Дороти Сэйерс - Возвращение в Оксфорд

Дороти Ли Сэйерс

Возвращение в Оксфорд

Женщины в Оксфорде

Не дай мне Бог сойтись на балеИль при разъезде на крыльцеС семинаристом в желтой шалеИль с академиком в чепце!

…Не правда ли, как славноСуровым стенам пол переменить?[1]

«Возвращение в Оксфорд» (Gaudy Night) — роман, который был особенно дорог Дороти Л. Сэйерс. В этой книге ей удалось наконец уйти от легкой, игровой интонации детективной головоломки и заговорить о том, что волновало ее всерьез. Многие поклонники ее таланта были разочарованы: где былая легкость? Где кровавые убийства? Современный читатель может добавить к этим вопросам свои: почему эти ученые дамы так боятся даже пустякового скандала? И зачем выбирать между наукой и любовью? На это можно лишь ответить, что история, рассказанная в романе, — часть другой, не менее захватывающей истории. Истории о долгой борьбе, о стойкости и о блистательной победе.

«Академия для женщин»

Ученые женщины были всегда. Во все века рождались отщепенки, интересовавшиеся математикой и астрономией, знавшие древние языки и писавшие научные трактаты, но это были исключения из всех правил, и даже для самых выдающихся женских умов не существовало никакой карьеры в собственном смысле слова. Общественные институции их попросту не учитывали — к примеру, женщина не могла стать членом Королевского общества, объединявшего ученых Англии.

Время от времени раздавались призывы допустить женщин к университетскому образованию, но в них всегда чувствовался привкус утопии. В конце XVII века Даниэль Дефо, вдохновленный трактатом одной ученой дамы, написал эссе, в котором гневно вопрошал, отчего ученые мужи лишают возможности образования — этой божьей благодати! — тех, кто дал жизнь их сыновьям. Какое право имеют священники обделять половину своей паствы? Дефо предлагает создать «Академию для женщин», где они смогут свободно учиться без всяких помех и вторжений. Эта Академия не будет монастырем, добавляет он. Никакого целибата, никаких строгих правил — женщины смогут уходить и приходить, когда захотят.

В XVIII веке в Англии появился кружок интеллектуалов, которых прозвали «синими чулками». Это была компания мужчин и женщин, собиравшихся в разных салонах Лондона, чтобы вести интеллектуальные беседы. В нее входили такие известные личности, как художник Джошуа Рейнольдс, актер Дэвид Гаррик, лексикограф Самюэль Джонсон. Королевой кружка считалась Элизабет Монтегю — весьма образованная и состоятельная дама, в чьем доме в Мэйфэре все они часто собирались. Собственно, синие чулки носил мужчина, писатель и натуралист Бенджамин Стилингфлит, но вскоре так стали называть всю группу. Модный кружок часто служил темой для сплетен и газетных статей, дошло даже до того, что в одной статье анонимный автор призывал Оксфорд и Кембридж открыть свои двери перед «остроумными и учеными леди».

В XIX веке нравы стали строже, прозвище «синий чулок» теперь воспринималось как презрительное и обидное. Викторианский идеал женщины не предусматривал глубоких познаний в науках. От девушки из хорошей семьи ожидали, что она будет немного музицировать, немного рисовать, читать чувствительные романы и ждать появления жениха. А после свадьбы станет мудрым капитаном домашнего корабля, ангелом в доме, примером слугам и детям, опорой мужу.

Разумеется, ученые женщины никуда не делись. Ярким примером может служить Мэри Сомервиль (в ее честь позже назвали один из первых женских колледжей). Она родилась в Шотландии, была замечательно хороша собой. Самостоятельно выучив латынь, чтобы читать в оригинале сочинения Ньютона, Мэри впоследствии стала выдающимся математиком и астрономом. Дважды была замужем — в первом браке скучала и, как говорят, имела обыкновение во время приемов прятать под веером листочки с математическими задачами и решать их украдкой. Благодаря второму мужу она попала в общество интеллектуалов, где ей было самое место. Умерла в Неаполе, в возрасте 92 лет, оставив множество научных трудов.

Мэри Сомервиль — «академик в чепце».

Большинство девочек из семей среднего класса получали очень ограниченное образование — главным образом дома, с гувернантками, хотя и женские школы тоже существовали. При этом преподавательская работа была, в сущности, единственным пристойным занятием для незамужней женщины. А таких было немало — в середине XIX века в Великобритании, согласно переписи населения, женщин насчитывалось на полмиллиона больше, чем мужчин. Беда в том, что сама гувернантка зачастую тоже была очень плохо обучена, полностью зависима от хозяйских капризов и никак не защищена социально. Тут, как правило, не шла речь о вдохновенном увлечении науками — самая известная гувернантка в литературе, героиня романа Шарлотты Бронте «Джен Эйр», с радостью бросает преподавание, чтобы стать преданной женой и матерью.

Но вышло так, что именно забитые гувернантки, а не состоятельные ученые дамы, стали причиной реформы, имевшей далеко идущие последствия. В 1843 году было создано благотворительное Общество помощи гувернанткам (Governesses’ Benevolent Institution), которое приняло решение выдавать будущим преподавательницам сертификаты, проводить экзамены и тем самым упрочить их профессиональное и финансовое положение. Результаты первых экзаменов оказались весьма плачевными. В 1847 году при Кингс-колледже в Лондоне открылись вечерние курсы для женщин (они назывались «Лекции для леди»). Лекции имели бешеный успех, пришлось открывать дополнительные дневные курсы. И в 1848 году, под непосредственным патронажем королевы Виктории, было создано первое высшее учебное заведение для женщин — Квинс-колледж. Уровень обучения был далек от университетского — по сути, это было среднее образование. Преподавали в колледже мужчины.

Поэт-лауреат Альфред Теннисон написал по этому поводу поэму «Принцесса», в которой в шутливо-утопическом духе описывается женский университет, где расхаживают строгие дамы-прокторы, почтенные вдовицы-деканы и прекрасные школярки с золотыми кудрями.

Важно отметить, что Квинс был открыт не только для гувернанток, но и для любых слушательниц, которые хотели посещать занятия и могли за них заплатить. Из этого колледжа вышли две женщины, оказавшие колоссальное влияние на женское образование в Англии, — Фрэнсис Мэри Басс и Доротея Бил. Обе они возглавили школы для девочек, которые работали по высоким академическим стандартам и постепенно вышли на уровень, не уступавший лучшим мужским школам. В то время идея равного образования для мальчиков и девочек большинству казалась совершенно дикой и неосуществимой — но мисс Басс и мисс Бил это нисколько не смущало.

Женщины в мужской Академии: сговорчивый Кембридж

Кампания за женское образование расширялась и набирала силу. Одним из главных борцов и стратегов этой кампании стала Эмили Сара Дэвис. Эмили Дэвис была дочерью священника из Саутгемптона. Переехав в Лондон в начале 1860-х годов после смерти отца, она попала в круг ранних феминисток и суфражисток — ее ближайшей подругой была легендарная Элизабет Гарретт Андерсон, первая в Англии женщина-врач, которая в 1874 году создала и возглавила первый в Великобритании женский медицинский колледж. Цели, которые ставила перед собой Эмили Дэвис, были не менее грандиозными.

С 1850-х годов Оксфорд и Кембридж проводили «экзамены на местах» — по всей Англии мальчики из разных школ получили возможность написать экзаменационные работы, чтобы преподаватели двух старейших университетов оценили их знания (это был необходимый шаг, поскольку большинство школ работали без всяких стандартов). Эмили Дэвис решила добиться, чтобы на эти экзамены допускали и девочек. Оксфорд был готов провести отдельные «девичьи» экзамены, но мисс Дэвис была категорически против такого подхода. Кембридж оказался более сговорчивым и согласился на эксперимент — разумеется, девочки сдавали экзамен отдельно, но им были даны те же экзаменационные задания, что и мальчикам. Мисс Дэвис рисковала: могло не найтись достаточно желающих, результаты могли оказаться удручающе низкими, все предприятие могло обернуться провалом. Но не обернулось — в большой степени благодаря директрисам передовых школ. В целом девочки справились с заданиями на удивление хорошо, и их участие в кембриджских экзаменах для школьников стало постоянным. Но мисс Дэвис на этом не остановилась.