Дороти Сэйерс - Возвращение в Оксфорд
— Интересно, где их держали после ужина, до того как развели костер. Если разгуливать по колледжу с ворохом мантий, рано или поздно вызовешь подозрение.
— Нет, дело было в конце ноября, так что вечером было совсем темно. Ничто не мешало спрятать мантии в какой-нибудь аудитории. Понимаете, мы их не очень тщательно искали. Пострадавшие решили, что их разыгрывают, и ужасно рассердились, но решительных действий не предприняли. Большинство накинулись на приятелей.
— Да. Боюсь, сейчас мы этот вопрос не разрешим. Пожалуй, я пойду приведу себя в порядок перед ужином.
Ужин за Высоким столом проходил в весьма неловкой обстановке. Беседу героическими усилиями удерживали вокруг научных и общественных тем. Студентки весело и шумно щебетали — тень, упавшая на колледж, не омрачила их сердец. Гарриет поглядывала на них.
— Мисс Каттермол — это вон та девушка за столом справа? В зеленом платье, безвкусно накрашенная?
— Да, это она, — ответила декан. — А как вы догадались?
— Я видела ее на встрече выпускников. А где неотразимая мисс Флаксман?
— Что-то ее не видно. Может быть, не пришла на ужин. Они часто так делают: сварят яйцо прямо у себя в комнате, лишь бы не переодеваться. Вот лентяйки. А мисс Хадсон — вон та девушка за средним столом, в красном джемпере. Брюнетка в роговых очках.
— Она кажется вполне нормальной.
— Насколько я знаю, так и есть. Я думала, мы вообще все здесь нормальны.
— Мне кажется, мисс Вэйн, — заметила мисс Пайк, услышавшая конец их разговора, — даже убийцы выглядят как нормальные люди. Или вы разделяете идеи Ломброзо?[103] Насколько я понимаю, сейчас они уже большей частью опровергнуты.
Гарриет была рада возможности поговорить об убийцах.
После ужина Гарриет почувствовала себя неприкаянной. Она понимала, что надо что-то делать, кого-то расспрашивать, но не знала, с чего начать. Декан сказала, что займется какими-то списками, но позже к ней можно зайти. Мисс Берроуз, библиотекарь, собиралась внести последние штрихи в украшение Новой библиотеки — с утра ведь уже открытие. Весь день она таскала и сортировала книги и с помощью нескольких студенток расставила их по полкам. Многие доны тоже сказали, что у них дела, — кажется, подумала Гарриет, им теперь неловко друг с другом.
Поймав казначея, Гарриет спросила, нельзя ли ознакомиться с планом колледжа и списком комнат. Мисс Стивенс ответила, что даст ей список, а план, кажется, есть в кабинете у финансового распорядителя. Затем повела Гарриет в Новый двор, чтобы отдать ей требуемое.
— Надеюсь, — сказала казначей, — вы не станете придавать особого значения тому, что мисс Берроуз говорила о скаутах. Лично я была бы очень рада, если бы всю прислугу можно было поселить в скаутском крыле и тем самым очистить от подозрений, но, увы, там просто не хватит на всех места. Разумеется, я дам вам имена тех, кто живет в других зданиях, — я согласна, что меры предосторожности здесь нужны. Но все же я думаю, что случай с гранками мисс Лидгейт позволяет полностью исключить скаутов. Мало кто из них вообще знал об этих гранках и о том, насколько они важны, и им бы в голову не пришло портить рукопись. Подбросить анонимку — другое дело. Но испортить гранки мог только человек с образованием. Как вы думаете?
— Лучше я пока не буду говорить, что думаю.
— Да, вы правы. Но я-то могу говорить, что думаю. Только вам, конечно, никому больше. Просто мне не нравится, что из скаутов делают козлов отпущения.
— Что меня больше всего поражает в этой истории, — сказала Гарриет, — это почему в качестве жертвы выбрали именно мисс Лидгейт? Как кто бы то ни было — особенно из ее коллег — может желать ей зла? Это наводит на мысль: а может, злоумышленник и правда не понимал, что значат эти гранки, а просто решил отомстить всему миру?
— Конечно, может быть и так. Знаете, мисс Вэйн, ваше сегодняшнее свидетельство очень все усложнило. Признаться, я и сама склонна была подозревать скаутов, но когда их с ходу обвиняет человек, видевший рукопись последним, — по-моему, это просто неблагоразумно.
Гарриет ничего не ответила. Казначей почувствовала, что сказала лишнее, и добавила:
— Я никого не подозреваю. Я только хочу сказать, что не надо делать необоснованных выводов.
С этим Гарриет согласилась и, пометив нужные имена в предоставленном казначеем списке, отправилась к финансовому распорядителю.
Мисс Эллисон дала ей план колледжа и показала, где чья комната.
— Надеюсь, — сказала она, — что вы будете сами вести расследование. Конечно, мы не вправе отнимать у вас столько времени. Но я глубоко убеждена, что платные детективы создадут в колледже большие неудобства, как бы осторожно они себя ни вели. Я уже много лет служу колледжу и принимаю все его заботы близко к сердцу. Вы понимаете, сколь нежелательно втягивать посторонних в подобные дела.
— Понимаю, — ответила Гарриет. — С другой стороны, от какого-нибудь озлобленного или сумасшедшего слуги никто не застрахован. И конечно, очень важно найти злоумышленника как можно быстрее, а парочка профессиональных детективов справилась бы с такой задачей гораздо лучше, чем я.
Мисс Эллисон задумчиво посмотрела на нее и подергала свое пенсне на золотой цепочке.
— Как я вижу, вы склонны предполагать лучшее. Думаю, все мы склонны. Но есть ведь и вероятность другого исхода. Я прекрасно понимаю, что если злоумышленник — член профессорской, вам не хотелось бы участвовать в его разоблачении. Но если дойдет до разоблачения, вашему такту я доверяю куда больше, чем такту профессионального детектива. Кроме того, вы знакомы с распорядками колледжа — а это огромное преимущество.
Гарриет сказала, что сможет предложить что-то определенное, когда подробнее изучит все обстоятельства дела.
— Если вы возьметесь за это расследование, — продолжала мисс Эллисон, — то нужно сразу вас предупредить, что, возможно, не всем это понравится. Мне сегодня уже сказали… впрочем, не стоит, наверное, об этом распространяться.
— Это вам решать.
— Мне уже сказали, что, сузив круг подозреваемых, мы основывались только на вашем свидетельстве. Я имею в виду те две анонимки, которые вы нашли на встрече выпускников.
— Понимаю. Меня подозревают в том, что я их выдумала?
— Думаю, до такого еще никто не дошел. Но вы сказали, что сами иногда получаете похожие письма. Поэтому некоторые предположили…
— Что анонимки мне подкинули по дороге? Вполне вероятно. Единственное, что по стилю они были очень похожи на те письма, которые потом подбрасывали в колледж. Как бы то ни было, признаю, что вы можете только поверить мне на слово.
— Я-то в вас не сомневаюсь ни на минуту. Но поговаривают, что ваш опыт в подобного рода делах нам… нам не на пользу. Простите. Некоторые так говорят.
— Именно поэтому я и не хотела встревать в это расследование. Они совершенно правы. Моя жизнь далеко не безупречна, и с этим ничего не поделаешь.
— По-моему, — сказала мисс Эллисон, — иные люди живут до того безупречно, что лучше б их было за что упрекнуть. Я не шучу, мисс Вэйн. Безусловно, за мной самой не числится никаких серьезных грехов. Но мне кажется, что к некоторым вопросам вы будете подходить более здраво, чем кое-кто в профессорской. Думаю, мне не нужно продолжать.
После этого Гарриет отправилась к мисс Лидгейт — якобы посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать с гранками. Тьютор по английской словесности терпеливо проверяла студенческие работы.
— Входите, входите, — доброжелательно позвала она. — Я почти закончила. А, вы про мое горе с гранками? Боюсь, тут уже ничего не сделаешь. Замазали так, что ничего не разобрать. Только полностью все переделывать. Бедняги наборщики — наверное, волосы себе выдерут. Надеюсь, большую часть будет не очень трудно исправить. И, к счастью, у меня остался черновик предисловия — так что могло быть и хуже. Обидней всего, что пропали многие рукописные сноски и два рукописных приложения — я их вставила в последний момент, там я полемизирую с весьма несправедливыми утверждениями мистера Элкботтома в его новой книге «Современные стиховые формы». Я, по глупости своей, вписала эти приложения прямо в гранках, на пустых страницах, — и теперь их не разберешь. Придется заново проверять все ссылки на Элкботтома. Ужасно утомительно, тем более что в конце триместра и так работы хватает. Но я сама виновата — нужно было держать записи в порядке.
— Я хотела спросить, — сказала Гарриет, — не могу ли я помочь вам исправить гранки? Если могу, то я с радостью останусь на неделю-другую. Я привыкла управляться с оттисками и, думаю, еще помню что-то об англосаксонской и раннеанглийской литературе.
— Вы меня невероятно выручите! — просияв, воскликнула мисс Лидгейт. — Но, наверное, я отниму у вас слишком много времени?
