Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
— Ужин мне понравился, — мужественно солгал мистер Кэмпион. — Однако учебник по этикету меня подвел. В моем говорится, что за столом непринужденную светскую беседу можно начать, к примеру, во время передачи графинчика для уксуса. Тут я, конечно, дал маху, поскольку графинчик для уксуса у каждого был свой. Иначе, поверьте, я имел все шансы стать душой компании.
Джойс покраснела.
— Да уж, отдельные солонки и перечницы выдают в нас мизантропов, правда? Это все Эндрю виноват. Когда я только сюда переехала, за ужином разразилась жуткая ссора: Эндрю отказался передать тете Джулии перец, притворившись, что не слышит ее просьб. А когда она стала упорствовать, он надул щеки и заявил, что с перцем ей пора завязывать — мол, характер и без того не сахар. Джулия пожаловалась миссис Каролине… в общем, поссорились, как дети малые! На следующее утро у каждого стоял свой набор приправ — и стоит по сей день. Даже удивительно, насколько подобные глупости и пустяки могут раздражать.
Мистер Кэмпион был куда более потрясен этим забавным рассказом, чем дал понять, и от греха подальше спрятался в густом облаке дыма. Девушка рассеянно смотрела на огонь, легонько сжимая сигарету двумя пальцами.
— Полагаю, фотопортрет дяди Роберта вы тоже заметили?
— Кого-кого? — переспросил Кэмпион. Мысль о том, что у Фарадеев, возможно, есть еще один родственник, привела его в ужас.
На лице девушки мелькнула улыбка.
— О, не волнуйтесь. Бедняга давным-давно умер. Это был муж тети Китти. И брат моей матери, — добавила она с некоторым вызовом в голосе. — Портрет сделали, когда он был еще молод — тогда, наверное, подобное считалось смешным. Его избрали президентом какого-то сообщества пеносдувателей — или что-то в этом роде. — Джойс умолкла и посмотрела мистеру Кэмпиону в глаза. — Семья всегда считала, что тетя Китти неудачно вышла замуж, вступила в неравный брак. Мне, кстати, так не кажется. Дядя Роберт был доктором, но дела у него шли неважно. После его смерти тетя Китти сохранила эту фотографию, увеличила и вставила в раму, а потом привезла сюда. Она бы так и стояла у нее на туалетном столике, если бы не дядя Эндрю. Однажды он увидел портрет и заявил, что такой памятный шедевр должен непременно висеть в столовой. Тетушка Китти была польщена. Впервые в жизни кто-то проявил интерес к ее покойному мужу, а она его очень любила, бедняжка. — Джойс вздохнула. — Конечно, все остальные увидели то, что так насмешило Эндрю, — вульгарность дяди Роберта. За спиной у тети Китти он называл портрет «унизительной мазней».
— И никто не попытался его снять?
— Нет. Видите ли, тетушка Китти очень гордится этим портретом. Она ведь совсем глупенькая, не понимает и половины происходящего. Миссис Каролина сделала вид, что вообще не заметила портрет, зато Эндрю радовался, что сумел досадить остальным. Знаю, нельзя плохо говорить о покойниках, но вы должны понимать, что это был за человек.
— Отнюдь не благородный рыцарь, — пробормотал мистер Кэмпион.
— Чудовище! — с неожиданным жаром заявила девушка. — К счастью, остальным иногда удавалось его утихомирить — общими усилиями. В него как будто бес вселялся, если вы меня понимаете, — пылко продолжала она. — Ему нельзя было давать спуску, иначе он всех до единого свел бы с ума. Даже самые робкие и слабые по его милости иногда зверели.
Джойс немного помолчала; ее губы подрагивали от волнения. Ясно было, что она хочет в чем-то признаться. Наконец она не выдержала и заговорила:
— Послушайте, я жутко напугана. Мне бы следовало помалкивать, но, когда такое случается, становится как-то не до семейных тайн, согласны? Я думаю, один из нас лишился рассудка. Не знаю кто. Может, слуга, а может… да кто угодно! Этот человек убил Эндрю, потому что просто больше не мог его выносить.
— Тетя Джулия? — мягко спросил мистер Кэмпион.
— Это самое страшное, — уже тише ответила Джойс. — Если бы погиб только Эндрю, я бы не слишком волновалась — по крайней мере теперь, когда я узнала, что с ним произошло. Но вот и Джулия убита… Я просто в ужасе! Началось то, чего я боялась с самого начала. Когда безумец начинает убивать, он не в состоянии остановиться, так ведь? Его следующей жертвой может стать кто угодно!
Кэмпион пристально посмотрел на девушку. Эту мысль он уже слышал от миссис Фарадей.
— Послушайте, вам лучше временно пожить у Энн Хельд.
Джойс странно на него посмотрела, и он стал гадать, что сейчас произойдет: рассмеется она или разозлится? К счастью, она улыбнулась и спокойно ответила:
— Нет-нет. За себя я не боюсь. Не знаю почему, но мне кажется, я тут ни при чем. Это все дела старшего поколения, а я просто невольный свидетель происходящего… Ох, не могу объяснить!
Мистер Кэмпион бросил окурок в огонь.
— Хорошо бы мне сегодня вечером взглянуть на обе спальни: дяди Эндрю и тети Джулии. Вы могли бы это устроить?
Джойс тревожно взглянула на него.
— Можем прямо сейчас тайком туда сходить. Миссис Каролина поднимется к себе не раньше чем через час. Ой, погодите! Совсем забыла. Полиция же велела запереть двери.
Ее бледный молодой собеседник улыбнулся.
— Если вы мне найдете шпильку, мы это быстро уладим. Не бойтесь: я заручился благословением Главной Ищейки города. Он мой хороший друг.
Джойс потрясенно взглянула на него.
— Вы же не всерьез, правда?
— Сгодится шпилька или любой кусок проволоки, — сказал мистер Кэмпион. — В этом доме наверняка полным-полно шпилек. Подойдут гвоздодеры тетушки Китти — ваши, боюсь, тонковаты.
Джойс встала.
— Тогда пойдемте. Не смейтесь, но лучше идти на цыпочках, потому что слуги начеку и изрядно встревожены. По саду до сих пор разгуливают двое в штатском, и к тому же сегодня вечером всех слуг допросили.
— Какой ужас, — посочувствовал Кэмпион. — Полицейские нынче пошли невоспитанные: так и рвутся на кухню. Полагаю, всему виной комиксы, которые теперь лежат в вестибюле Скотленд-Ярда.
Свет на втором этаже был приглушен. Планировка здесь оказалась примерно такой же, как внизу: прямо над большой гостиной — спальня миссис Каролины, над малой — комната Джойс. Над личным кабинетом хозяйки дома, оформленным в стиле королевы Анны, располагалась уборная, а комнаты Джулии и Китти занимали пространство над библиотекой. В другом крыле поместились спальни Уильяма, Эндрю и гостевая, которую отвели Кэмпиону, под ними были столовая, кухня и лестница для слуг. Двери всех комнат выходили в коридор, а его окна смотрели на подъездную аллею. На третьем этаже был чердак и комнаты прислуги.
Джойс положила руку на плечо Кэмпиона.
— Подождите здесь, ладно? Я раздобуду шпильку. Возьму у тети Китти — она не будет возражать.
Оставшись один в плохо освещенном коридоре с толстым ковром на полу, темными стенами и тяжелой дубовой мебелью, Кэмпион — человек отнюдь не слабонервный — вдруг испытал внезапную необъяснимую дурноту. Это был не столько страх перед неизвестным, сколько чувство, будто он угодил в душное темное пространство, например, под огромный чехол для чайника — причем вместе с ним под этим же чехлом оказалось что-то нечистое, омерзительное.
Девушка явно испытывала похожие ощущения: когда минуту спустя она вышла в коридор, лицо у нее было бледное, а сама она то и дело вздрагивала.
— Куда сначала? — прошептала она.
— В комнату Эндрю, — ответил Кэмпион. — Вы со мной?
Она помедлила.
— Разве от меня будет какой-то прок? Не хочу путаться под ногами.
— Вы не помешаете. Если хотите — пойдемте.
— Хорошо.
Они молча двинулись по коридору, и через несколько мгновений Джойс остановилась перед центральной дверью из трех.
— Пришли, — сказала она. — Ваша комната слева, дяди Уильяма — справа.
Мистер Кэмпион достал шпильку и присел на корточки рядом с замочной скважиной.
— Только не судите меня строго за этот маленький фокус. Некоторые люди смеются, когда его видят, другие — выдворяют меня из дома. Поэтому я нечасто его показываю.
Пока он это говорил, его пальцы быстро-быстро крутили шпильку; когда резкий щелчок вознаградил его за труды, он встал и смущенно посмотрел на Джойс.
— Только не говорите Маркусу, — пробормотал он. — Этот точно смеяться не будет.
Она улыбнулась.
— Знаю. Кто первый?
Мистер Кэмпион медленно приоткрыл дверь, они прокрались внутрь и бесшумно затворили дверь за собой. Джойс включила свет. В комнате стояла неприветливая, душная атмосфера запертой комнаты в старом доме. Кэмпион даже вздрогнул, настолько обстановка не соответствовала его ожиданиям. Если не принимать во внимание книжный шкаф во всю стену и небольшой письменный стол, можно было подумать, что спальня принадлежит современному отшельнику. Она была просторная и невыразимо пустая. Белые стены, никаких ковров на полу, кроме маленького пенькового коврика у кровати, — нет, то была даже не кровать, а выдвижной жесткий матрас на колесах, на каких обычно спят слуги. Рядом стояла простая деревянная тумба с небольшим зеркалом, служившая туалетным столиком, — на ней помещалось штук пять фотографий и больше ничего. Аскетичная, если не сказать бедная обстановка никоим образом не вязалась с роскошным убранством самого дома и производила впечатление театральных декораций. Для хранения одежды, по всей видимости, служил небольшой, встроенный в стену шкаф, а камин был закрыт огромным чугунным экраном.
