Гарольд Шехтер - Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По
— Документ… — задумчиво повторил Кит Карсон, остановившись перед камином, мраморную полку которого поддерживали две псевдоклассические кариатиды, сплошь задрапированные античными складками.
— Теперь о причине моего прихода, — продолжал я объяснение. — Мистер Уайэт пригласил меня, чтобы проверить аутентичность какого-то таинственного документа. К сожалению, я об этом документе ничего не знаю, кроме того, что его считают весьма ценным.
Карсон тем временем присел перед камином. Я подошел к нему и увидел, чем он любуется.
Крохотная кучка пепла.
— Что бы это могло быть? — спросил Карсон, осторожно касаясь пепла указательным пальцем.
— Возможно, остатки зимнего огня, — предположил я, сам себе не веря. Наблюдения прошлого вечера позволили заключить, что прислуга содержала дом мистера Уайэта в образцовом порядке. Разумеется, камин по окончании отопительного сезона был тщательно вычищен.
Карсон подтвердил мои мысли. Он растер ничтожную крошку пепла большим и указательным пальцами и объявил:
— Вчерашний пепел, не старше.
— И… можете сказать, что это было?
— Бумага, скорее всего. Может, ваш документ.
Он снова побеспокоил кучку и вытащил из нее что-то весьма небольшого размера. Взяв это нечто с осторожностью энтомолога, прикасающегося к нежным крылышкам представителя семейства Papilionidae[11] он протянул обнаруженный предмет мне. Это оказался чудом уцелевший кусочек сильно обуглившейся бумаги овальной формы длиною не более полудюйма.
Приняв хрупкую, почти невесомую чешуйку из пальцев Карсона, я впился в нее глазами. Две буквы, выписанные некогда четко и ясно, но теперь едва угадываемые: Lo.
— Маловразумительный фрагмент, — заключил я. — Даже невразумительный. Все-таки следует его сохранить.
Продолжая осматриваться в комнате, я задержался у шкафа-секретера красного дерева. Было заметно, что полиция уделила особенное внимание этому предмету. Люди Даннегана выдвинули его ящики на всю длину, перерыли бумаги. Книги на полках секретера тоже перерыты, взъерошены, всунуты обратно кое-как. На полу валяются листки, брошюры, письменные принадлежности.
Я нагнулся и поднял с пола чистый конверт. Вложив в него недогоревший остаток документа, я сложил конверт вдвое и засунул его в карман сюртука. Поворачиваясь к Карсону, я обратил внимание на издание мистера Уильяма Ллойда Гаррисона.[12] Аболиционистский «Либерейтор» валялся на полу возле моей левой ноги. Из высказываний Уайэта я понял, что он живо интересовался, возможно, даже участвовал в движении за отмену рабства.
— Что-то интересное? — спросил Карсон.
Я открыл рот, чтобы ему ответить, но тут же замер.
Кто-то отпер входную дверь.
Карсон, разумеется, тоже услышал шум. Он поднял палец к губам, шагнул к стене в стороне от входа и замер с мгновенно оказавшимся в руке пистолетом. Стволы пистолета смотрели в потолок.
Последующие моменты я вспоминаю как один из наиболее напряженных эпизодов моей жизни. Стоя лицом к двери и ожидая появления неизвестного, я чувствовал, как бешено колотится сердце, и подозревал, что чуткое ухо следопыта воспринимает мой пульс. Каждый шаг в коридоре укреплял мою уверенность, что сейчас в комнате появится Джонсон, по какой-то таинственной причине вернувшийся на место своего последнего преступления. Кровь стыла в жилах, во рту стало сухо.
В дверном проеме появилась высокая, нескладная фигура. Вовсе не дикий здоровяк с Дальнего Запада шагнул в комнату, а узкогрудый худой юнец лет восемнадцати-девятнадцати от роду. Вошел и замер, испуганно выпучив глаза и разинув рот. От стены раздался спокойный голос Карсона:
— Подними руки, друг.
Молодой человек среагировал мгновенно и весьма неожиданным образом. Он вскрикнул, вскинул руки и рухнул на пол без сознания.
— Пугливый, — заметил Карсон, осторожно спуская курки и засовывая оружие за пояс.
Пульс мой заметно замедлился, кровь возобновила спокойный ток, во рту появилась влага.
— Да, действительно, чрезвычайно робкий молодой человек.
Карсон нагнулся и слегка коснулся щеки юноши.
— Проснись, сынок.
— Я не вор, — простонал молодой человек. — Не стреляйте!
Он уселся на полу, вытянув руки вверх. Руки под стать фигуре: длинные, тонкие. Голова невелика, сидит на длиннющей худой шее. Нервно скачет под кожей здоровенный кадык. Подбородок слабый, неразвитый. Как бы компенсируя этот недостаток, природа наградила его грандиозными ушами с висячими мочками и значительного размера носом, несколько схожим с клювом обычного Larus argentatus, морской чайки. Глаза большие, бледные, круглые… возможно, от испуга. Шляпа слетела с головы при падении, обнаружив спутанную каштановую шевелюру. Внешность никак нельзя было назвать располагающей.
— Вставай, сынок, — сказал Карсон. — Мы тебя не обидим.
Молодой человек огляделся и неуклюже поднялся с пола.
— Вы не полицейские? — спросил он тонким голосом.
— Нет, мы проводим собственное расследование, — сообщил я ему.
Глаза молодого человека стали еще больше.
— Я знаю, кто вы. Вы мистер По. А вы… Вы Кит Карсон!!!
— А вы кто? — сразу же поинтересовался скаут.
— Пратт. Гарри Пратт, — возбужденно выпалил молодой человек. — Даже не верится. Мистер По и мистер Карсон во плоти! Вот это да! Я о вас только утром в «Миррор» читал. Вы, конечно, ловите убийцу, этого Ливерного Джека, как его…
— Вы правы, именно эта миссия привела нас сюда, — подтвердил я его догадку. — А что привело сюда вас?
— Меня? О, я помощник мистера Уайэта. У него, видите ли, зрение слабое, вот он и нанял меня, чтобы я ему читал.
Я вспомнил, что Уайэт упоминал молодого человека по имени Гаррисон именно в связи с этой функцией.
— Да, это я, — согласился молодой человек, когда я сослался на это высказывание покойного. — Но все зовут меня просто Гарри. Кроме мистера Уайэта. Он очень строго соблюдает правила приличия. Нет, он не педант, просто очень утонченный человек. Настоящий джентльмен. — В голосе молодого человека появились горестные нотки. — И почему кто-то захотел причинить ему зло…
До этого момента внимание Гаррисона Пратта уделялось лишь Карсону и моей персоне. Но вот он начал оглядывать помещение и заметил следы крови на месте, где погиб Уайэт.
— О, бог ты мой, — вырвалось у него.
Опасаясь, что он снова впадет в бессознательное состояние, я постарался его отвлечь.
— Возможно, вы этого не знаете, Гарри, но мое присутствие здесь объясняется именно вашей инициативой, — обратился я к нему как можно более дружественным тоном. — Ведь это вы привлекли внимание мистера Уайэта к моему очерку.
— Что? — несколько рассеянно откликнулся Пратт. — А, да, статья в «Бродвейских ведомостях». Мистер Уайэт очень заинтересовался ею. Не знаю даже почему. Мне очень понравилось. Поэтому я ее и прочитал ему. И удивился, как он сразу разволновался.
— Причина в желании мистера Уайэта убедиться в подлинности важного для него документа. Он надеялся сделать это с моей помощью.
На физиономии Пратта отразилось недоумение.
— Я этого не знал.
— Мистер Уайэт обладал каким-то неизвестным документом, который — в случае подлинности — имел колоссальное значение. Вы ничего об этом не слышали?
— Нет, сэр, — с жаром заверил молодой человек. — Важный документ… Хм… Я с удовольствием помог бы вам, но… — Он пожал узкими плечами.
— Когда вы в последний раз были здесь? — вмешался Карсон.
— За несколько дней до… до этого… — молодой человек кивнул в сторону пятен запекшейся крови.
— По способу вашего появления можно заключить, что у вас есть ключ от дома, — сказал я.
— Да, это так. Мистер Уайэт дал мне его зимой. Он не хотел, чтобы я мерз снаружи, если его не будет дома.
— Заботливый, — заметил Карсон.
Пратт сглотнул, адамово яблоко на горле его дико подпрыгнуло.
— Да, такой он был… Настоящий джентльмен. Он, конечно, не хотел бы, чтобы что-то случилось с моим Батлером.
— Извините? — не понял я.
— Здесь моя книга. Сейчас покажу.
Осторожно обогнув забрызганную кровью часть комнаты, Пратт направился к шкафу-секретеру. Присев возле него, он принялся рыться в нижних полках и в вываленных на пол книгах.
— Вот этого я и боялся, — бормотал он. — Ага, нашел! — раздался тут же его облегченный возглас. Он поднялся и зашагал обратно, сжав в руке свое сокровище.
— Вот, — протянул он мне книгу.
Я принял у него том, открыл титул и увидел, что держу в руке старое, но хорошо сохранившееся издание знаменитого бурлеска Сэмюэля Батлера «Гудибрас»[13] произведения, замечательные достоинства которого лишь слегка запятнаны повсеместными погрешностями стиля, тона и формы.
