Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы
Миссис Баррис согласно кивнула:
– И я бы так сделала, и Карлотта так сделала, только у нее не было скалки, а было зеркало.
– Да нет, это совсем не так, – возразила миссис Перрис. – Если бы она била зеркалом, у Артура голова была бы побита, а все лицо и шея были бы в порезах.
– Кто тебе это сказал?
– Да я просто рассуждаю.
Миссис Баррис приняла вид человека, способного сказать намного больше, если бы он только захотел.
– Ты не можешь вечно верить тому, что говорят специалисты в таких случаях.
– Но об этом говорит просто здравый смысл, Бетси Баррис, и ты понимаешь это не хуже меня. И потом, разве твой муж не говорил, что сначала услышал выстрел и только потом звон стекла?
– Иногда Сэм путает.
– Что, и на этот раз он напутал? – спросила миссис Перрис с пытливостью ищейки, идущей по следу.
– Если уж ты спрашиваешь меня, то Карлотта дала ему пощечину, бросила в него зеркало и ушла. Быть может, она промахнулась, попала в спинку кресла на колесах. Потом, когда Карлотта рассказала обо всем матери, та положила в карман револьвер и пошла высказать Артуру Кашингу все, что она об этом думает. Артур, видно, стал над ней смеяться, тогда она достала револьвер, может быть, чтобы только хорошенько его припугнуть. И вот тогда Артур Кашинг схватил то зеркало в раме и бросил в нее. Она дернулась в сторону, и револьвер от толчка выстрелил.
– Глупость и бессмыслица, – заявила миссис Перрис. – Карлотта, может быть, и замешана в этом по самые уши, но мать ее ничего не знает. Нынешние девушки знаешь какие хитрые. Кто знает, что было на уме у Карлотты, когда она была там всю ночь с мужчиной и без сопровождения. Но Белл Эдриан не такая. Ты никогда меня не убедишь, что она могла пойти туда в два часа ночи. Это настоящая леди. Она дождалась бы утра.
Миссис Баррис начала что-то говорить, но спохватилась.
– Если бы ты знала человеческую натуру, как я, – продолжала миссис Перрис с чопорным видом, – ты бы поняла, что Белл Эдриан не тот тип… Я работала официанткой до того, как перебралась сюда, и повидала людей. Уж я-то могу их различать.
– Да уж ты с твоим официантским опытом! – фыркнула миссис Баррис. – Когда-нибудь я докажу тебе, что ты ошибаешься. Сейчас я не могу всего сказать, но когда все закончится, ты у меня просто сядешь и будешь слушать. Думаю, ты не одна, кто имел дело с людьми и умеет различать характеры. Кое-что мне известно.
– Бетси, да о чем ты? О чем ты мне расскажешь, когда все закончится?
– Ни о чем. Я просто болтала. Сейчас мне надо зайти на минуту к Сэму. Извини.
С неожиданной резкостью, полностью противоречащей ее обычной общительности, она повернулась и пошла по переполненному коридору.
Несколько секунд миссис Перрис стояла, глядя вслед массивной фигуре, продвигавшейся по коридору. Когда жена мясника повернулась, то оказалась лицом к лицу с шерифом Элмором.
– У тебя озадаченный вид, – заметил тот добродушно.
Поддавшись импульсу, она взяла его под руку, отвела в сторону, чтобы их не могли слышать, и спросила:
– Послушай, Берт Элмор, ты хорошенько допросил Сэма Барриса?
– Сэма Барриса? А как же! Мы все проверили по времени.
– Я не о времени говорю. Я спрашиваю, хорошо ли ты допросил его, чтобы выяснить все, что ему известно?
– Думаю, что да.
– На твоем месте я бы так не думала. И вообще, я не стала бы тратить время на Сэма Барриса, а занялась бы как следует Бетси Баррис.
– О чем это ты?
– Да о том, что Бетси Баррис знает что-то об этом деле, о чем боится говорить, пока все не закончится. Она сама только что сказала мне об этом, и я думаю, есть что-то, что связывает Белл Эдриан с убийством.
– Почему ты так думаешь, Хейзл?
– Потому что она сама так говорила. Говорю тебе, Берт Элмор, займись-ка этой женщиной, да так, чтобы Сэму Баррису ничего не было об этом известно. Вызови ее к себе в офис. Бьюсь об заклад, ты узнаешь что-то такое, что перевернет все дело.
Шериф задумчиво прикрыл глаза.
– Что именно она сказала, Хейзл?
– Дело не только в том, что она сказала, но и в том, как она говорила и как себя вела…
– Она говорила о чем-то, что может рассказать лишь после закрытия дела?
– Да.
– Она давала понять, что она и Сэм чего-то недоговаривают?
Миссис Перрис кивнула.
– Спасибо, Хейзл, – сказал шериф и, резко повернувшись, направился ко входу в зал суда, где окружной прокурор Хейл обсуждал что-то со специальным обвинителем Ивсом.
Глава 16
По окончании перерыва, когда судья Норвуд призвал зал к порядку, окружной прокурор Хейл вызвал для дачи показаний специалиста по баллистике из городской полиции, присланного специально по данному делу.
Специалист заявил, что он изучил роковую пулю, сопоставил ее с «кольтом» полицейского образца номер 740818, и, по его мнению, выстрел был произведен из этого револьвера. Он представил фотографии по испытательному выстрелу из револьвера и по сравнению результатов с роковой пулей.
Мейсон вызвал небольшую сенсацию, заявив, что отказывается от перекрестного допроса.
Окружной прокурор, удивившись, вызвал Харви Делано в качестве свидетеля обвинения.
Делано, стройный, изящный, одетый в хорошо сшитый двубортный костюм, казался гораздо более соответствующим обстановке, чем когда на нем были все эти ковбойские причиндалы – сапоги ручной работы на высоком каблуке, в которых его маленькие ноги выглядели еще меньше, широкий ремень с заклепками, подчеркивавший тонкую талию.
– Ваша честь, – сказал Дарвин Хейл, – это небеспристрастный свидетель. Он адвокат дочери обвиняемой. – Он резко обернулся к Делано: – Я хочу привлечь ваше внимание к револьверу, представленному здесь как вещественное доказательство. Видели ли вы когда-нибудь раньше этот револьвер?
Делано явно хорошо подготовился к этому тяжелому испытанию в качестве свидетеля.
– Я адвокат Карлотты Эдриан. В качестве такового я отказываюсь раскрывать любые признания своей клиентки.
– Я не прошу вас раскрывать признания вашей клиентки. Я не спрашиваю вас о том, что вы говорили своей клиентке либо что ваша клиентка говорила вам. Я прошу вас дать показания по факту. Видели ли вы этот револьвер раньше?
– Да.
– Чей это револьвер?
– Мой.
– Когда вы видели его в последний раз?
Делано провел языком по губам, посмотрел как-то беспомощно на судью и сказал:
– Я оставил это оружие Карлотте Эдриан, которая является моим другом, равно как и клиенткой.
– Известно ли вам, был ли револьвер у нее вечером второго числа и утром третьего числа этого месяца?
– Я не могу этого знать.
– Вы не можете знать, что его не было у нее?
– Нет.
– Когда оружие было у вас в последний раз?
– В прошлое воскресенье.
– У меня все, – заявил Хейл.
– Я не настаиваю сейчас на перекрестном допросе, – сказал Мейсон, – но могу задать вопрос позднее.
В качестве свидетеля был вызван нашедший револьвер помощник шерифа, который сообщил, что обнаружил оружие в низких кустах в тридцати двух с половиной футах от автомобиля мисс Эдриан.
Снова Мейсон отказался от перекрестного допроса.
Вызванный для дачи свидетельских показаний Декстер К. Кашинг сообщил, что он отец покойного. Явно борясь со своим горем, он, стиснув зубы, подтвердил, что показанная ему окружным прокурором сломанная рама от зеркала точно представляла собой часть старинного зеркала, принадлежавшего семье в течение нескольких поколений. Он забрал это зеркало в Медвежью долину и попросил сына повесить его в гостиной. Свидетель временно поставил зеркало в гараж.
– Артур Кашинг был вашим единственным сыном? – спросил Мейсон.
– Да.
– Он был бы вашим единственным наследником?
– Да.
– Вы вдовец?
– Да.
– Вы заинтересованы в исходе этого дела?
– Да.
– Вы наняли всем нам известного адвоката Крестона Ивса, чтобы давать окружному прокурору советы по данному делу?
– Да! – почти прокричал Декстер Кашинг.
– С целью довести дело до осуждения этой обвиняемой?
– Да.
– Платите ли вы гонорар мистеру Ивсу?
– Да.
– И вы, естественно, очень хотели бы, чтобы обвиняемая была осуждена за убийство.
– Я надеюсь, что ее признают виновной в убийстве и приговорят к казни.
– Вы хотите отомстить за убийство вашего сына?
– Да.
– Насколько я понимаю, вы не хотели бы, чтобы убийца вашего сына остался безнаказанным?
– Я готов потратить все до последнего цента, лишь бы правосудие восторжествовало.
– А если бы обвиняемая была невиновна, то все деньги, которые вы тратите для того, чтобы ее осудили, лишь помогли бы настоящему убийце уйти от наказания. Вы когда-нибудь думали об этом?
– Мистер Мейсон, занимайтесь своим делом, а я займусь своим.
– Вы думали об этом? – вновь спросил Мейсон.
– Не думал и не собираюсь. Она виновна.
– И исходя из этого предположения вы прилагаете все усилия, чтобы ее осудили?
