Фотофиниш - Найо Марш
— Эру Джонстон сказал, что «Россер» обычно продолжается около суток.
— А тем временем?… — доктор Кармайкл кивком указал на кровать и лежащее на ней тело. — Каков обычно план действий?
— Подробный осмотр места происшествия. Ничего не трогать, пока криминалисты все не проверят; фотограф, следы, отпечатки пальцев, первый отчет патологоанатома. Всё, что вы можете прочесть в любом уважающем себя детективе, — объяснил Аллейн.
— Значит, мы накроем чем-нибудь тело и оставим все как есть?
Аллейн раздумывал пару минут.
— Вышло так, — сказал он, — что у меня с собой есть мой рабочий фотоаппарат. У моей жены есть широкая кисть для акварели из верблюжьего волоса. Вполне можно использовать тальк. Я чертовски давно не занимался оперативной работой, но, думаю, справлюсь. Когда я закончу, тело можно будет накрыть.
— Я могу чем-нибудь помочь?
Аллейн после короткого колебания ответил:
— Я буду очень рад вашему обществу и вашей помощи. От вас, разумеется, потребуют дать показания на следствии, и я хотел бы иметь свидетеля моих, возможно, незаконных действий.
— Хорошо.
— Так что, если вы не возражаете, я оставлю вас здесь, пока я возьму все что нужно и повидаю жену. И думаю, мне нужно будет переговорить с Хэнли и с теми, кто остался в гостиной.
— Хорошо.
От порыва ветра оконные рамы задрожали.
— Не похоже, что шторм унимается, — сказал Аллейн и раздвинул тяжелые шторы. — Черт возьми! — воскликнул он. — Он сигналит! Смотрите!
Доктор Кармайкл подошел к окну. В черноте снаружи появился крошечный кружок света и через секунду погас. Это повторилось три раза. Последовала пауза. Огонек снова появился на целую секунду, за этим последовала быстрая вспышка, затем долгая. Снова пауза, и все повторилось.
— Это азбука Морзе?
— Да, он сигналит «ОК», — сказал Аллейн. — Ирония судьбы при теперешних обстоятельствах. Он дает нам знать, что катер благополучно добрался до берега.
Сигналы повторились.
— Так! — приказал Аллейн. — Пока он не уплыл. Быстро. Открывайте.
Они широко раздвинули шторы. Аллейн подбежал к выключателям на стене и включил их все. Соммита, лежавшая на кровати с широко раскрытым ртом, была теперь полностью освещена, как она того всегда требовала.
Аллейн выключил свет.
— Ничего не говорите, — обратился он к доктору, — иначе я напутаю. Вы знаете азбуку Морзе?
— Нет.
— Ох, вся надежда на память маленького бойскаута. Ну, поехали.
Положив на выключатели обе руки, он начал сигналить. Шторм хлестал в окна, выключатели щелкали: точка — точка — точка; тире — тире — тире; точка — точка — точка.
Аллейн подождал.
— Если он еще смотрит сюда, — сказал он, — он ответит.
И после пугающе долгой паузы пришел ответ. Светящаяся точка появилась и исчезла.
Аллейн начал снова, медленно и старательно: «SOS. Срочно. Свяжитесь. Полиция. Убийство». И опять: «SOS. Срочно. Свяжитесь. Полиция. Убийство».
Он повторил это три раза и стал ждать — как ему показалось, целую вечность.
Наконец пришло подтверждение: «Понял вас».
Тогда Аллейн сказал:
— Надеюсь, это сработает. Если вы не хотите оставаться в комнате, возьмите ключ у экономки. Заприте комнату снаружи и ждите меня в коридоре. За ширмой есть стул. Полминуты. Я лучше осмотрюсь тут перед уходом.
В огромной спальне Соммиты была еще одна дверь, которая вела в ее ванную — чрезвычайно экзотическое помещение, застланное малиновым ковром, со встроенным в стену туалетным столиком и зеркалом, окруженным лампами, с полками по бокам, уставленными множеством флаконов, пульверизаторов, баночек и коробочек; в вазе венецианского стекла стояли хрустальные цветы.
Аллейн взглянул на раковину. Она была безупречно чистой, но влажной, мыло было мокрое. На полотенцесушителе висело несколько малиновых полотенец; одно из них было мокрым, но не запачканным.
Он вернулся в спальню и быстро осмотрелся. На прикроватном столике стояла полная чашка какого-то молочно-белого напитка. Он все еще был слегка теплым, и на его поверхности образовалась пленка. Рядом с чашкой стоял стакан воды и флакон снотворных таблеток известного производителя. Одна таблетка была выложена рядом с водой. Доктор Кармайкл ждал, повернувшись спиной к кровати.
Они вышли из комнаты вместе. Доктор Кармайкл предложил, чтобы Аллейн оставил ключ у себя.
— Если вы не против, — сказал он, — я взглянул бы на этого молодого парня. После обморока он чувствовал себя не очень-то хорошо.
— Да, я так и понял. Вы его осмотрели?
— Реес меня об этом попросил. Секретарь в большом расстройстве вышел на сцену, и я пошел с ним за кулисы.
— Понятно. Что вы там обнаружили?
— Я обнаружил приходящего в себя Бартоломью, мадам Соммиту, которая трясла его, словно кролика, и этого ее итальянского учителя пения — Латтьенцо, — который приказывал ей прекратить. Она разрыдалась и ушла. Реес пошел за ней. Полагаю, тогда она и поднялась к себе. У инженю — маленькой мисс Пэрри — оказалось достаточно здравомыслия, чтобы принести парню стакан воды. Мы его усадили, а потом, когда он пришел в себя, отвели в его комнату. Латтьенцо предложил дать ему одну из своих снотворных таблеток и уложить его в кровать, но тот хотел, чтобы его оставили одного. Я вернулся в гостиную. Так что, если вы не против, я пойду проверю его.
— Конечно. Я бы хотел пойти с вами.
— Правда? — удивленно переспросил доктор Кармайкл. — А, понимаю. Или нет? Вы все проверяете. Верно?
— Ну, вроде того. Подождите минутку, ладно?
Внизу, в холле, закрылась дверь, и Аллейн уловил звук защелкивающегося замка. Он подошел к верхней площадке лестницы и поглядел вниз. Он безошибочно различил фигуру их водителя с тяжелыми плечами и рыжеватыми короткими волосами. Тот как раз отходил от парадной двери и, очевидно, запирал дом на ночь. Как там его зовут? Ах да, Берт.
Аллейн негромко свистнул сквозь зубы.
— Эй! Берт! — позвал он.
Шофер оглянулся, и Аллейн увидел его надежное лицо. Аллейн кивнул, и Берт поднялся по лестнице.
— Добрый день, — сказал он. — Как нехорошо. Убийство, а?
— Слушайте, как вы смотрите на то, чтобы помочь? Доктор Кармайкл и я должны кое-кого навестить, но мне не хочется оставлять этот коридор без присмотра. Не будете ли вы так добры побыть здесь? Надеюсь, мы не задержимся надолго.
— Не вопрос, — Берт кивнул головой в сторону двери в спальню. — Это там?
— Да. Дверь заперта.
— Но вы думаете, что кто-то может начать вынюхивать?
— Вроде того. Ну так что?
— Я не против. Все придется делать самому, да?
— С доктором Кармайклом. Я был бы вам очень благодарен. Никто не должен
