Элен Макклой - Шаг в четвертое измерение
— Когда вы вышли из Крэддоха? — спросил я.
— По крайней мере час назад. Я шла медленно и сделала приличный крюк, выбрав эту дорогу по берегу реки.
Мы нашли тело Шарпантье менее часа назад, и на него Могли совершить нападение незадолго до этого. Кровь сворачивается приблизительно за двадцать минут. Само собой Разумеется, Алиса не может убить Шарпантье или вообще кого-нибудь, я был в этом уверен, — но у полиции существует очень неприятная привычка подозревать всех на свете. До меня из темноты донесся ее шепот.
— Где он?
— Лежит внизу, неподалеку от меня. Не смотрите туда!
— Я ничего не могу разглядеть в этих сумерках. Долго ли нам придется ждать?
— Надеюсь, что нет. Ну еще с полчаса от силы. Почему бы вам не присесть. Валуны уж не такие неудобные кресла.
— Наверное, вы правы.
Слышен был шорох опавших листьев у нее под ногами. Вдруг она замерла на месте.
— Мистер Данбар!
— Что случилось?
— Вы ничего… не слышите?
Она протянула вперед руку. В ее широко открытых глазах, по-видимому, отразился слабый свет, льющийся с неба, ибо я увидел в них тот же стеклянный отблеск, что и в глазах Джонни, когда направил на него луч моего электрического фонарика.
Я прислушался, но ничего не услышал. Затем до меня донеслись слабые звуки, перемежаемые длительными паузами, как будто кто-то задыхался и рыдал одновременно. Это, несомненно, был человеческий голос, так как человек — это единственное несчастное животное, способное рыдать и смеяться.
— Кто это? — с тревогой спросила она, поворачивая ко мне голову. — И где это?
Я напряг зрение, пытаясь разглядеть болото. Оно, казалось, простиралось до самого неба, серого и пустынного, и на нем не было ни одной живой души, кроме далекой фигуры Ангуса, который нес вахту почти на самой вершине хребта.
— Это кто-то на болоте, — дрожащим голосом сказала она. — Нужно пойти проверить. Может, с кем-то случилось несчастье… Как с Морисом.
Я закричал Ангусу. По-видимому, он меня не услышал, или если все же услышал, то не проявил никакой охоты оставить свой пост.
Рыдания продолжались. Казалось, не имеющие точного местонахождения, они словно проникали через воздушное пространство у нас над головами, эти завывания заблудшей души, кочующей между землей и небом, или, скорее, между землей и адом, так как в этих всхлипываниях чувствовались нотки отчаяния и гнева.
— Это просто невыносимо! — воскликнула Алиса. — Нужно что-то предпринять!
Я мысленно оценил постоянно конфликтующие между собой возможности, и решил, что интересы живых всегда нужно ставить на первое место.
— Я мог бы взобраться на гору, но как оставить вас здесь одну? Может, пойдем вместе?
Она одарила меня бледной признательной улыбкой.
— Вы ведь не бросите меня в такой момент? Я ни за что на свете здесь не останусь. Слушать эти ужасные завывания выше моих сил!
Мы начали медленно взбираться по склону. Если Ангус нас видел, то почему-то не подавал никаких знаков. Рыдания становились громче. Когда мы достигли середины холма, они, казалось, раздавались со всех сторон, — впереди, позади, над нами, внизу. Но мы не заметили никаких признаков человека его обычных форм, и при этом ни один листок вокруг не шевелился. Может, это какая-то звуковая вибрация, проникшая из прошлого или будущего через эту иллюзию под названием «настоящее»?
— Вы знаете, где мы находимся? — тихо спросила Алиса.
— На болоте над оленьим лесом и Ардригом.
— Нет, я имела в виду не то. Я хочу сказать, что это то самое болото, где сегодня утром исчез Джонни. И тогда, два дня до этого, когда Морис его видел.
Я понял значение произнесенных ею слов: «Не кажется ли вам, что смерть Шарпантье связана с тем, что он шел по следам за Джонни, когда тот исчез?»
— Я просто хотела знать, так как…
— Так как? — перебил я ее.
— Так как я стала единственным свидетелем, наблюдавшим за тем, как сегодня утром исчез Джонни. Разве не так?
Ее слова меня окончательно вывели из себя.
— Никому об этом не рассказывайте, — торопливо предупредил я ее. — Или вы уже это сделали?
— Только дяде Эрику и тете Франсес.
«Ну вот, — подумал я про себя, — дядя Эрик, у которого нет алиби в отношении убийства Шарпантье, тетя Франсес, которая предостерегала меня от дальнейших встреч с Джонни, так как в жизни происходят странные вещи… и лучше их глубоко не изучать».
Вдруг Алиса громко закричала:
— Они прекратились!
Я прислушался. В самом деле, рыдания стихли. Теперь не было слышно ни звука, и поэтому нельзя было определить, откуда же они доносились.
— Вы узнали этот голос? — спросил я.
— Не уверена. Рыдание — это вам не речь, трудно различить, кто рыдает. Но мне показалось…
— Ну, продолжайте…
— Существует только один человек, который способен так громко рыдать, не правда ли?
— Джонни?
— Совершенно точно.
— Ангус должен нас слышать оттуда! — Громким голосом я позвал его.
На сей раз эта фигура, похожая на неподвижную статую, сдвинулась с места. Когда он спускался со склона, я чувствовал, как трещит у него под ногами вереск, и даже легкую поступь его гончей, шлепанье по земле подушечек ее лап.
Не доходя до нас несколько метров, он закричал:
— Вы слышали эти приветствия, сэр?
— Да, слышали. И я, и она. Вы кого-нибудь заметили?
— Нет, не заметил. Наверное, нечистая сила, — сказал он и церемонно снял перед Алисой фуражку.
— Может, кто-нибудь лежал в густом вереске. Ведь он там вымахал почти до колен. Я послал Роб Роя обыскать это место. И сам все внимательно осмотрел. На болоте не было ни души.
— Тогда чем объяснить эти звуки?
Я, конечно, заранее знал ответ, поэтому не стоило и задавать этот каверзный вопрос.
— Не могу знать, — с самым непроницаемым видом ответил Ангус.
Несс говорил мне о решительном нежелании Ангуса оставаться наедине с мертвецом. Вероятно, теперь он считал, что слышал привидение убитого. Но в трудную минуту его выдержка пересилила суеверие. Он ни на дюйм не сдвинулся с вверенного ему поста. В тусклом свете его лицо напоминало глыбу гранита. Его голос оставался спокойным и бесцветным, как и серое небо, под которым не было ни ветерка.
— Значит, мы слышали все трое, — заметила Алиса, будто эта фраза переносила невероятное из мира фантастики в реальный мир.
— Четверо, — поправил он ее. — Роб тоже слышал. Он тоже беспокоился, как и я. Кто же нам поверит, если мы об этом расскажем? Сейчас так много внимания уделяют образованию, что молодые девушки ни во что не верят. И инспектор, этот неверующий Фома в Далриаде. Я знал хорошо его отца и деда, — прекрасные, спокойные люди, а этот на них не похож.
Мы, как по команде, повернулись. Из соснового бора выходил какой-то человек. За ним следовали еще четверо. Два из них были в темно-синей форме. Все они шли пешком, так как ни велосипед, ни машина не могли проехать в этом месте по болоту. Тот, что шел впереди, был в штатском, небольшого роста, коренастый, с темными волосами, а лицо у него было красноватым даже при этом слабом освещении. Я подозревал, что сочетание холодных ветров, подвергающих его испытанию снаружи, и виски, горячившее изнутри, вызывали на его полных щеках этот румянец цвета вереска.
— Лейтенант Данбар? Я — инспектор Росс из местной сельской полиции. — Он разговаривал на особом, полицейском языке, который слышишь в любой стране, и его речь не так сильно уснащал шотландский акцент, — вероятно, он стал тоже жертвой того образования, которое оплакивал старик Ангус.
— Из донесения его светлости я понял, что вы находитесь у реки и охраняете тело погибшего, — продолжал он.
— Охранял, — ответил я. — Но я поднялся на холм вместе с мисс Стоктон, услыхав доносившиеся оттуда рыдания.
Инспектор Росс окинул меня испытующим взглядом.
— Не сообщите ли, сэр, почему вы не подошли к тому месту, где находился рыдавший человек?
— Мы пытались… Но нам не удалось сразу определить место, откуда доносились странные звуки. Вскоре они прекратились.
Вдруг Ангус сердито забормотал:
— Пока вы здесь болтаете и занимаетесь пересудами, Сэнди Росс, тело несчастного лежит там, внизу, без присмотра!
Эти слова, судя по всему, застали инспектора врасплох. Нет, не громадный рост Ангуса, ни его громоподобный голос произвели такой эффект. Это было моральное превосходство человека, знавшего и его деда, и отца.
— Не укажете ли вы мне туда дорогу, лейтенант Данбар?
Мы спустились с холма. У одного из полицейских в руках был большой чемодан с оборудованием, включая несколько мощных электрических фонарей. Все тут же приступили к делу, и каждый выполнял отведенную ему роль. Я сделал шаг вперед.
— Инспектор Росс!
— Я вас слушаю, сэр!
