Убийства в стиле Джуди и Панча - Джон Диксон Карр

Я бросился к лампе и потянул за шнур, затем присоединился к Эвелин в темноте. Из холла было отчетливо слышно жужжание поднимавшегося лифта. В отеле было так тихо, что можно было даже различить скрип и небольшой толчок, когда лифт остановился на нашем этаже. Вероятно, это был просто какой-нибудь припозднившийся постоялец – и конечно, это был не Кеппель, который пришел разоблачить нас, тем не менее было слышно, как Эвелин тяжело дышит в темноте.

Кто-то вышел из лифта, и раздались негромкие толчки и удары. Потом послышался тихий голос.

– Вот, подождите немного, – произнес служащий отеля. – Нам следует решить, что делать. Проблема в том, что это, возможно, большая ошибка. Вероятно, он получил их по ошибке. Если так, я бы рискнул своей работой, устроив скандал, не говоря уже о том, чтобы разбудить менеджера и позвонить в полицию. Мы не хотим никаких неприятностей для отеля. Но если я прав, – добавил он, – это принесет огромную прибыль для…

Затем раздался взволнованный голос ночного портье; казалось, тот что-то спросил, но слов было не разобрать.

– Так оно и есть, – ответил служащий. – Взгляните. Это поддельная банкнота в десять шиллингов. Он дал мне четыре таких банкноты, чтобы заплатить за комнаты. И это, черт возьми, качественная подделка. Я бы не понял, если бы не проработал шесть лет в банке, прежде чем перейти на эту работу…

Прижавшись губами к моему уху, Эвелин шепотом запричитала:

– О господи, что же мы натворили на этот раз?

– Тсс!

– Я скажу вам, что они сделали, – произнес служащий из-за двери с такой сверхъестественной быстротой, что казалось – он отвечает нам. Мы оба немного отпрянули назад. – Как я уже сказал, это может быть ошибкой. Но он заплатил мне из пачки новых банкнот – все новые, все по десять шиллингов, и, похоже, других денег у него не было. Разве это похоже на то, что он получил их честным путем?

– Он дал мне полкроны, – внезапно прошептал ночной портье. – Боже мой, возможно ли?

– Ах, оставьте себе эти полкроны, – сказал служащий высокомерно и грубо. – Ш-ш-ш! Ведите себя тихо и держитесь подальше от этой двери! Спокойно. Ваши полкроны вне подозрений. Это сдача, которую я ему дал. Но послушайте, вот что я думаю. Все четыре банкноты были поддельными, и это были почти идеальные подделки. Бьюсь об заклад, что в Англии есть только один человек, который мог бы их изготовить. Этот «Блейк» и его «секретарь», когда они появились здесь, сразу вызвали у меня подозрения, вот почему я заставил их заплатить вперед. И я готов поспорить с вами, дорогой, что мы поймали двух членов банды Уиллоби.

Эвелин слабо сопела в темноте. Ночной портье что-то пробубнил, и, по-видимому, это выражало вопрос или протест. Я не знаю, какой звук, предположительно, издает ваше сердце, падая в пятки (как случилось с моим), но мы были одновременно сконфужены и ошарашены.

– Ты что, газет не читаешь? – требовательно спросил служащий. – Тсс! Тихо. Последние две недели это было на первой полосе газет «Пост» и «Уорлд». Уиллоби был американским фальшивомонетчиком – лучшим в мире. Супермастер. Они знали, что он здесь, и они знали, что у него есть завод по производству этого добра где-то на западе страны.

– Ага, – согласился портье, – но…

– Так вот. Они поймали Уиллоби на прошлой неделе, нашли его завод недалеко от Торки. Уиллоби начал стрелять и забаррикадировался внутри, им тоже пришлось стрелять, чтобы вытащить его из укрытия, и они попали ему в голову. На его заводе было контрафактной продукции на восемь или десять тысяч фунтов стерлингов. Расследование начнется на следующей неделе…

Что ж, теперь мы могли представить себе всю картину в ее прекрасной простоте, всю эту запутанную историю: деньги, Джозеф Серпос и скользкое дело Уиллоби. Теперь стало ясно, почему сержант так потешался в телефонном разговоре с Торки, когда меня арестовали в Мортон-Эбботе по ошибке вместо Серпоса. «И он, дурачок, наверное, думал, что у него все хорошо…» Также я вспомнил слова Чартерса, сказанные мне по телефону, когда он объяснил, как Серпос ограбил его сейф, не зная, что содержимое сейфа является вещественным доказательством по делу Уиллоби. «Его здесь не было, когда мы поймали Уиллоби. Дурак!» Другими словами, мистер Джозеф Серпос строил изощренные планы, намереваясь стащить полный мешок фальшивых денег.

В любом случае это объясняло необычное поведение Серпоса, когда его поймали. Это объясняло, почему он сначала чуть не расплакался и почему, когда он собрался с мыслями, он сказал с притворным смирением, что хочет вернуться и испить свою чашу до дна: это поведение Урии Хипа[13], достаточно дальновидное, если смотреть со стороны. Ибо он понял, что натворил. Он также понимал, что против него не будет выдвинуто никаких серьезных обвинений. И все же… и все же…

И все же, как я понял, в нашей ситуации это нам ничем не помогало. Служащий снова заговорил:

– В банде Уиллоби было еще двое или трое. И я говорю вам, что знаю, кто они такие. У меня есть пистолет. Тот, что лежал внизу в ящике стола. Из него не стреляли много лет, но он заряжен, и…

Я оттолкнул Эвелин от двери, направляясь к тусклым окнам. Нам нужно было уходить осторожно, в темноте, и по ошибке я чуть не опрокинул маленький столик, на котором стояли бутылка и стакан. Я шепнул Эвелин:

– Ты заперла дверь в коридор?

– Да. Я думала об этом.

– Тогда мы сможем опередить их и вернуться в комнату. Если они застанут нас здесь, это будет катастрофа, так что нам снова придется идти по карнизу. Ты готова к этому?

– Да.

Она была уже на полпути к окну, но потом снова обернулась:

– Кен, я забыла. Дверь твоей комнаты заперта. Но моей – нет. Если они не получат никакого ответа из твоей комнаты, они пойдут в мою. Обе комнаты связаны между собой дверью.

Глава двенадцатая

Тихий отель

Мы их все-таки опередили. Когда портье распахнул дверь в смежную комнату, мы стояли у меня в номере возле камина и я прикуривал сигареты для себя и Эвелин. Беда в том, что дьявольски трудно напустить на себя вид оскорбленного достоинства, когда ты грязный, растрепанный, а дама и вовсе без обуви.

Я слышал, как они безуспешно колотили в мою дверь, пока мы перемещались по карнизу. Теперь они вошли в комнату и остановились как вкопанные. Впереди был клерк, за ним –