Дороти Сэйерс - Встреча выпускников

Поймав экономку, Харриет спросила, можно ли получить план колледжа и список комнат и их обитателей. Мисс Стивенс предложила составить такой список и сказала, что план должен иметься в офисе казначея. Она провела Харриет в Новый дворик, чтобы выдать требуемое.

— Надеюсь, — сказала экономка, — вы не станете обращать слишком много внимания на то неудачное замечание мисс Берроус о скаутах. Ничего не доставило бы мне большего удовольствия, как переселить всех этих девиц в крыло для скаутов, где они оказались бы вне подозрений, если бы это было реально, но для них там нет места. Конечно, я не против, чтобы дать вам имена тех, кто спит в колледже, и я согласна, что нужно принять меры предосторожности. Но, по моему, эпизод с корректурами мисс Лидгейт определенно исключает скаутов. Вероятно, очень немногие из них интересовались корректурами или, вообще, знали, что это такое, да и вряд ли им в голову могла прийти мысль уничтожить рукописи. Скабрёзные письма — да, возможно. Но уничтожение корректур было преступлением образованного человека. Вы не согласны?

— Я лучше не скажу, что думаю, — сказала Харриет.

— Да, совершенно верно. Но я-то могу сказать, что думаю. Я не сказала бы это никому, кроме вас. Однако, мне не нравится, когда эта спешка делает козлов отпущения именно из скаутов.

— Наиболее экстраординарным, — сказала Харриет, — мне кажется то, что из всех людей именно мисс Лидгейт была выбрана в качестве жертвы. Неужели кто-нибудь, особенно одна из её коллег, могла иметь что-то против неё? Не выглядит ли это так, что преступник ничего не знал о ценности корректур, а просто сделал случайный вызов миру в целом?

— Это, конечно, возможно. Я должна сказать, мисс Вейн, что ваши сегодняшние свидетельства сильно усложнили проблему. Я подозревала бы скаутов больше, чем донов, я это признаю, но когда поспешные обвинения делаются именно тем, кто последним был в той комнате с рукописью, я могу только сказать, что мне это кажется странным.

Харриет на это ничего не сказала. Экономка, наверное почувствовав, что зашла слишком далеко, добавила:

— У меня нет никаких подозрений против кого бы то ни было. Всё, что я утверждаю, это то, что обвинения не должны делаться без доказательств.

Харриет согласилась и, сделав соответствующие пометки против имён в списке экономки, пошла искать казначея.

Мисс Аллисон продемонстрировала план колледжа и показала расположение комнат, занимаемых различными людьми.

— Надеюсь, это означает, — сказала она, что вы собираетесь предпринять расследование самостоятельно. Не то, чтобы я считала, что мы должны просить вас тратить время на такие дела. Но я действительно убеждена, что присутствие платных детективов в колледже было бы самым неприятным событием, какими бы осторожными они ни были. Я служу колледжу уже много лет и принимаю его дела очень близко к сердцу. Вы знаете, как нежелательно, когда для таких дел привлекаются посторонние.

— Да, очень, — согласилась Харриет. — Но всё равно: злобный или слабоумный слуга — несчастье, которое может произойти где угодно. Конечно, важно докопаться до сути проблемы как можно быстрее, и опытный детектив или два были бы намного эффективнее, чем я.

Мисс Аллисон глубокомысленно посмотрела на неё, и медленно качнула очки на золотой цепочке туда-сюда.

— Я вижу, что вы склоняетесь к самой удобной теории. Вероятно, мы все так делаем. Но есть и другая возможность. Что бы вы ни говорили, я вижу, что с вашей собственной точки зрения вы не хотели бы принимать участие в обвинении руководства. Но если бы до этого дошло, то я больше доверяла бы вашему такту, чем такту внешнего профессионального детектива. И вы приступаете к делу, обладая знаниями о функционировании университетской системы, что является большим преимуществом.

Харриет сказала, что сможет что-нибудь предложить, когда хотя бы в общих чертах познакомится со всеми обстоятельствами.

— Если, — сказала мисс Аллисон, — вы действительно берётесь за расследование, то, вероятно, будет только справедливо предупредить вас, что вы можете встретиться с некоторой оппозицией. Это уже прозвучало, хотя, возможно, я не должна вам этого говорить.

— Вам решать.

— Было уже сказано, что сужение круга подозреваемых до пределов, упомянутых на сегодняшнем совещании, опирается только на ваше утверждение. Я имею в виду, конечно, эти две бумаги, которые вы нашли на встрече выпускников.

— Понимаю. Предполагается, что я их выдумала?

— Я не думаю, что кто-нибудь дошёл до такого утверждения. Но вы сказали, что иногда получали подобные письма на свой собственной счёт. И естественно предположить…

— Что я обнаружила нечто такого сорта, привезя его с собой? Это было бы вполне возможно, только стиль совершенно не походил на стиль тех, других. Однако, я признаю, что у вас есть только моё слово.

— Я не сомневаюсь относительно этого ни на мгновение. Просто было сказано, что ваш опыт в делах такого сорта — скорее недостаток. Простите мне. Это не я говорила.

— Именно поэтому мне совершенно не хочется иметь хоть какое-то отношение к расследованию. Это абсолютная правда. Я не жила безупречной жизнью, и тут уж ничего не изменишь.

— Если хотите знать моё мнение, — сказала мисс Аллисон, — безупречные жизни некоторых людей достойны большого порицания. Я не дура, мисс Вейн. Без сомнения, моя собственная жизнь была безупречна, насколько речь идёт о серьёзных грехах. Но есть вещи, относительно которых я ожидаю, что ваше мнение будет  более сбалансированным, чем у некоторых здешних обитателей. Не думаю, что должна говорить больше, чем это, не правда ли?

Следующий визит Харриет нанесла мисс Лидгейт под предлогом интереса, что можно сделать с покалеченными корректурами. Она нашла тьютора по английскому, терпеливо проверяющую небольшую стопку студенческих работ.

— Входите, входите, — бодро сказала мисс Лидгейт. — Я с ними почти разделалась. О, по поводу моих бедных корректур? Боюсь, что от них помощи не много. Они действительно довольно неразборчивы. Полагаю, что единственный выход — сделать всё заново. Бедняги-наборщики будут рвать на себе волосы. Надеюсь, с большей частью труда у меня не будет значительных проблем. И у меня остались примечания ко введению, таким образом, дела не настолько плохи, как могли бы быть. Худшая потеря — это множество сносок и два приложения к рукописи, которые мне пришлось вставить в последний момент, чтобы опровергнуть некоторые очень необдуманные, как мне казалось, заявления в новой книге мистера Элкботтома по современным формам стиха. Я по глупости написала всё на чистых сторонах корректур, и они утеряны безвозвратно. Мне придётся заново проверить все ссылки на Элкботтома. Это так утомительно, тем более, что все всегда страшно заняты к концу семестра. Но это — наказание мне за то, что не придерживаюсь надлежащего порядка.

— Может быть, — сказала Харриет, — я могла бы помочь вам в восстановлении корректур. Я с удовольствием осталась бы здесь на недельку, если от этого будет польза. Я привыкла к работе с корректурами и полагаю, что могу вспомнить достаточно из своей учёбы, чтобы разобраться в англосаксонском и староанглийском.

— Это было бы громадной помощью! — воскликнула мисс Лидгейт и её лицо просветлело. — Но разве это не будет злоупотреблением вашим временем?

Харриет сказала, что нет, она уже хорошо продвинулась с собственной работой и с удовольствием уделит немного времени английской просодии. Она подумала, что, если бы она действительно захотела провести расследование в Шрусбери, корректуры мисс Лидгейт послужили бы удобным предлогом для её присутствия в колледже.

В настоящий момент о предложении больше не говорили. Что касается автора бесчинств, мисс Лидгейт не смогла сделать никаких предположений, за исключением того, что, кем бы ни было это бедное существо, оно должно испытывать ужасные душевные муки.

Когда Харриет покинула комнату мисс Лидгейт, она столкнулась с мисс Хилльярд, которая спускалась по лестнице из собственной квартиры.

— Итак, — сказала мисс Хилльярд, — как продвигается расследование? Хотя я не должна спрашивать. Вы умудрились бросить среди нас яблоко раздора в полном смысле слова. Однако поскольку вы привыкли получать анонимные письма, вы без сомнения самый вменяемый человек, чтобы действовать в такой ситуации.

— В моём случае, — сказала Харриет, — я получала только то, что до некоторой степени заслужила. Но здесь совсем другое дело. Это совсем другая проблема. Книга мисс Лидгейт никого не могла оскорбить.

— Кроме некоторых мужчин, на теории которых она набросилась, — ответила мисс Хилльярд. — Однако обстоятельства, кажется, исключают мужчин из нашей проблемы. В противном случае это массовое нападение на женский колледж напомнило бы мне обычную мужскую злобу на образованных женщин. Но вы, конечно, находите это смешным.