Чарлз Тодд - Красная дверь
— Поэтому я и говорил с вашей бабушкой, надеясь, что она может знать больше о других ответвлениях семьи Теллер.
— Вы ведь не рассказали ей об убийстве? Ей почти восемьдесят.
— В этом не было нужды. Она поняла, что мы ищем информацию о другом Питере Теллере, который вроде бы происходит из Дорсета.
— Пусть это так и остается. — Эдвин поднялся из-за стола и обошел вокруг него, встав лицом к лицу с Ратлиджем. — Теперь, если вы найдете дорогу к выходу, у меня есть другие дела.
Ратлидж подошел к двери и, взявшись за ручку, сказал:
— Насколько я понимаю, до войны вы часто бывали в Шотландии, строя частные суда. По дороге туда или обратно вы не останавливались в Ланкашире? Говорят, это популярное место для пешего туризма.
— Я никогда не бывал в Хобсоне, — нервно ответил Эдвин. — Во-первых, я был слишком занят, а во-вторых, из-за своего здоровья я всегда путешествовал по железной дороге.
Ратлидж поблагодарил его и вышел, закрыв за собой дверь.
Когда он заводил машину, Хэмиш напомнил: «Ты ведь не говорил ему, что женщина жила в Хобсоне».
Ратлидж прислушался к звуку мотора и подошел к водительской дверце.
— Интересно, не так ли? Бьюсь об заклад, семья знает о Флоренс Теллер. И о том, кто ее муж. Но кто из братьев женился на ней? И кто из них убил ее?
Покинув Лондон, Ратлидж поехал в Эссекс. Телефон мог опередить его. Однако оставалась надежда: что бы ни знала остальная семья — или думала, что знает, — о Флоренс Теллер, их брат Уолтер в этом не участвовал.
«Его братья были сердиты на него, когда он вернулся», — сказал Хэмиш.
Это была правда. Они были очень сердиты.
«Врачи считали, что он перенес страшный шок после того, как уехал из банка», — напомнил Хэмиш.
Неужели он был вовлечен во что-то, чего не мог вынести?
Но почему Флоренс Теллер внезапно стала проблемой, если любое из этих предположений — правда? Она не видела своего мужа с начала войны. Она думала, что он мертв. В Хобсоне говорили, что она годами тихо жила в коттедже «Восход солнца», ни у кого ничего не требуя. Для кого же она могла представлять угрозу?
«Но ты не спросил на почте, были ли другие письма».
Да, он не спросил, и это был серьезный промах. Единственным оправданием было то, что на ранней стадии расследования он не был уверен, кто в действительности был Питер Теллер. Член семьи, с которой старший суперинтендент Боулс требовал обращаться вежливо и осторожно, или посторонний, которого по какой-то причуде судьбы назвали Питером.
Этот сундучок из красного дерева — что он содержал, кроме писем офицера с другого конца света одинокой жене, ждущей его очередного отпуска? Завещание? Обмен корреспонденцией иного сорта, оставшийся незамеченным в крошечной деревушке вроде Хобсона, где дела каждого становились всеобщими? Едва ли.
«Рядом другой город…»
Хэмиш был прав — рядом находился Тилуолд. Но как могла Флоренс Теллер добираться туда за почтой? Пешком это было слишком далеко.
Однако фермер — тот, что с больным бараном, — мог иногда подвозить ее.
Ратлидж не верил, что женщина, которую он видел лежащей мертвой на столе в кабинете доктора Блейка, была шантажисткой.
«Точнее, ты не хочешь этому верить».
Дорога раздваивалась, и Ратлидж последовал указателю на Рептон. Менее чем через пять миль он свернул на ферму Уитч-Хейзел.
Когда подъездная аллея вилась к дому, пряный аромат цветущих роз наполнял машину.
Ратлидж поднял и опустил дверной молоток. Через минуту экономка Молли открыла дверь.
— Я инспектор Ратлидж. Мне нужно повидать мистера Теллера.
— Инспектор. — Она осторожно повторила это слово. — Я посмотрю, дома ли он. — Молли исчезла, оставив его восхищаться белыми розами в каменных вазонах у двери. Их не было там, когда он приезжал в прошлый раз.
Молли вернулась и проводила его в кабинет, окна которого выходили на подъездную аллею. Ратлидж подозревал, что Теллер видел его приезд.
Уолтер Теллер сидел на стуле с открытой книгой на коленях.
— Один из моих братьев исчез? — осведомился он, когда Ратлидж вошел.
Это был черный юмор, мало походивший на шутку.
Уолтер предложил Ратлиджу стул и продолжал:
— Люди всегда подозревают худшее, когда полиция стучит в их дверь? Или вы иногда приносите радостные вести?
— Нам редко предоставляется возможность приносить радость. Но иногда это случается.
— Вы приехали на машине из Лондона? Могу я предложить вам что-нибудь освежающее?
— Да, я приехал на машине из Лондона. И нет, благодарю вас.
Теллер заложил страницу, закрыл книгу и положил ее рядом, словно собираясь с силами.
— Произошло убийство, — продолжал Ратлидж, — и я пытаюсь найти семью человека, который погиб на войне. Возможно, эти люди сумеют пролить свет на последние желания жертвы и на то, кто является наследником.
Теллер нахмурился.
— Смерть в Рептоне? Почему мне не рассказали? — Он поднялся. — Я сейчас приду.
— Нет, не в Рептоне, — остановил его Ратлидж. — Человек, которого я ищу, — лейтенант Питер Теллер…
Уолтер Теллер при этих словах повернулся и подошел к окну.
— Единственный Питер Теллер, которого я знаю, — мой брат. И он пережил войну. — Последовала пауза. — А кто был убит? Надеюсь, вы можете мне это сообщить?
— Женщина в Ланкашире по имени Флоренс Теллер.
— Флор… — Он оборвал себя на полуслове и затем добавил таким тоном, будто слова вырывали из него силой:
— К сожалению, я не знаю никого с таким именем.
— Думаю, что знаете, — возразил Ратлидж. — Ваш брат знает, кем она была.
Теллер повернулся.
— Не лгите мне. Спрашивайте меня о чем хотите и убирайтесь. Но только не лгите. — Его лицо казалось постаревшим.
— Я не лгу. Просто я задавал им те же самые вопросы. И хотя они отрицали, что знают эту женщину или Питера Теллера, который женился на ней, и Эдвин Теллер, и его жена Эйми что-то скрывали.
— Я не верю вам. Это уловка, а я не так глуп, Ратлидж. Уходите. Я больше не желаю слышать об этом.
— Вам даже не любопытно, как умерла Флоренс Теллер?
Ратлидж видел, что он разрывается между желанием спросить и боязнью выдать себя.
— Я не знаю ее, — сказал наконец Уолтер. — Сожалею, что она умерла, но ничего не могу с этим поделать. Надеюсь, вы найдете мужа, которого ищете.
— Ее ударили по голове и оставили лежать у собственных дверей. Прошло два дня, пока прохожая случайно не увидела ее и не вызвала полицию. Это расследование убийства, мистер Теллер, и вам лучше рассказать мне все, что знаете.
— Я могу доказать, что не покидал этот дом с тех пор, как мы с женой вернулись из Лондона. А теперь уходите.
— Это произошло, когда вы исчезли из клиники. Ваши братья и сестра также не могут подтвердить свое алиби. Возможно, вы спали в церквях, а может быть, и нет. Они могли искать вас в Кембридже, Корнуолле и Портсмуте, а могли и не быть там. Если я не смогу найти этого лейтенанта Теллера и доказать, что он не ваш родственник, я вынужден считать вас всех подозреваемыми в убийстве миссис Теллер.
Уолтер Теллер пересек комнату, взял книгу со стола и запустил ею в Ратлиджа.
Она пролетела в нескольких дюймах от его головы и ударилась о дверь, прежде чем упасть на пол.
— Полагаю, это следствие вашего беспокойства, — холодно произнес Ратлидж. — Но советую никогда этого не повторять.
Он открыл дверь и покинул кабинет.
Когда Ратлидж выходил из дома и закрывал за собой входную дверь, Хэмиш сказал ему: «Он знает эту женщину».
— Но убил ли он ее?
Вернувшись в Лондон, Ратлидж получил в Ярде сообщение, оставленное Эдвином Теллером.
Он поехал на Марлборо-стрит и нашел Теллера, ожидающего его в кабинете.
— Я послал за вами, — без предисловий начал Эдвин, — потому что мне нужно знать, когда эту женщину будут хоронить.
— Я дал разрешение на выдачу тела, — ответил Ратлидж, видя, как Теллер поморщился при слове «тело». — Думаю, служба состоится в Хобсоне завтра или послезавтра.
— Я бы хотел присутствовать. — При виде удивления на лице Ратлиджа Эдвин добавил: — Она была замужем за человеком по фамилии Теллер, не так ли?
— Насколько мы знаем, да.
— И вы не нашли его семью?
— Нет.
— Тогда я считаю своим долгом, как нынешний глава семьи, быть на ее похоронах. Вы можете обнаружить, что ее муж не связан с моей семьей, — я этого ожидаю. Но долг есть долг.
— Тогда будьте там послезавтра. Если вы говорите серьезно.
— Я никогда не был более серьезен. Но я также скажу вам, что это никак не связано с ее жизнью и смертью. Это всего лишь дань уважения.
— Понимаю. — Ратлидж не лгал, но думал, что к чувству долга примешивается изрядная доля любопытства.
Его интересовало, кто еще мог решить поехать в Хобсон из любопытства.
