Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро
– Крик был таким ужасным? – спросил Пуаро. Вспомните, пожалуйста, не напомнил ли он вам, – Пуаро помолчал в раздумье, – вопль души, попавшей в чистилище?
– Это было гораздо ужаснее... Мне показалось, что это завопил кто-то, у кого вообще не было души... Нечеловеческий, какой-то животный вопль...
– Значит, вы считаете, мадам... – серьезно посмотрел на нее Пуаро.
Она в замешательстве подняла руку, хотела что-то ответить, но только молча опустила глаза.
***
Пилар вошла с настороженностью животного, который чувствует: где-то западня. Она посмотрела на всех по очереди не столько боязливо, сколько недоверчиво.
Полковник Джонсон пододвинул ей стул.
– Вы понимаете по-английски, не правда ли, мисс Эстравадос?
Пилар широко раскрыла глаза:
– Разумеется, понимаю! Моя мать была англичанкой! И сама я чувствую себя настоящей англичанкой!
Джонсон посмотрел на ее блестящие черные волосы, гордые черные глаза, полные красные губы и улыбнулся сам. Настоящая англичанка! Не очень-то она похожа на нее, эта мисс Пилар Эстравадос!
– Мистер Ли был вашим дедом, не правда ли? Он пригласил вас приехать из Испании, и вы приехали несколько дней назад?
Пилар кивнула:
– Да, это верно. Я пережила кое-какие приключения, прежде чем выбралась из Испании! На нашу машину сбросили бомбу, и наш шофер был убит осколками. Там, где у него была голова, осталась только кровавая рана. А поскольку я не могла управлять машиной, мне пришлось пойти пешком. Ненавижу ходить пешком. Я стерла себе ноги до крови...
– Ну, во всяком случае, вы счастливо добрались сюда, – улыбнулся полковник Джонсон. – Что вам рассказывала мать о вашем деде?
Пилар закивала с сияющим лицом:
– О да, она часто говорила, что он – старый черт! Эркюль Пуаро весело поднял брови.
– А как он вам понравился, мадемуазель, когда вы лично познакомились с ним?
– Он, конечно, был стар, очень стар, и весь высох, ему приходилось все время сидеть в кресле. Но мне он понравился. Я думаю, что в молодые годы он был очень красив, наверное, так же, как вы, – и с этими словами она посмотрела на инспектора Сагдена с неприкрытым и наивным восхищением. Славный полицейский покраснел до корней волос от такого комплимента.
Полковник Джонсон еле удержался, чтобы не рассмеяться от всей души. Это бывало так редко, чтобы его строгого подчиненного кому-то удавалось вогнать в краску.
– Только он, конечно, не был таким высоким, как вы, – деловито добавила Пилар.
Эркюль Пуаро тихо вздохнул.
Значит, вы любите высоких мужчин, сеньорита?
О да! – воодушевленно воскликнула Пилар – Мужчина должен быть высоким широкоплечим и очень-очень сильным.
Вы часто бывали у дедушки? Когда приехали сюда? – Джонсон перевел разговор в официальное русло.
Да, я часто сидела с ним. Он кое-что рассказывал мне – каким плохим он был и как все делал в Южной Африке.
– Он когда-нибудь говорил об алмазах, которые держал в своем сейфе?
Он мне даже показывал их, но они были вовсе не похожи на алмазы Они были похожи на обыкновенную гальку на некрасивые простые камни.
– Он даже показывал их вам? – резко спросил Сагден. – Может, он подарил вам один из них?
Пилар покачала головой.
– Нет, но думаю, что он мог бы когда-нибудь подарить их мне, если бы я с ним часто сидела. Старые господа ведь очень любят молодых девушек.
– А вы знаете, что эти алмазы были украдены? Пилар уставилась на Джонсона.
– Украдены?
– Да. Вы догадываетесь, кто мог их взять? Разумеется, – сказала Пилар, кивая головой. – Наверняка Хорбюри.
– Как вы пришли к этому выводу?
– Потому что у него воровская физиономия. Он все время искоса наблюдает. Везде тихо крадется и подслушивает под дверью. Он мне напоминает кошку, а все кошки воруют.
– Хм... – откашлялся Джонсон. – Пока оставим это. Нам сказали, что вся семья после обеда собиралась у вашего дедушки, и что при этом... прозвучало немало раздраженных слов.
Пилар улыбнулась.
– Это правда, и все это было так весело! Дедушка так разъярил их всех.
И вам это понравилось?
– Да. Я очень люблю, когда люди сердятся. Но здесь, в Англии, все совсем иначе, чем в Испании. В Испании люди в таких случаях выхватывают ножи и, выкрикивают проклятия, а здесь они только краснеют да поджимают губы.
– Вы можете вспомнить, что сказал ваш дедушка? Пилар, кажется, засомневалась в своей памяти.
– Я точно не помню. Дедушка кричал, что у него нет детей, что он больше любит меня, чем всех остальных. Он очень полюбил меня.
– Он говорил о завещании?
– О завещании? Нет, мне кажется, не говорил.
– А что произошло потом?
– Потом все вышли из комнаты, кроме Хильды, этой толстой жены Дейвида, она осталась. Дейвид выглядел очень странно. Он дрожал и стал таким белым, что я подумала, его вырвет.
– А потом?
– Потом я встретила Стивена и танцевала с ним.
– Стивена Фарра?
– Да. Он приехал из Южной Африки. Он сын дедушкиного друга. Стивен тоже очень симпатичный. Высокий шатен. И у него очень милые глаза.
– Где вы находились, когда произошло убийство?
– Где я находилась?.. Я пошла с Лидией в гостиную. Потом пошла в свою комнату, чтобы напудриться. А потом собиралась опять потанцевать со Стивеном. Но тут я услышала крик издалека. Все побежали туда, и я побежала за ними. Попытались сломать дверь в комнату дедушки. Гарри со Стивеном ломали ее. Они оба высокие сильные мужчины... И потом – бац! – дверь сломалась, и мы вошли в комнату. Ну и вид! Все разбросано и свалено в кучу. А дедушка – в луже крови. Его горло было перерезано, вот так. – Она изобразила драматическим жестом на своей шее то, что увидела. – Прямо почти до уха.
Она смолкла, и было явно заметно, что ей самой понравилось это ее описание. Джонсон спросил:
– Вам, наверное, стало плохо при виде крови?
– Нет. Почему же? Ведь обычно течет кровь, когда кого-нибудь убьют. Там было действительно много крови – повсюду!
– Кто-нибудь что-либо сказал в этот момент? – спросил Пуаро.
– Дейвид сказал что-то странное, вот только не помню, что. Ах да. Мельницы господни... Не пойму, как это вообще? Ведь на мельницах мелют муку, или нет?
– Вы теперь можете идти, мисс Эстравадос, – прекратил дальнейшие расспросы полковник Джонсон.
Пилар тотчас же поднялась. Она одарила каждого из троих мужчин своей очаровательной улыбкой.
– Хорошо. Тогда я пойду, – сказала она покорно и удалилась.
– Мельницы господни мелют медленно, но очень тонко, – пробормотал Джонсон. – И это сказал Дейвид Ли!
***
Полковник Джонсон едва посмотрел на дверь – она снова открылась. В первый момент ему показалось, что вернулся Гарри Ли. И только когда Стивен Фарр подошел ближе, он заметил свою ошибку. Стивен Фарр сел, его холодный умный взгляд переходил с одного на другого. Потом он сказал:
– К сожалению, я не много ценных сведений смогу сообщить вам, но, пожалуйста, спрашивайте меня, о чем хотите. Вероятно, вначале мне следует объяснить, кто я такой. Мой отец, Эйбенайзер Фарр, был деловым партнером Симеона Ли в Южной Африке, однако это сотрудничество было уже сорок лет назад. Отец много рассказывал мне о Симеоне Ли – какой великой личностью он был и что они вместе делали, что пережили. Мой отец велел мне обязательно посетить старого мистера Ли, если я однажды окажусь в этой стране. Отец всегда говорил: «Если двое мужчин столько пережили вместе, как Симеон Ли и я, то они и спустя много лет никогда не потеряют друг друга из виду». Он умер два года назад, и сейчас, когда я впервые приехал в Англию, я захотел последовать совету отца и разыскать мистера Ли.
Он улыбнулся и продолжил свой рассказ:
– Я сильно волновался, приехав сюда, но все мои переживания были излишни. Мистер Ли очень сердечно принял меня и настоял на том, чтобы я провел Рождество в его семье. Мои опасения в том, что я окажусь незваным гостем в этом доме в самое неподходящее время он развеял одним движением руки.
Необычайно скромно он еще добавил:
– И вообще все были очень милы со мной. Мистер Альфред и миссис Лидия не могли бы проявить большей предупредительности. Я бесконечно сожалею, что все это произошло у них.
– Как давно вы находитесь здесь, мистер Фарр?
– Со вчерашнего дня.
– Вы сегодня видели старого мистера Ли?
– Да, сегодня утром мы побеседовали о том, о сем. Он был в хорошем настроении и хотел знать тысячу всяких подробностей о самых разных людях и делах.
– И с тех пор вы его больше не видели?
– Нет.
– Он не упоминал о нешлифованных алмазах, которые хранил в своем сейфе?
– Нет.
И прежде чем кто-либо успел спросить его о чем-то, он продолжил:
– Вы хотите этим сказать, что это – убийство с целью ограбления?
– Этого мы еще не знаем, – сдержанно сказал Джонсон – Если вернуться к событиям сегодняшнего вечера, расскажите нам, пожалуйста, точно, что вы делали и где находились?
– Охотно После того, как дамы покинули столовую, я еще выпил бокал портвейна. Но я почувствовал, что сейчас речь зайдет о семейных делах, и чтобы не мешать, извинился и ушел.
