Девятью Девять - Энтони Бучер
С Мэттом он не попрощался.
Джозеф посмотрел Грегу вслед, потирая плешь, похожую на тонзуру.
— С молодым человеком что-то неладно, — заявил он. — Ты уверена, что он зашел, только чтобы выразить соболезнования?
Дядя окинул Кончу лукаво-добродушным взглядом.
— Не только. — Девушка улыбнулась. — Он хотел нам рассказать про вечеринку в саду у миссис Аптон.
У Мэтта вдруг закралось подозрение, что Конча права.
Глава XI
Ужин был восхитителен, хоть и не насыщен событиями. Видимо, на кухарку, как и на Баньяна, происходившее вокруг совершенно не действовало. Впрочем, вся семья безупречно сохраняла внешнюю невозмутимость. Разговор за столом никоим образом не касался покойного, а состоял, как всегда, исключительно из ораторских блесток Джозефа, пошловатого цинизма Артура, тихих набожных комментариев Элен и отдельных резких реплик непредсказуемой Кончи.
После ужина Р. Джозеф добродушно похлопал Мэтта по плечу:
— Вы, несомненно, не обидитесь, молодой человек. Небольшой семейный совет. Мы скоро закончим.
Мэтт кивнул в знак понимания и ушел. Ему хотелось присутствовать на семейном собрании. Оно сулило много интересного, особенно если, как он предполагал, Джозеф собирался обнародовать завещание. Но он смирился с тем, что придется провести время в другом месте, и отправился на поиски компании.
Мэтт обрел ее на кухне, где констебль Рафферти наслаждался обильным холодным ужином в сопровождении большого стакана темного немецкого пива. Он явно был в дружелюбном расположении духа.
— Вечер добрый, сынок, — радушно сказал он. — Вы ведь возились тут с лейтенантом вчера вечером, если не ошибаюсь?
— Да, — ответил Мэтт. — Но сейчас я никому не нужен. Можно мне посидеть тут с вами или лучше я пойду в сад и наемся червяков?
— Дженет! — позвал Рафферти кухарку. — Еще бутылочку темного для джентльмена! Здесь отлично кормят, — с видом знатока произнес он. — Моя сестра служит в Беверли-Хиллз. Вы удивитесь, если узнаете, какими прижимистыми бывают богачи, когда дело касается еды.
Дженет, пухлая миловидная женщина с совершенно седыми волосами, но моложавым лицом, поставила на стол пиво и с нескрываемым любопытством воззрилась на Мэтта.
— Вы ведь вместе с мистером Джозефом видели того человека?
— Да, — признал Мэтт. — По крайней мере, мы видели нечто.
— Конечно, вы видели его! Он сущий дьявол, и не важно, сколько людей поклянутся, что он в это время был в другом месте. Надо быть дьяволом, чтобы убить мистера Харригана…
— Насколько я понимаю, — осторожно поинтересовался Мэтт, — вы не заметили в тот день поблизости никого незнакомого?
— Да уж стала бы я глазеть по сторонам, когда готовила воскресный ужин, к которому так никто и не притронулся! И вдобавок на кухню пришла моя милочка и пристала, чтоб я поучила ее готовить.
— Мисс Харриган была здесь, когда вы услышали, как мы стучим в дверь?
— Была, была. “Что там такое?” — спросила она. “Похоже, мистер Артур снова сыграл какую-то глупую шутку”, — сказала я. Ох, не знали мы…
— Ваша правда, Дженет, — заметил Рафферти, выступая в роли греческого хора.
— А… — Мэтт и сам не знал, что ищет, но его подхлестывало какое-то внутреннее любопытство. — Мисс Харриган говорила с вами только о готовке?
Дженет наморщила лоб.
— Странно, что вы спрашиваете. Говорила и о другом, и я еще задумалась, с чего бы вдруг. Как будто она почуяла смерть в воздухе…
— И о чем же говорила мисс Харриган?
— О своей матери. Все расспрашивала меня. Правда, я мало что могла сказать.
— То есть? О смерти матери?
— Да. Мисс Конча тогда была в монастырской школе. Она, бедняжка, так и не узнала, во что превратилась ее мать в последние несколько недель. Почти ослепла и страшно переживала. Миссис Харриган, она была такая гордая, как все испанки. Она просто не представляла, каково это — не видеть мир, не ходить куда вздумается. Она очень страдала.
— Как умерла миссис Харриган?
— В точности не знаю. Наверное, сердце отказало. Она скончалась в среду, как раз в мой выходной. Я ушла утром, она была совсем здорова. Грустненькая и в плохом настроении, но в остальном в порядке, если не считать глаз. А когда я вернулась вечером, она уже умерла, бедняжка. Хотя бы перестала страдать. Она бы не пережила, если б стала слепой и беспомощной. Бог, по милосердию своему, забрал ее.
— Ваша правда, — подпел Рафферти. — Дженет, а можно еще пивка?
Мэтт заметил, что полицейский внимательно рассматривает его сигарету. Он вдруг занервничал.
— Если не ошибаюсь, это ведь вы поймали Свами? — спросил Рафферти с наигранным спокойствием.
— В прошлую пятницу? Ну да.
— Он куда-то подевался. Как будто исчез. Сержант Краутер вчера вечером побывал у него дома. Не нашел ни следа. — Полицейский по-прежнему смотрел на сигарету.
— А лейтенант приедет сегодня? У меня как раз есть новости про Свами.
— Правда? Кстати, вам, наверное, будет интересно узнать, что сержант Краутер нашел в той квартире кое-что любопытное.
Мэтт последний раз затянулся и раздавил короткий окурок.
— И что же?
Рафферти вздохнул — облегченно и разочарованно.
— Несколько согнутых сигарет. Здесь они мне тоже попадались, но я еще не видел, кто их оставляет. Думал, может быть…
— Сигареты, выкуренные на дюйм или меньше и согнутые пополам?
— Да. Вы знаете, кто так делает?
— Конечно. Артур.
Дверь в столовую открылась, впустив лейтенанта Теренса Маршалла.
— Так и знал, что найду тебя тут, Рафферти, — сказал он.
Рафферти вытянулся по стойке смирно и уселся обратно, когда шеф махнул рукой.
— Без еды не проживешь, лейтенант.
— А я разве запрещаю? — Маршалл указал на пиво. — Еще найдется?
— Конечно. Слушайте, лейтенант, я кое-что выяснил. Знаете, кто оставил в квартире Свами те сигареты, про которые говорил Краутер? Артур Харриган!
— И что это доказывает?
— Ну… это доказывает… черт возьми, лейтенант, это наверняка что-нибудь доказывает.
— Разумеется. Возвращайся на пост и хорошенько подумай.
Рафферти поспешно допил пиво и неохотно вышел.
Лейтенант сидел в мрачном молчании, пока Мэтт наконец не сказал:
— Я могу предложить еще одну зацепку, или меня тоже выставят за дверь?
Маршалл рассмеялся:
— Попробуйте — посмотрим. Да, сейчас я не слишком мил и любезен, но мне вообще весь этот чертов спектакль не по душе. Что у вас за зацепка?
Мэтт рассказал про голос в темноте гостиничного номера. Закончив, он вытащил пистолет из самодельной кобуры, ловко изготовленной из старых подтяжек, и протянул детективу.
— Та же самая модель, — задумчиво произнес Маршалл. — Наш друг настойчив. Хорошо, что вы сюда перебрались.
— Почему?
— Не придется приставлять к вам отдельного охранника. Зюсмауль непременно попытается еще раз. Тут-то мы его и возьмем.
— Думаете, он…
— Черт возьми, нет, конечно. Это же
