Слепой цирюльник [litres] - Джон Диксон Карр
Морган прижал к пульсирующим вискам кулаки. Сглотнул комок в горле. Пытаясь взять себя в руки, он подошел к Уоррену так опасливо, как мог бы подойти к пойманному орангутангу, и попытался заговорить рассудительным тоном.
– Для начала, – произнес он, – нет смысла тратить время на тщетные взаимные упреки. Разве только отметить, что ты совершено пьян да еще и спятил. Я ничего не стану говорить. Но мне хотелось бы, чтобы ты попытался, насколько это возможно, собраться с мыслями и связно рассказать о своих похождениях. – Его кольнуло ужасное подозрение. – Ты ведь больше не вламывался в каюту капитана и не бил его, правда? – спросил он. – О боже! Ты ведь не напал на капитана в третий раз? Нет? Ну, это уже кое-что. В таком случае чем ты занимался?
– Это ты меня спрашиваешь? – с изумлением осведомился Уоррен. Он потрепал Пегги по плечу одной рукой, протягивая другой бутылку Моргану. Морган тут же сделал из нее целебный глоток. – Ты спрашиваешь меня? А что сделал лорд Джеральд в девятой главе? Это же была твоя идея. Что сделал лорд Джеральд в девятой главе?
Для его друга, у которого и без того мозги съехали набекрень, это было равносильно вопросу по манифесту У. Ю. Гладстона, так прогремевшему в 1886 году.
– Нет, погоди, – успокаивающим тоном проговорил Морган. – Давай все по порядку. Первое, где ты снова взял этот изумруд?
– У Кайла, этого подлого негодяя. Я забрал это из его каюты всего пять минут назад. Да, изумруд был у него! Теперь мы его прищучили, и если капитан Уистлер не выдаст мне медаль…
– У Кайла? Хватит нести чушь, мой дорогой Кёрт, – скомандовал Морган, снова прижимая руки к вискам. – Я больше не в силах выносить чепуху. Ты не мог взять это в каюте Кайла. Изумруд ведь вернули лорду…
– Послушай, Хэнк, старина, – перебил Уоррен дружелюбно рассудительным тоном. – Я-то ведь должен знать, где я побывал, правда? Хотя бы это ты в силах допустить? Так вот, слон оказался в каюте Кайла. Я прокрался туда, чтобы раздобыть улики против этого негодяя, в точности как сделал лорд Джеральд, когда члены банды сэра Джеффри думали, что они заточили его в том доме на Вересковом болоте. И я раздобыл против него улики… А кстати… – Уоррен вспомнил что-то и с восторгом перебил сам себя. Он сунул руку в нагрудный карман пиджака и вытащил толстый сверток. – Я еще прихватил его личные бумаги.
– Что ты сделал?
– Ну, я вроде как пооткрывал все его сумки, сундук и чемоданы…
– Но скажите же, ка-ак все же милый ма-альчик выбрался из тюрьмы? – поинтересовалась миссис Перригор. Она уже утерла слезы, поправила свой монокль и наблюдала за происходящим, едва дыша и прижимая руки к груди. – Мне кажется, это та-ак поразительно, восхитительно, изумительно остроумно…
Раздался торопливый стук в дверь.
– Это за ним! – выдохнула Пегги, разворачиваясь и глядя на всех округлившимися глазами. – Ой, они пришли за б-бедным м-милым… п-посадить его обратно в ту ужасную камеру. Нет, не пускайте их…
– Тсс! – прошипел Вальвик, широко взмахнув рукой. Он поморгал, оглядывая всех по очереди. – Йа не знаю, что он натворил, но пусть спрячется.
Стук повторился.
– Здесь нет шкафа, здесь нет… Шёрт! Йа понял! Пусть он надевайт эти фальшивые волосы. Давайте. Давайте же, говорю вам, а не то йа сам! Вы есть псих! И не спорьте со мной, – загромыхал он, увлекая лопочущего что-то Уоррена вглубь каюты. – Вот вам рыжие бакенбарды, тут проволока, чтобы цеплять за уши. Вот парик. Мистер Морган, достаньте из рундука какой-нибудь костюм…
– Но зачем, я не понимаю, – отбивался Уоррен. Он говорил, стараясь сохранять достоинство под рыжими завитыми бакенбардами и черным париком с длинными локонами, который Вальвик нахлобучил ему на один глаз. Когда Уоррен принялся с пафосом провозглашать что-то, потрясая кулаком, Морган обернул его алым халатом в фальшивых драгоценностях. – У меня имеется доказательство! Я смогу доказать, что Кайл – мошенник. Мне только и нужно пойти к Уистлеру и сказать: «Вот, смотрите сюда, старый вы дельфин…»
– Заткнитесь! – прошипел Вальвик, зажимая ему рот в бакенбардах. – Вот. Теперь мы готовы. Открывайте дверь…
Все напряженно застыли, однако зрелище, когда Морган открыл дверь, оказалось не таким уж страшным. В обычных обстоятельствах они бы заметили, что их визитер перепуган гораздо сильнее, чем они сами. Могучий матрос в комбинезоне и полосатой тельняшке дергал себя за чуб, переступал с ноги на ногу и сверкал белками глаз. Никто не успел ничего спросить, как матрос быстро заговорил заговорщическим сиплым голосом:
– Мисс! Мы чего тут хотели разъяснить, мы с товарищами, это они меня к вам отправили сказать, что мы с товарищами вообще не при чем. Мисс! Чтоб у меня глаза лопнули, мисс, если мы виноваты! Во как. Хоть нам кажется, что мы тоже виноваты, но чего он нам приказывает, когда он просто глупый турок, вы ж поймите… только этот Абдул, мисс…
– Абдул? – воскликнула Пегги. – Абдул! Где он?
– Так прямо тут, мисс, смотрите сами. Я его снаружи оставил, мисс. Прямо в тачке, мисс.
– В тачке?
– Именно, мисс. Так что помогите мне кто-нибудь! Цельный день мы с товарищами возили его глупых марионеток, мисс, уработались в хлам, так что помогите мне. А Билл Поттл, товарищ мой, говорит: «Бог ты мой, Том, знаешь, кто у нас едет на этой посудине? – так он говорит. – Это же Кошмар Бермондси, Том, тот парень, который в прошлом году послал в нокаут Техасского Вилли». И тут все мы подумали, надо ж пойти и поглядеть хоть одним глазком, и он и впрямь оказался первосортный парень, мисс, сказал, что пил со шведом, а потом сказал: «Заходите, все заходите!» И вот он начал рассказывать нам, как за восемнадцать секунд побил Дублинского Крушителя. Слушаем, значит, мы интересный рассказ, мисс, входит этот Абдул, мисс, и, видите ли, начинает скандалить. И кто-то говорит: «Иди ты отсюда, тупой лягушатник, – так он сказал, – возвращайся к своему тупому гарему», – сказал он. И тогда Абдул разозлился и говорит: «Ну ладно, лучше уж быть лягушатником, чем… ходячим британским бифштексом» – так он сказал. И тогда Кошмар Бермондси вскочил и говорит: «Ах, так?» – и Абдул отвечает: «Вот так». И тогда Бермондси вытянул руку и дал ему раза, мисс…
– Но он в порядке, правда? – воскликнула Пегги.
– Конечно в полном, мисс! – поспешил заверить матрос, сердечно разводя руками. – Только разговаривать не может, понимаете.
