Девятью Девять - Энтони Бучер
— Свами пытается убить меня, и это доказывает, что он не убивал Харригана? Простите, лейтенант, но мне за вашими блистательными рассуждениями не угнаться.
— Господи, да тут бы и идиот понял! Извините. Дурной нрав в работе не помощник.
— Для такого состояния дел есть классическая фраза: “Полиция зашла в тупик”.
Маршалл осушил свой стакан.
— Не смешно. И раз уж я повысил вас до звания своего полуофициального Ватсона, могли бы, по крайности, выказать мне некоторое уважение.
Мэтт ухмыльнулся:
— Ладно. Откройте же мне истину, учитель, и я обещаю внимательно слушать.
— Сейчас некогда. Как только закончится семейный совет, я займусь делом. Вот что — завтра у меня выходной, если только не случится что-нибудь неожиданное. Но если дела будут развиваться с той же скоростью, с мелочами ребята и сами разберутся. Так что приходите ужинать. Вам понравятся моя жена, ее стряпня и, возможно, даже наш ребенок. А потом сядем и подробно обсудим эту чертовщину.
— Охотно.
— Прекрасно. Вот. — Маршалл нацарапал Мэтту адрес.
В дверях показался Баньян.
— Мистер Харриган просит вас, джентльмены, пройти в кабинет.
Семейный совет, видимо, прошел далеко не мирно. Обычно розовое лицо Джозефа стало ярко-красным. Артур сидел, скорчившись, в уголке и дулся. Конча хранила зловещее молчание, но ее спокойствие намекало на подавляемые эмоции. Только Элен казалась безмятежной, хотя и шмыгала носом.
— Добрый вечер, джентльмены, — приветствовал вошедших Джозеф в своей лучшей послеобеденной манере, которая теперь явно давалась ему не без труда. — Пожалуйста, садитесь. Итак, мы решили, лейтенант, что нет причин тянуть с оглашением условий завещания моего бедного брата. По моему профессиональному опыту во многих делах об убийстве завещание имеет первостепенное значение. Хотя в данном случае, как вы сейчас убедитесь, это не так, мы сознаем необходимость проведения стандартной процедуры. Я могу добавить, что оглашение вряд ли преподнесет какие-либо сюрпризы. Вулф никогда не делал секрета из своих планов касательно завещания…
— Да неужели? — огрызнулся Артур.
— В целом, я имею в виду. Разумеется, есть некоторые мелочи…
— Понятно, — сказал Маршалл. — Продолжайте.
— Само собой, сначала идут обычные подарки слугам и пожертвования в благотворительные и религиозные учреждения, в том числе ордену сестер Марфы из Вифании. Вам нужен подробный перечень?
— Нет.
— Вы дельный и прямой человек, лейтенант. — Джозеф улыбнулся. — Главные наследники — разумеется, дети покойного, то есть присутствующие здесь Мэри и Артур.
Маршалл нахмурился:
— И все?
— Да. Если вам кажется странным, что в число наследников не включены мы с сестрой, позвольте объяснить, что мы много лет назад разделили с Вулфом поровну семейное состояние. Нет никаких причин, по которым его доля должна достаться нам.
— И насколько велико наследство?
— Пока трудно сказать наверняка, но, впрочем, я уверен, что обе доли выражаются в шестизначных числах.
Лейтенант присвистнул.
— Если сравнить с полицейским жалованьем, деньги немалые. И каким образом они будет переданы?
Артур издал неопределенный, но уж точно не дружелюбный звук.
Джозеф сделал вид, что ничего не слышал.
— Наследство надлежит поделить пополам и передать в доверительное управление. Один счет попечители откроют на имя моей племянницы. Она получит деньги, когда ей исполнится двадцать один год или в случае замужества, если брак произойдет с согласия попечителей и по достижении ею восемнадцати лет. После двадцати одного года она, конечно, вольна выходить замуж по собственному выбору.
— Кто попечители?
— Я и Т.Ф. Рэндал, известный брокер Мой клиент и старый друг семьи.
— А вторая половина наследства?
— Будет находиться под управлением тех же самых попечителей, пока Артуру не исполнится двадцать пять. Тогда он получит капитал целиком, если попечители сочтут это благоразумным. Если, впрочем, они оба решат, что не следует выдавать полную сумму, он получит половину, а прочее останется лежать на счете. Решение может быть пересмотрено через пять лет. По истечении пятилетнего срока Артур получит сумму полностью или снова половину, по усмотрению попечителей, и так далее, до достижения им сорока лет, когда вся сумма перейдет ему без всяких условий.
— Это нечестно! — взорвался Артур. — Чертовская несправедливость по отношению к собственному сыну!
— Артур! — упрекнула тетя Элен.
— Что?! Если отец мне не доверял, то почему вообще не лишил наследства или не выплатил какие- нибудь грошовые отступные? Почему я должен увиваться вокруг дяди Джо и подлизываться к нему, чтобы получить свои деньги полностью? И почему я обязан ждать четыре года, прежде чем мне выдадут хотя бы цент? Он не подумал, что я хочу начать собственное дело?
— Возможно, — произнесла Конча, — именно об этом он и подумал.
— Тебе хорошо говорить! Когда тебе стукнет восемнадцать, ты выйдешь за Грега Рэндала и получишь денежки полностью, а мне придется приходить к вам и клянчить объедки!
Маршалл сухо произнес:
— Боюсь, я не в силах сочувствовать лишениям молодого человека, вынужденного прозябать на процентах с шестизначной суммы. Возможно, мы смотрим на жизнь по-разному… Это все, мистер Харриган?
— Да…
Маршалл заметил, что тот замялся.
— Что-то еще?
— Да… Если не ошибаюсь, мистер Дункан упоминал о существовании дополнительного распоряжения, в котором он назначается литературным душеприказчиком?
— Да, — сказал Мэтт. — Мистер Харриган написал его в субботу поздно ночью.
— Вы сами видели этот документ?
— Нет. Он мне сказал.
— Гм. Вулф не отдал его мне, чтобы присоединить к завещанию, но, разумеется… Лейтенант, не находили ли вы чего-нибудь подобного среди прочих бумаг?
— Нет. А вам оно не попадалось, Дункан?
Мэтт покачал головой:
— На столе не было никаких личных бумаг, только рабочие заметки.
— Тогда не знаю, как поступить с этим изустным назначением. В завещании нет никаких распоряжений касательно специального литературного душеприказчика. Мое положение главного исполнителя, разумеется, предполагает и работу с документами. Так или иначе, молодой человек, работа предстоит нелегкая, и я буду рад всякой помощи, какую вы сумеете оказать, тем более что вы, несомненно, знаете больше, чем я. Жалованье за труд вам можно назначить из имеющейся суммы наследства.
— Занятно, — вслух подивился Маршалл. — Похоже, из комнаты больше ничего не пропало, кроме предполагаемой приписки к завещанию. Если она исчезла в промежутке между тем временем, когда Дункан покинул вашего брата, и полицейским обыском, то ее, по всей видимости, забрал…
— Войдите, — сказала тетя Элен, потому что в дверь постучали.
Впервые Мэтт видел растерянность на лице Баньяна.
— Вас хочет видеть очень странная личность, сэр, — сообщил он Джозефу. — Также просит и о встрече с вами, лейтенант.
— Кто беспокоит нас в такое время? — поинтересовался Джозеф.
Баньян, поколебавшись, ответил:
— Он назвался Агасфером.
Человек в желтом одеянии вошел в комнату, распространяя ощущение скрытой силы. Он
