Поль Магален - Кровавая гостиница
Флоранс, впрочем, сама старалась сделать так, чтобы жених не посещал их дом. Это было ей неприятно. Может, она опасалась того, что проницательный Филипп догадается о зловещих тайнах, которые хранила гостиница. Девушка говорила себе, что как только выйдет замуж, то во всем признается Филиппу и он простит ее. Флоранс надеялась, что поручик будет молчать, а ее мать продаст гостиницу и уедет куда-нибудь подальше, где правосудие не будет ее искать. «Честная жизнь и раскаяние позволят ей избежать небесной кары», — думала девушка.
В случае необходимости молодая чета могла бы оставить этот край и уехать с Денизой. Флоранс была уверена в любви Филиппа. Поручик каждый день приезжал из Мерикура к невесте. Любовь до того завладела всем его существом, что он почти забыл о возложенных на него обязанностях. Мы сказали «почти», потому что, когда он проезжал по дороге из Мерикура в Армуаз, где должен был ехать Гастон дез Армуаз накануне своей преждевременной смерти, внутренний голос твердил ему: «Помни о долге!»
О будущем Дениза не тревожилась. Решение лишить себя жизни в том случае, если ее преследователь не откажется от мысли сделать ее своей женой, вернуло ей силы и спокойствие. Она принимала участие в хлопотах по случаю свадьбы брата и улыбалась, слушая веселую болтовню влюбленных об их планах на будущее.
В гостинице «Кок-ан-Пат» Жоэ Благ покорил всех. Он оказался веселым и озорным товарищем. Жоэ охотился с Себастьяном, ловил рыбу с Франциском, играл с ними обоими в карты и пьянствовал. Его обыгрывали — он хохотал, надували — он хохотал, обворовывали — а он все хохотал. За столом постоялец забавлял всех разными фокусами: глотал ложки и вилки, подражал крикам разных животных, а заканчивал обычно тем, что валился пьяный под стол. Два младших брата не могли нарадоваться на него.
– Какая досада, — говорили они, — что он так слаб на вино!
– Вот какого нам зятя нужно иметь, а не жандарма!
Старший между тем размышлял: «Он больше глуп, чем хитер. Этот Жоэ только и думает, как бы прокутить побольше хозяйских денег. Напрасно я подозревал его».
Агнесса Шассар была очень довольна, что счет рос и что голландец заплатит за все золотом. Оставалась Марианна, но она не говорила ни слова: у нее был свой план. Ни одно утро не проходило без того, чтобы девушка не поболтала часок-другой с авантюристом Жоэ. За бутылочкой вина они часто беседовали о Париже.
Марианна знала, что есть другие мужчины — красивее и умнее здешних, деревенских; другие материи для платьев, украшения и вино. Чего она хотела больше всего, так это свободы. Девушка жаждала вести красивую жизнь. Но жить на широкую ногу можно было только в Париже. Париж! Это была ее мечта, ее единственное желание! Что касается крови, которая обагрила ее руки и совесть, то это пустяки! Прошлое останется в Виттеле вместе с ее полосатой юбкой и деревянными башмаками. В конце концов, нет пятен, которые нельзя было бы смыть. Но для того, чтобы перебраться в Париж, нужны деньги, а чтобы украсть их у матери, ей нужен сообщник. Жоэ Благ ей очень подходил. Казалось, что этот юноша так же хорошо знал Париж, как свой карман. И чужой…
Не поймала ли его Марианна за руку, когда он, целуя ее, намеревался стащить со стола ее золотой наперсток? Этот прохвост, как Юлий Цезарь, — пришел, увидел и победил там, где прежде тщетно старались добиться ласковой улыбки многие местные красавцы. Когда Марианна намекнула о поездке в Париж, Жоэ сказал:
– Моя дорогая, чтобы увезти из семьи такую девицу, как вы, и поселиться с ней в таком городе, как Париж, нужно много денег.
– Деньги у меня будут, — ответила Марианна.
– Их нужно много, сердце мое.
– У меня будет много.
– А где же вы их возьмете, если не секрет?
– У матери. Ей столько не прожить.
– А она не поднимет шум? — полюбопытствовал Жоэ, почесав за ухом. — А ваши братья? Про жандармов, которые могут вмешаться весьма некстати, я вообще молчу…
– Старуха не пикнет, как и все остальные. Это вас не касается. Я все возьму на себя.
– Знаю я деревенский доход, — скривился Жоэ. — Его хватает лишь на то, чтобы в воскресенье подать сухую курицу. Париж более требователен, моя госпожа…
– Не бойтесь, когда мы будем в Париже, стол у нас будет ломиться от всяких яств. У матери много денег…
– Вот как! С дюжину экю, спрятанных в старом шерстяном чулке? — рассмеялся ловкач.
– Куча золотых! Горы серебра! — воскликнула оскорбленная недоверием Жоэ Марианна. — Этого хватит, чтобы открыть ювелирную лавку в Нанси!
– Неужели?
– И мы все это заберем с собой! У нас будет все: экипажи, дворцы, прислуга… Жизнь-то будет какая!.. А еще чемодан…
– Какой чемодан?
– Аристократа…
– Какого аристократа?..
Марианна осеклась. Она с недоверием взглянула на собеседника и сухо заметила:
– Друг мой, вы слишком любопытны для человека, который не сказал мне ни «да», ни «нет». Вам достаточно знать, что чемодан набит билетами английского банка…
Жоэ Благ, всплеснув от удивления руками, воскликнул:
– Бумаги Туманного Альбиона! Чтобы набрать этого добра, ваша матушка должна была задушить немало народу…
Удар был нанесен так прямо и так неожиданно, что, несмотря на все свое самообладание, Марианна Арну не могла не вздрогнуть.
– Извините за шутку, но так говорят…
– Ладно, — сказала Марианна, — нужно на что-то решаться…
Жоэ привстал и, поклонившись, проговорил:
– Все уже решено, моя султанша. Мы уедем, когда вы пожелаете…
– В Париж?
– В Париж, где я буду иметь счастье быть вашим проводником, если мы, конечно, захватим с собой деньги старухи. Кстати, где они?
– Узнаете, когда придет время, — с недоверием проговорила девушка.
– Как вам будет угодно… — произнес «французский шевалье», приняв гордый вид. — Если я и спросил вас об этом, то вовсе не оттого, что сумма определяет мои чувства. Презренный металл не имеет цены для бескорыстного и честного человека. Но жизнь в Париже так дорога!.. Так когда же мы заглянем в сокровищницу старухи? — закончил он, обнимая Марианну за талию.
– Я предупрежу вас накануне.
Нежное объятие скрепило этот договор, во время которого все, что было в карманах Марианны, перешло в карманы галантного трубадура. Принимая во внимание уродство ловкого Жоэ Блага, не трудно догадаться, что, оказавшись в Париже, девушка не постеснялась бы разделаться со своим верным проводником. Крестьянке действительно требовался сообщник, но только на время. Деньги, которые она собиралась украсть у матери, послужили бы ей средством для новых побед.
XXXIV
Накануне свадьбы
Брачная церемония Филиппа и Флоранс была назначена на другой день: на одиннадцать часов — в мэрии и на двенадцать — в церкви. Шаферами жениха стали господин Бернекур, специально приехавший для этого из Эпиналя, и гражданин Тувенель, а невесты — доктор Гюгенон и нотариус Грандидье. По окончании церемонии молодую чету с их шаферами ожидал роскошный обед в доме мирового судьи. Родственников, знакомых и соседей пригласили в гостиницу «Кок-ан-Пат». Дениза Готье отказалась присутствовать на празднике, сославшись на недомогание, но в церковь прийти обещала. Из дома мирового судьи молодых должны были торжественно проводить на мельницу в Армуаз, где им предстояло провести медовый месяц. Жозеф предложил им помещение в гостинице или комнату в замке, но Флоранс отказалась от первого, а Филипп ни за что не хотел соглашаться на второе.
В павильоне между тем кипела работа. Жервеза и Дениза прикалывали банты и цветы к подвенечному платью Флоранс.
Жоэ Благ, любезный малый, изо всех сил помогал братьям в гостинице. Вдруг к нему подошла Марианна и шепнула на ухо:
– Завтра. Будьте готовы.
– Хорошо, — ответил он.
Агнесса Шассар в той же комнате громко бранилась с прислугой.
– Завтра в ночь, — уточнила девушка.
– Да здравствует моя королева!
– Сделайте вид, что много пьете, но не притрагивайтесь к вишневой водке.
– Что потом?
– Притворитесь пьяным, а когда закончится обед, поднимитесь к себе, но не ложитесь, ждите меня. Нужно, чтобы на заре мы были уже далеко от Виттеля.
– А деньги?
– Куда же без них!
– В таком случае я должен написать словечко своему другу Паскалю Гризону. Он старший распорядитель по конюшням в гостинице «Двенадцать апостолов». Он обещал мне лошадь и бричку на тот случай, если мне захочется прокатиться.
– Экипаж нам не помешает. А вы уверены в этом Паскале?
– Как в самом себе, моя дорогая.
– В таком случае пусть за час до зари он ждет нас на другом конце предместья Мерикур. Мы ему хорошо заплатим, если он отвезет нас в Нанси.
– О! Это можно устроить.
В эту минуту в комнату вошел Жозеф Арну. Марианна спросила у него:
