имеет право, как тебе должно быть известно, на определенное количество трупов, но не более. Однако жажда наживы берет свое, и Доминик Юссон, как всякий хороший коммерсант, хочет раздобыть возможно больше товара. Не ищи других разгадок, — он шлялся под Сеной просто-напросто в поисках утопленников. По той же причине — Бузий ведь тебе в этом признался — он водился с темными личностями, так как они, эти темные личности, сбывали ему трупы, которые ежедневно появляются в преступном мире и от которых этому миру требуется поскорей избавиться!.. Будь я неладен, дружище, если не скажу тебе, что немало таинственных преступлений, не раскрытых полицией, были бы с легкостью разгаданы, если бы мы узнали имена тех несчастных, которые нашли последнее пристанище в котлах Доминика Юссона!
Предположение Жюва было весьма убедительным, и Фандор не стал ему возражать.
— Пусть так! — сказал он. — Допустим, Жюв, вы правы и водолазом был не Фантомас, а Доминик Юссон. Тем не менее, это не исключает того, что Доминик Юссон знаком с Фантомасом, так как, не забудьте, дорогой Жюв, что мы занялись Домиником Юссоном именно тогда, когда шли по следу Фантомаса, перевозившего труп несчастного Шаплара, и обнаружили таинственного ночного извозчика как раз у дома Доминика Юссона.
Жюв, улыбаясь, покачал головой.
— Фандор, малыш, — заявил он, увлеченный спором и потому позабывший о спешке. — Ты, конечно, лучший из всех парней на свете, но, право же, ты, как никто, умеешь запутывать самые простые явления… Вот и теперь ты хочешь свалить в кучу все известные нам приключения. Гм! Не вовремя ты это затеял, нам предстоит распутывать, а не запутывать…
— Э! — ответил несколько обиженный Фандор. — Давайте, распутывайте, если вам это так легко!
— Легко, нет… но возможно. Посмотрим, какова во всем этом роль Доминика Юссона. Тебе это кажется ясным?
— Да.
— Тогда перейдем к другому. Что ты думаешь, Фандор, о ночном извозчике?
Услышав этот простой вопрос Жюва, Фандор хлопнул себя по лбу, как будто его осенила какая-то догадка:
— Боже, до чего же я глуп! — воскликнул он. — Я сейчас догадался, чем занимался ночной извозчик… Это им пользуются преступники, чтобы перевозить трупы к Доминику Юссону, так ведь, Жюв?
— Конечно, Фандор. И добавь к этому, что именно тогда, когда ты следил за Фантомасом, а он изнутри кареты правил лошадью, он вез труп Шаплара к Доминику Юссону.
Фандор помолчал, подумал, потом покачал головой:
— Да, вполне возможно, но осталась еще одна неясность… Как вы объясните, Жюв, что карета, брошенная мной после того, как ею правил Фантомас, оказалась в руках Раймонды, дочери Фантомаса? Неужели она тоже преступница? Вы действительно уверены в этом, Жюв? И вам это не кажется ужасным, чудовищным?
— Ну, ну! — улыбнулся Жюв. — Не заводись. Какой пыл! Какая убежденная защита молодой девицы, которую я вовсе не обвиняю! Ну, хорошо, побольше хладнокровия: ты можешь что-нибудь придумать, чтобы объяснить, каким образом дочь Фантомаса оказалась на козлах ночного извозчика?
— Нет… или, по крайней мере…
— А вот мне кое-что пришло в голову… Слушай, Фандор, помнишь, ты мне на днях говорил, что Бузий упомянул о каком-то парнишке-юнге… юнге на барже «Жанна-Мари», а потом ты надумал этого юнгу повидать, и он исчез как раз в тот миг, когда ты поднялся на борт баржи, и как раз в тот момент, когда появились светящиеся, пятна?
Фандор, расстроенный, потрясенный, снова хлопнул себя по лбу:
— Ах, Жюв, Жюв! — воскликнул он. — Вы и в самом деле король сыщиков, не зря вас так прозвали! В одну минуту, как ни в чем не бывало, вы растолковали мне то, чего я без вас никогда бы не понял!
Жюв слегка пожал плечами:
— Возможно! Возможно, я и умею рассуждать, но, право слово, голубчик мой Фандор, если говорить по справедливости, надо признать, что я делал только вывод из всех этих происшествий, но рассказал-то мне об этом ты! Да, да, именно от тебя я узнал об исчезновении маленького юнги… По сути дела, Фандор, что я, по-твоему, сейчас думаю?
— Вы во всем правы, Жюв. Вы сообразили, что маленького юнгу чуть было не утопил водолаз, иначе говоря — Доминик Юссон. Вы сопоставили это с тем, что мы заметили, как дочь Фантомаса вроде бы вышла из дома Доминика Юссона, и вы пришли к выводу, что юнгой была Раймонда, дочь Фантомаса. Так или не так, Жюв?
— Безусловно так, Фандор, и ты можешь опять-таки добавить, что все это говорит в пользу Раймонды, так как, если она действительно вышла из дома Доминика Юссона, это значит, что ее принесли к этому страшному субъекту в виде трупа!
И, помолчав немного, Жюв продолжал:
— Скажу тебе больше, Фандор: по всей вероятности, Раймонда, дочь Фантомаса, является во всех этих происшествиях только жертвой. Она была жертвой, когда исчезла из магазина, она была жертвой, когда оказалась среди подонков преступного мира, она была жертвой, когда спрыгнула с баржи, она была жертвой, когда ты набросился на нее в тот момент — тут тоже нет и тени сомнения, — когда он сбежала от Доминика Юссона.
Фандор был с ним совершенно согласен, однако он все еще был погружен в глубокую задумчивость.
— Прошу прощения! Все, что вы раскрыли, друг мой Жюв, это хорошо и прекрасно, но в общем-то, боюсь, вы со мной не согласитесь, — это трижды ничего, так как мы все-таки не знаем, кто похитил Раймонду в первый раз, а именно это и следует разузнать, так как это явилось причиной всех загадочных событий в «Пари-Галери», всех драм, которые возникли, как их следствие, в том числе и самой смерти бедняги Шаплара…
Но тут Фандор замолчал, так как Жюв внезапно поднялся:
— Фандор?
— Да!
— Ты надел, наконец, ботинки?
— Что это на вас нашло, Жюв?
— А вот что нашло, малыш, — ответил Жюв, увлекая друга вперед, — нашло на меня то, что сейчас три часа ночи и нам давно пора спать Ну, черт побери, ты прав, многого мы еще не знаем, но, по крайней мере, мы уже знаем, каким путем идти. А это, малыш, уже много. И к тому же, дружище, раз мы теперь знаем, кто такая Раймонда, наше расследование быстро продвинется вперед.
— А что, по-вашему, нам надо сейчас делать?
Жюв был в хорошем расположении духа и потому отшутился:
— Да я тебе уже сказал… надо идти спать, вот главное.
— Ну, хорошо, это сегодня, а завтра?
— Завтра? Завтра, Фандор, мы ничего не будем делать. — И видя, что журналист очень удивлен таким ответом, Жюв поспешил добавить. — Нет, нам нечего делать ни завтра, ни послезавтра, если только…
— Если только что, Жюв?
— Если только, дружище Фандор, мы не займемся чрезвычайно важным делом…
