Эллери Куин - Застекленная деревня. Расследует Эллери Квин (рассказы)
— Тетушка Фанни и Джозеф Ковальчик.
Когда они возобновили разговор, в нем уже не звучали юмористические нотки.
— Я хочу, Феррис, чтобы вы продолжали расспрашивать каждого вашего свидетеля, — говорил судья Шинн, — об их передвижениях в субботу. Это идея Джонни, и она может кое-что нам дать.
— Но зачем, судья? — спросил Феррис Эдамс. — Вы всерьез подозреваете одного из ваших соседей в убийстве тетушки Фанни?
— Я никого не подозреваю. Все, что мы делаем, — это хватаемся за шанс проверить каждого, находящегося в поле зрения, с помощью этого шутовского процесса. Точно такую же проверку перед предъявлением обвинения произвела бы полиция и прокуратура штата.
— Думаю, это очень важно, — кивнул старый Энди. — Лично я не верю, что преступление совершил Ковальчик. А если это сделал не он, значит, кто-то другой в этом богом забытом месте.
— Почему вы утверждаете, что виновен не Ковальчик, судья Уэбстер? — всполошился Эдамс.
— Потому что, — ответил старик, — я верю его истории.
— Но улики…
— Это ни к чему нас не приведет, — прервал его судья Шинн. — Джонни, ты и рта не открываешь. О чем ты думаешь?
Джонни нахмурился:
— Возникает любопытная ситуация. Если она сохранится…
— В каком смысле любопытная? — осведомился Пиг.
— Сегодня давали показания семь человек — четверо жителей Шинн-Корнерс и трое посторонних. Из них шестеро не могли убить Фанни Эдамс. Возьмем сначала троих посторонних. Доктор Кушмен из Комфорта…
— Надеюсь, вы не подозреваете старого дока Кушмена? — фыркнул Пиг. — Он такая же угроза для Шинн-Корнерс, какой был доктор Дафоу для Колландера в Северном Онтарио![32]
— Подозрение — не то слово, — сказал Джонни. — Это математическая проблема. Нужно исключить определенное число не подозреваемых, а просто факторов. Согласно показаниям доктора Кушмена, в субботу он принимал пациентов примерно от часа до пяти. После этого мы сделали перерыв, и я позвонил его медсестре, притворившись пациентом, который приехал в приемную Кушмена в Комфорт в субботу в четверть третьего, но не смог войти, так как дверь была заперта. Сестра с возмущением ответила, что в четверть третьего приемная была открыта, что она и доктор находились там, и что у дома стояла машина Кушмена, которую я должен был видеть. Она кое-что добавила, но с меня было довольно. В субботу в два тринадцать, когда убили Фанни Эдамс, доктор Кушмен был в Комфорте. Значит, его можно вычеркнуть. Второй посторонний — я сам…
— Вы?! — воскликнул Феррис Эдамс.
— А почему нет? — усмехнулся Джонни. — Тем более, что мое алиби подтверждает верховный судья Луис Шинн. В субботу в два тринадцать я вместе с вышеупомянутым видным юристом шлепал по лужам под проливным дождем между Лягушачьим прудом и Священным холмом. Мы не могли находиться дальше чем в трех пятых мили от пруда, а это означает, что в тот миг, когда кочерга опустилась на голову бедной старой леди, от Шинн-Корнерс нас отделяли почти две с половиной мили.
— Мне остается только поблагодарить Эмили Берри, — сказал Эдамс, — несмотря на ее словесный понос.
— Да, Эмили Берри подтверждает ваше заявление, что в субботу в половине третьего вы нашли ее записку под дверью вашего офиса, позвонили ей и выехали в Шинн-Корнерс. Значит, вы не могли находиться в двадцати восьми милях отсюда всего лишь семнадцатью минутами раньше.
Теперь, — продолжал Джонни, — перейдем к местным жителям, которые давали сегодня показания. По словам Берни Хэкетта, в субботу в два часа дня он покинул контору Лаймена Хинчли в Кадбери. По его расчетам, в два тринадцать он должен был находиться милях в девятнадцати от Шинн-Корнерс. Я позвонил в офис Хинчли, и он подтвердил, что Хэкетт ушел оттуда в субботу около двух. Значит, Хэкетт не мог убить Фанни Эдамс.
Судья Шинн подтверждает мое алиби — следовательно, я подтверждаю его. Конечно, мы могли вместе проломить голову тетушке Фанни и подстроить алиби друг другу, но даже эта притянутая за уши теория может быть опровергнута. Ковальчик проходил мимо нас по дороге, когда мы направлялись в Шинн-Корнерс, и мы все еще находились почти в двух милях от деревни.
Вы, Эдамс, подтвердили пребывание Эмили Берри в приемной доктора Каплана в Кадбери, когда позвонили ей в половине третьего, и я уточнил это в офисе Каплана.
Сегодняшние показания Сэмюэла Шира ограничивались банкой из-под корицы и деньгами, так что формально его еще предстоит исключить. — Джонни улыбнулся. — Но почему-то мистер Шир меня не слишком беспокоит.
— Иными словами, — сказал судья, — из тридцати пяти человек, составляющих население Шинн-Корнерс, включая Мерритта Пэнгмена, находящегося где-то в Тихом океане, семеро исключены благодаря сегодняшним показаниям и твоим проверкам, Джонни, — Берни Хэкетт, я, Эмили Берри и ее четверо детей.
— Остается всего лишь исключить еще двадцать восемь. — Джонни потянулся и зевнул. — Должен сказать, наш образ жизни несколько утомителен. Кто за то, чтобы сыграть в покер?
* * *Первым свидетелем во вторник утром был Питер Берри.
Толстый лавочник, более чем когда-либо походивший на Уильяма Дженнингса Брайана, принес присягу и сел на свидетельское место, стараясь держать под контролем свою улыбающуюся физиономию. Джонни видел, что он нервничает, словно быть опрашиваемым в присутствии клиентов сулило неприятные перспективы. Берри все время откашливался и вытирал лоб.
После отъезда жены и детей в седане к дантисту в субботу, заявил Берри, он работал в лавке. Приблизительно без четверти два лавка опустела, и он с Кэлвином Уотерсом отправился в соседний гараж посмотреть, что случилось с его новым грузовиком.
— Утром Кэлвин вернулся после доставки товаров, а когда снова начал заводить грузовик, тот ни в какую. Он испугался, думая, что я стану его винить. Фактически я так и сделал. Кэлвин не только испортил грузовик, но и поставил его в моем гараже так, что он блокировал выезд тягача, поэтому, если бы кто-то заявил об аварии, я бы не смог сразу вывести тягач из гаража, и клиент обратился бы в мастерскую Эмерсона в Комфорте.
— Мистер Берри…
— Как бы то ни было, Кэлвин остался посмотреть, в чем дело. Мы провозились в гараже минут десять…
— Вы имеете в виду, мистер Берри, — прервал его Феррис Эдамс, — что вошли в ваш гараж в час сорок пять с Кэлвином Уотерсом. Вы видели обвиняемого, идущего по Шинн-роуд?
— Нет, — с сожалением ответил Берри. — Мы оба работали спиной к дороге. Иначе я бы наверняка его заметил. Но примерно через десять минут я услышал, как в моей лавке звякнул колокольчик…
— Колокольчик над дверью, который звенит, когда она открывается и закрывается?
— Да.
— И вы услышали звонок без пяти два?
— Да, поэтому мы вернулись в лавку…
— С Кэлвином Уотерсом?
— Ага. — Берри посмотрел на присяжного номер одиннадцать, как показалось Джонни, весьма злобно. Очевидно, деревенский мастер на все руки подумал так же — он скорчился под взглядом Берри, как червяк, на которого наступили. — Кэлвин не имеет в виду ничего дурного, но если его оставить рядом с машиной, он начинает в ней копаться, как будто что-то понимает. Вы не представляете, сколько вреда он причинил. Поэтому я стараюсь не оставлять его в гараже одного.
— Понятно. Продолжайте, мистер Берри.
— Ну, как только мы вернулись в лавку, колокольчик не переставал звонить…
— Сколько покупателей приходило в лавку от без пяти два, скажем, до половины третьего, мистер Берри? — спросил Феррис Эдамс. — Сколько раз звонил колокольчик?
Берри задумался — изгибы его лица двигались причудливым образом.
— Шесть!
— Шесть покупателей?
— Шесть раз звонил колокольчик. Три раза при входе и три при выходе. Значит, покупателей было трое.
— Ясно. Кто был первым, который пришел без пяти два?
— Хоузи Леммон. Я был удивлен, так как думал, что старик нанялся к Скоттам помогать Дрейкли. Но он сказал, что уволился и хочет купить бобов и муки в свою хижину на Священном холме. — Берри покачал массивной головой. — С Хоузи никогда ничего не знаешь наперед.
Матильда Скотт, сидя на четвертом месте в переднем ряду, машинально кивнула, и Джонни услышал ее вздох.
— А второй покупатель?
— Пру Пламмер — пришла минуты через две после Хоузи.
Сидящая на десятом месте для присяжных Пру Пламмер улыбнулась и подтолкнула локтем занимающую девятое место Эмили Берри, которая ответила ей уничтожающим взглядом и высокомерно пожала плечами.
— Две минуты? Вы имеете в виду, что мисс Пламмер пришла в час пятьдесят семь? Без трех минут два?
— Должно быть. Я помню, она пробыла в лавке пару минут, прежде чем начался дождь.
— А сколько времени Хоузи Леммон и мисс Пламмер пробыли в вашей лавке?
