Чарлз Тодд - Красная дверь
В этот момент у него мелькнула ужасная мысль.
Что, если Джейк мог слышать Хэмиша и начать говорить его голосом?
Это прогнало сон. Решение ускользало от Ратлиджа, но он встал, набросил тряпку на птичью клетку и молча слушал, как Джейк начинает ночной ритуал, желая доброй ночи Питеру.
Глава 21
Попугай доел свои семечки и принял ванну в воде, которую Ратлидж оставил в клетке.
В сером свете туманного утра Ратлидж почувствовал усталость от долгого сидения за рулем и короткого ночного сна. Он посмотрел на грязные газеты на дне клетки. Ратлидж только что видел, как Джейк с легкостью расколол орех, и не собирался пробовать его клюв на своих костях. Но что-то нужно было сделать.
Он собирал свежие газеты, когда в дверь постучали и вошла Франс.
— Ты здесь, Иен? Я видела твою машину. Разве ты не должен быть в Ярде?
— Я здесь, — ответил Ратлидж, и она вошла в спальню, где птица устроилась на столе у двойных окон.
— И как тебе взбрело в голову покупать попугая? — спросила Франс, остановившись в изумлении. — Но какая хорошенькая птичка! У нее есть имя? Конечно, у тебя не хватает времени заботиться о ней должным образом.
— Франс, это Джейк. Птица вскоре станет подопечной суда. Сержант Гибсон уже проклял мою находку, мою надежду на повышение и мои умственные способности. Поэтому Джейк здесь. Но ты права — у меня нет времени заботиться о нем как следует. А у тебя есть. Почему бы тебе не стать его опекуншей на следующие несколько дней?
— Иен, ты, должно быть, выжил из ума. Что я буду делать с птицей?
— Именно это сержант Гибсон сказал мне. Хотя он назвал меня инспектором Ратлиджем. У тебя есть красивое окно, выходящее в сад. Джейк там будет вполне счастлив. А тебе останется только кормить и поить его и… э-э… держать свежими газеты на дне клетки.
Франс подошла к клетке. Птица, сидя на жердочке, напряженно вглядывалась в нее, потом моргнула и кивнула.
— Думаю, он флиртует со мной, — сказала Франс брату, смеясь. — Смотри.
Ратлидж благоразумно шагнул в сторону.
— Да, пожалуй.
Птица снова кивнула, и Франс коснулась пальцами прутьев клетки.
— Он умеет говорить?
— Я слышал, как он желает доброй ночи. Пока это все.
— Хорошенькая птичка. Доброе утро, Джейк.
К ее удивлению, Джейк вытянул голову к ее пальцам.
— Думаю, он хочет, чтобы его погладили. — Она просунула пальцы сквозь прутья и коснулась его перьев сначала на плече, потом на склоненной голове. — Ему это нравится. — Франс улыбалась с любовью, которую женщины приберегают для человечьих и звериных детенышей. — Ты славный мальчик!
Ратлидж собирался предупредить, чтобы она следила за птичьим клювом, но вовремя сдержался.
«Ты ведь знаешь — он принадлежал женщине», — сказал Хэмиш.
Джейк уткнулся в пальцы Франс, явно наслаждаясь личным контактом. Потом он встряхнулся и отлетел к двери клетки.
— Он хочет выйти.
— Ни за что, — возразил Ратлидж.
— Но, Иен… — Она уже отперла клетку и просунула руку внутрь.
Птица вскочила на ее пальцы, как ястреб на перчатку сокольничего. Франс вытащила руку из клетки и подержала ее в воздухе, глядя на Джейка. Они уставились друг на друга, потом он взлетел на ее плечо, двигаясь взад-вперед.
— Если бы мужчины были так податливы, — сказала Франс, улыбаясь брату, — женщины были бы счастливы, как жаворонки.
— Франс… — начал он.
— Нет. Я не могу заниматься им целый день.
— Он полюбит тебя. Посмотри на перья на дне клетки. Он выщипал их. Думаю, это в знак траура. Его хозяйка мертва. Но ты ему нравишься. И Джейк может быть свидетелем. Кто знает? Мне нужно проследить, чтобы он был надежно и удобно устроен.
— Ты думаешь, он видел убийство?
— Сомневаюсь. Но, возможно, убийца признается, если думает, что Джейк что-то знает.
Франс подняла два пальца, и Джейк послушно шагнул на них.
Франс тихо говорила с попугаем, пока ее брат убирал клетку. Джейк склонил голову набок, словно пытаясь понять, затем опять кивнул.
— Его хозяйкой была женщина?
— Да. Он прожил с ней несколько лет. Должно быть, они подружились. — Ратлидж думал о трогательном «доброй ночи», которое Джейк, очевидно, слышал недели подряд.
— Думаю, он понимает, что я не его хозяйка, но знает, что я женщина.
— Женщина, которая временно держала его у себя, угрожала свернуть ему шею. Он визжал, как недорезанный поросенок.
— Это ужасно!
— Ты возьмешь его? Только на несколько дней?
Франс глубоко вздохнула.
— Я не оставлю его у себя, Иен. Но на несколько дней возьму.
— Чудесно. А почему ты пришла?
— Сообщить, что Дэвид и Иен благополучно вернулись домой.
— Рад это слышать.
— И должна признаться, — продолжала она, — мне недостает компании. Я пришла спросить, не можешь ли ты взять отпуск на несколько дней. Мы бы съездили в Корнуолл или еще куда-нибудь. А теперь я обременена попугаем.
Ратлидж почистил дно клетки и положил новые газеты.
— Это ненадолго, обещаю тебе, — сказал он, моя руки. — Что касается отпуска, сейчас не время. Этим утром я снова еду на север и точно не знаю, когда вернусь.
Ратлидж поехал с Франс в ее дом и устроил Джейка в гостиной, где солнечный свет, проникая сквозь облака, обещал хороший день. Ветерок доносил сквозь открытое окно запах роз.
Джейк с интересом смотрел на окно.
— Розы, — четко произнес он.
— У его хозяйки, — объяснил Ратлидж, — сад был за кухонными окнами. Очевидно, это напомнило ему его дом.
«Было очень умно принести его сюда», — сказал Хэмиш.
Ратлидж оставил сестру пытающейся говорить с Джейком и поглаживающей его перья.
Он радовался, что он ушел, прежде чем она передумала.
В участке он поговорил с Гибсоном, который не имел новостей о Томасе Бэрроузе, а затем пошел повидать старшего суперинтендента.
Ратлидж проинформировал Боулса о направлении, в котором, как он считал, движется дело, и получил в ответ взбучку за то, что беспокоил семью Теллер без разрешения.
— Вы сошли с ума, если думаете, что они имеют какое-то отношение к этому делу. Вот поступят жалобы, что мне сказать? Что вы лишились рассудка? И почему вы не на севере? Не имеет смысла тратить время в Лондоне. Эту миссис Теллер убили не здесь, а Питеров Теллеров, должно быть, существует целая дюжина. Найдите его.
— Гибсон дал мне список тех, кого он разыскал. Никто из них не подходит по возрасту.
— Тогда прикажите сержанту Гибсону искать дальше.
Ратлидж отправился на поиски Гибсона.
— Я не успокоюсь, пока не найду всех, — проворчал сержант.
Ратлидж оставил его бормочущим о трате времени.
Он поехал на север, попав на полпути под дождь. Небо прояснилось, когда он свернул к Тилуолду и Хобсону.
Констеблю Саттертуэйту было нечего доложить, когда Ратлидж вошел в участок и приветствовал его.
— Но я рад видеть вас снова. Есть удача на юге?
— Ярд все еще ищет семью лейтенанта Питера Теллера. Я начинаю думать, что мы уже нашли ее. Но старший суперинтендент не согласен. Факты таковы. В Лондоне есть семья Теллер. Три брата, один из них служил капитаном в армии. Нет причин считать, что им знакомо даже имя Флоренс Теллер, но ее смерть явилась для них шоком. Начинаю интересоваться, знал ли убийца, что она мертва.
— Он не предпринял усилий это выяснить, — сердито отозвался Саттертуэйт. — Что привело его сюда?
— Поэтому я и вернулся, — сказал Ратлидж. — И из-за похорон. Думаете, миссис Грили предоставит мне комнату снова?
— Конечно, сэр. Она только вчера спрашивала, ожидаю ли я вас.
— Никаких признаков орудия убийства?
— Очевидно, убийца забрал его с собой.
— А когда заупокойная служба по Флоренс Теллер?
— Завтра, — ответил Саттертуэйт. — Рад, что вы будете здесь.
— Я тоже. — И Ратлидж пошел искать миссис Грили.
К его удивлению, на следующее утро Эдвин и Эйми Теллер прибыли на службу.
Они нашли Ратлиджа выходящим из полицейского участка и спросили, как найти дом Флоренс Теллер.
— Вы не сможете войти внутрь, — предупредил он их. — Еще продолжается активное расследование убийства. — Ратлидж хотел сказать, что это не зрелище для семейства Теллер. Как жила и умерла Флоренс Теллер, было теперь полицейским делом.
— Понимаю, — сказал Эдвин.
— Я поеду с вами.
Он сел в машину и велел Эдвину следовать по Хай-стрит из Хобсона.
Эйми удивил пустынный и одинокий пейзаж. Ратлидж подумал, что это мысль того, кто вырос на юге, где редки дороги, лишенные жилья.
Эдвин молча сидел за рулем. Когда они начали взбираться на холм перед домом, Ратлидж сказал:
— Впереди вы увидите изгородь. Остановитесь у ворот.
Ратлидж ощущал напряжение, которое испытывали два человека на переднем сиденье. «Таким же образом Хэмиш знает, что у меня на уме?» — подумал он.
