Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы
– Не думал и не собираюсь. Она виновна.
– И исходя из этого предположения вы прилагаете все усилия, чтобы ее осудили?
– Погодите, вы не слышали обо всех уликах, – произнес Кашинг мрачно.
– Спасибо, я послушаю. Надеюсь, вы тоже. Благодарю вас, мистер Кашинг, у меня все.
Кашинг сошел со свидетельского места.
– Да, кстати, – сказал Мейсон, будто вспомнив что-то в последний момент, – на этот вопрос вы можете ответить оттуда, где вы стоите, мистер Кашинг. Вы когда-нибудь знали мисс Мэрион Китс?
– Нет.
– Ваш сын никогда о ней не говорил?
– Нет.
– Благодарю вас, – произнес Мейсон, скрывая за своей улыбкой удар, полученный от ответа Кашинга. – У меня все. Спасибо.
– Вызывается Нора Флеминг, – объявил окружной прокурор.
Нора Флеминг оказалась привлекательной, хорошо сложенной блондинкой. Она служила у Артура Кашинга горничной. Она явно неохотно давала показания, опустив свои большие голубые глаза, говорила так тихо, что ее трудно было понять.
Ее рассказ складывался мало-помалу.
Артур Кашинг сказал, что ожидает гостей к ужину вечером второго числа. Она приготовила ужин, и «гости» прибыли в лице Карлотты Эдриан, одной из обвиняемых по делу. Карлотта приехала одна на автомобиле. Свидетельница подала ужин Кашингу и Карлотте Эдриан. Они ужинали вдвоем, причем Кашинг – в своем кресле на колесах.
Окружной прокурор драматическим жестом достал порванный предмет одежды:
– Вы когда-нибудь видели это?
– Да, сэр.
– Что это?
– Это блузка, которая была на Карлотте Эдриан в тот вечер.
– Пожалуйста, возьмите блузку и внимательно ее осмотрите. Есть в ней какое-либо различие по сравнению с тем вечером?
– Да, сэр.
– Какое?
– Оторван лоскут на груди.
– Этого не было тогда?
– Конечно нет.
– Когда вы ушли в тот вечер?
– Кажется, после десяти. Я все приготовила и спросила мистера Кашинга, не нужно ли чего-нибудь еще. Он ответил, что нет, и я сказала, что приду утром в половине девятого приготовить ему завтрак. Когда я уходила, они смотрели цветной фильм.
– В котором часу он обычно завтракал?
– Около девяти.
Мейсон задумчиво посмотрел на нее.
– Мисс Флеминг или миссис Флеминг?
– Миссис Флеминг.
– Вы замужем?
– Не сейчас.
– Вдова?
– Разведена.
– Вы давно здесь живете?
– Два месяца.
– Вы давно знали Артура Кашинга?
– Шесть месяцев.
– Вы работали у него до приезда сюда?
– Нет. Его отец нанял меня, когда я приехала.
Было видно, что Хейл собирается выдвинуть возражение в отношении последующих вопросов, но Мейсон застал обвинителя врасплох, неожиданно поменяв направление своей атаки.
– Вам знакомо старинное зеркало, которое Кашинг-старший оставил в гараже?
– Да, сэр. Я видела его, когда протирала.
– Оно было тяжелое?
– Да, сэр.
– Как вы думаете, сколько оно весило?
– Не знаю, сэр.
– Сейчас я покажу вам старинное зеркало, похожее в целом на то, о котором идет речь. Я попрошу вас взять его в руки и сказать нам, весит ли оно приблизительно столько, сколько и то.
– Зачем это? – спросил Дарвин Хейл.
– Я хочу лишь проверить ее память.
К. Крестон Ивс поднялся и хорошо поставленным голосом высокооплачиваемого адвоката корпорации, привыкшего тщательно взвешивать свои слова, произнес:
– Ваша честь, если проводить какой-либо эксперимент, то он должен проводиться точно в таких же условиях, какие были в момент преступления. Я не думаю, что вы будете утверждать, что это точная копия того зеркала из гаража.
– Точная копия? – удивленно воскликнул Мейсон. – Да конечно же нет. Не знаю, что заставляет вас думать о каком-то эксперименте. Я только спрашиваю свидетельницу, имело ли зеркало в гараже приблизительно тот же вес и размер, как то, что я показываю.
Тем временем свидетельница, держа зеркало на коленях, приподнимала его время от времени на несколько дюймов, чтобы почувствовать вес.
– Мне кажется, что вес…
– Минуту, – прервал судья Норвуд. – Вы хотели выдвинуть возражение, мистер Ивс?
– Нет, ваша честь, думаю, что нет. Я только комментировал с точки зрения закона вопрос об экспериментах.
– И он вполне прав, – добродушно согласился Мейсон. – В настоящее время я, конечно же, лишь проверяю память свидетельницы.
– Продолжайте. Отвечайте на вопрос.
– Оно приблизительно того же размера и веса, – сообщила свидетельница.
– Спасибо, – поблагодарил Мейсон. – У меня все. Зеркало весит тридцать два фунта.
Судья Норвуд объявил:
– Джентльмены, пора делать полуденный перерыв. Суд удалится до двух часов дня. Обвиняемая переходит под стражу шерифа.
Мейсон взглянул на Пола Дрейка, сделал ему знак. Потом, минуя толпу, он и Делла Стрит присоединились к детективу и поспешили в свой номер в отеле, где для них должен был быть приготовлен ленч.
Когда они вошли в комнату, Мейсон сказал:
– Тебе надо было тихонько навести справки об этой горничной, Пол.
– Ты мог бы мне этого и не говорить, – ответил Пол мрачно. – Конечно, когда мы здесь оказались, ты отправил нас всех записывать номера… Но я должен был ее проверить еще до суда даже при этой беготне. Извини.
– Мы работаем наперегонки со временем, – сказал Мейсон. – Ребята говорили мне, что у Кашингов есть прислуга, которая живет здесь и которую нанял Кашинг-старший. А я и не придал этому большого значения. Сейчас получается, что Артур Кашинг сам вывел на нее своего отца.
– Так оно и было, – заявила Делла Стрит. – Я могла наблюдать за лицом отца, когда она давала показания. Когда выяснилось, что она была знакома с Артуром Кашингом раньше, на его лице было удивление.
– Так, – произнес Мейсон. – Можно обрисовать себе картину. Артуру Кашингу хотелось, чтобы у нее была работа. Он хотел, чтобы папа ей платил. Он вызвал ее сюда и в подходящий момент надавил на отца насчет работы для нее… Ну теперь все ясно?
– И как только это станет ясно публике из газет, – заметил Дрейк, – отношение ко всему делу здорово изменится.
Мейсон нахмурился:
– Этого мне не надо, Пол.
– Что ты хочешь сказать?
– Давай взглянем на дело так, – рассуждал Мейсон, меряя комнату шагами. – Смерть наступила где-то после полуночи. Ковер из инея полностью изолировал дом от контактов извне. Эта молодая женщина ушла домой. И Карлотта говорит, что она пошла домой. И женщина так говорит. Следы на земле это подтверждают.
– Да, но она могла вернуться и застрелить Кашинга.
– Но не могла не оставить следов.
– Но пуля не оставляет следов, – заметил Дрейк. – Если она стреляла в Артура Кашинга через окно со стороны дороги, то пуля, конечно же, не оставила следов на заиндевелой почве.
– Пуля оставила бы отверстие в окне, – сказал Мейсон, – а кресло Кашинга было повернуто спинкой к окну. Пуля же была у него в груди.
– Кресло могли развернуть потом.
– Нет, кресло потом не разворачивали, Пол… Я предложил бы такую версию. Кресло не поворачивали после того, как были разбиты окно и зеркало. Я хорошенько осмотрел резиновые шины на колесах кресла. И нигде не заметил впившихся осколков стекла. А если бы кресло передвигали после, то наверняка кусочки стекла должны были остаться на шинах. Затем нам нужно учитывать еще одну вещь, Пол. Чтобы убить Артура Кашинга с дороги, нужно быть очень хорошим стрелком. Ближайшее место на дороге, с которого можно было стрелять, находится ярдах в пятидесяти от окна.
Официант внес в номер ленч. Делла Стрит показала, где поставить еду на столе, подписала счет и дала официанту два доллара на чай.
Мейсон рассуждал:
– Должна же быть причина, почему это зеркало бросали. Это действительно интересный вопрос во всем деле, Пол. Вот на чем мы должны строить свою защиту.
– Не вижу, чем это могло бы тебе помочь, – сказал Дрейк. – Факт в том, что зеркало было брошено.
– Почему оно было брошено, Пол?
– Тут есть два объяснения. Одно: Артур Кашинг мог бросить зеркало в кого-нибудь. Другое: кто-то мог бросить его в Артура Кашинга. Окружной прокурор собирается продвигать версию, что Кашинг бросил зеркало в кого-то, на него нападавшего. У меня есть кое-что для тебя интересное, Перри. Хочешь сейчас?
– Выкладывай, Пол, и давай завтракать.
Они уселись за стол.
– Во-первых, – начал Дрейк, – мы проверили все звонки в квартиру Мэрион Китс со здешних телефонных пунктов. Место мы нашли, но от этого мало толку. Этот пункт закрывается в десять. Расположен недалеко от коттеджа Кашинга. Снаружи есть телефонная будка, которая открыта в течение всех суток. Кто-то звонил оттуда в девять двадцать.
Мейсон, раздумывая, сказал:
– Значит, кто-то, видимо, наблюдал за коттеджем Кашинга, а затем позвонил Мэрион Китс, чтобы сообщить, что Артур Кашинг ужинает с Карлоттой.
– Обстоятельства таковы, – заметил Дрейк, – что нет никаких шансов выяснить, кто это был. Телефонный пункт был закрыт, этот человек нырнул в телефонную кабину, позвонил и был таков.
