Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро
– В своей спальне? – переспросил Дейвид без особого интереса. – Странная идея.
– Не могли бы вы поточнее сказать, что делали сегодня вечером, где находились?
– Я? Ну, я поднялся из-за стола сразу же после ужина. Мне скучны мужские разговоры за бокалом портвейна Кроме того, я заметил, что Гарри и Альфред очень раздражены, а я ненавижу конфликты. Я пошел в музыкальную комнату и играл на пианино.
– Если не ошибаюсь, музыкальная комната находится как раз рядом с гостиной, – вставил Пуаро.
– Да. Я играл, пока... пока это не произошло.
– И что вы услышали?
– Приглушенный шум, звуки падения мебели, а затем ужасный крик.
Он судорожно сжал пальцы:
– Прямо крик души, которая попала в огонь чистилища. Боже, это было ужасно!
Джонсон спросил:
– Вы были один в музыкальной комнате?
– Что вы сказали?.. А, нет, моя жена, Хильда, была со мной. Она пришла из гостиной. Мы поднялись наверх по другой лестнице...
Он нервно добавил шепотом:
– И то, что мы там увидели, мне, пожалуй, нет нужды вам описывать.
– Нет, разумеется, нет, совершенно нет нужды, – поспешил заверить его Джонсон. – Благодарю вас, мистер Ли, это все Впрочем, еще один вопрос: вы можете представить себе, кто мог посягнуть на жизнь вашего отца?
– Разумеется, целый ряд людей, – холодно ответил Дейвид, – но кого-то конкретного я вам назвать не могу – не знаю.
Затем он быстро вышел из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь – так, что замок даже не щелкнул.
Едва полковник Джонсон нашел время для обязательного откашливания, как дверь отворилась и вошла Хильда Ли.
Эркюль Пуаро с интересом посмотрел на нее. Он подумал, что братья Ли при выборе жен проявили различные вкусы. Трезвый ум Лидии и ее грация борзой, расчетливо-соблазнительный вид Магдалены, а теперь – успокаивающая, надежная сила Хильды. На самом деле она была моложе, чем позволяли предположить ее невыигрышные прическа и платье, – это он сразу отметил. На голове ее не было ни одного седого волоска, а ясные глаза светились на круглом лице, как дружелюбные, теплые звезды. Это была полная шарма, привлекательная женщина.
Полковник Джонсон заговорил с ней самым милым голосом.
– Ваш муж рассказал нам, миссис Ли, что вы впервые приехали в Гостон Холл.
Она кивнула.
– До этого вы уже были знакомы с вашим свекром?
– Нет, – ответила она спокойным, приятным голосом, – мы поженились вскоре после того, как Дейвид покинул дом своего отца. Он не желал больше иметь каких-либо дел со своей семьей, и вплоть до нынешнего момента я не видела никого из ее членов.
– А как же тогда получилось, что вы приехали в гости?
– Мой свекор написал Дейвиду, что чувствует наступление старости и хотел бы собрать на Рождество всех своих детей, чтобы посмотреть на них.
– И ваш супруг охотно откликнулся на эту просьбу?
– То, что он принял приглашение, исключительно моя вина! Я... я совершенно неправильно поняла ситуацию!
– Что вы под этим подразумеваете, миссис Ли? – спросил тут Пуаро. – Пожалуйста, объясните более внятно, это может оказаться очень важным для нас.
Она тотчас же повернулась к нему.
– К этому моменту я еще никогда не видела моего свекра и потому не могла предугадать, чего он добивается, посылая это приглашение. Я вообразила, что старик действительно пытается помириться со своими детьми.
– А что им двигало на самом деле, мадам? Хильда поколебалась с секунду, а потом медленно проговорила:
– Сейчас для меня ясно – абсолютно и без всяких сомнений – мой свекор хотел не достичь мира, а разжечь вражду. Ему доставляло удовольствие взывать к самым низменным человеческим инстинктам. Он был переполнен... как бы это выразиться, – сатанинским злорадством и хотел, чтобы все члены семьи перессорились друг с другом и стали врагами.
– И ему это удалось? – резко спросил Джонсон.
– О да, это ему удалось.
– Нам рассказали, мадам, – сказал Пуаро значительно более любезно, – что сегодня после обеда произошел довольно сильный конфликт. Не могли бы вы рассказать поточнее, как все было на самом деле?
Она подумала какое-то время.
– Когда мы вошли в комнату, свекор стоял у телефона и говорил со своим адвокатом. Он просил этого мистера Чарльтона, – или, может быть, фамилия другая? – чтобы тот приехал к нему, хотел составить новое завещание. Старое, сказал он, более не удовлетворяет его.
– Подумайте хорошенько, мадам, и скажите нам – как вы думаете, ваш свекор желал, чтобы все слышали этот разговор, или то, что вы пришли в комнату именно в этот момент, было случайностью?
– Я почти уверена, что он хотел, чтобы мы услышали.
– Намереваясь тем самым посеять раздор среди вас?
– Да.
– Так что, он и не собирался, может быть, на самом деле изменить свое завещание?
Она подумала секунду.
– Да нет, я думаю, что он говорил правду. Наверное, он действительно собирался составить новое завещание, но ему просто доставила удовольствие возможность объявить об этом намерении в присутствии всех.
– Мадам, – торжественно заявил Пуаро, – я не выполняю здесь никакой официальной миссии, и вопросы, которые я задаю, возможно, отличаются от тех, которые вам задал бы английский полицейский. Но я хотел бы знать, задумывались ли вы над тем, что содержалось бы в этом новом завещании? Поймите меня, пожалуйста, правильно, я не спрашиваю вас, знаете ли вы, каково это содержание, а только хочу знать, что вы думали об этом Женщины, как правило, очень быстро составляют собственное мнение.
Хильда Ли улыбнулась ему:
– Ну, личное мнение я могу вам высказать. Сестра моего мужа, Дженнифер, вышла замуж за испанца, Хуана Эстравадоса. Их дочь, Пилар, несколько дней назад приехала сюда. Она очень симпатичная девушка и к тому же, что, пожалуй, важнее всего, – единственная внучка во всей семье старого мистера Ли Он был восхищен ею и сразу горячо полюбил. На мой взгляд, он захотел оставить ей по завещанию большую сумму, а до этого, в прежнем завещании, едва ли упоминал ее или оставлял ей самую малость.
– Вы знали мать Пилар?
– Нет. Муж ее погиб при трагических обстоятельствах вскоре после свадьбы. Сама Дженнифер умерла год назад. Пилар осталась круглой сиротой. Поэтому мистер Ли и пригласил ее жить у него здесь, в Англии.
– А остальные члены семьи радушно отнеслись к ней?
– Мне кажется, что все отнеслись к ней хорошо, – спокойно сказала Ли. – Ведь приятно, когда в доме живет такой молодой, полный жизненных сил человек.
– А что сама Пилар? Как вы думаете, ей здесь понравилось?
– Думаю, не очень. Ей, должно быть, здесь довольно холодно и непривычно. Девушка выросла на юге, в Испании.
– Но именно сейчас в Испании как раз не слишком-то уютно, – деловито заметил Джонсон. – И потом – мы ведь хотели послушать ваш рассказ о ссоре, миссис Ли.
– Извините меня, пожалуйста, – сказал Пуаро. – Я отклонился от темы.
– После того, как мой свекор закончил телефонный разговор, он посмотрел на всех нас и заметил, улыбаясь, что все мы выглядим такими настороженными. Затем он сказал, что устал и хочет лечь пораньше, поэтому не желает, чтобы к нему кто-то поднимался сегодня вечером. Он, дескать, хочет отдохнуть перед Рождеством и быть свежим, или что-то в этом роде.
Здесь она сделала паузу и напряженно задумалась.
– А потом он сказал что-то вроде: «... важно, чтобы Рождество праздновала вместе вся семья», а затем заговорил о денежных делах. Он сказал, что в перспективе ему придется расходовать на ведение хозяйства больше, и предупредил Джорджа и Магдалену, чтоб они были экономнее Магдалене он сказал, что она могла бы шить свои платья сама. Довольно домостроевская идея, я считаю, и потому понимаю, что это замечание обидело Магдалену. Но он специально подчеркнул, как хорошо умела обходиться с иголкой и ниткой его собственная жена.
– Он кроме этого еще что-то сказал про свою жену? – спросил Пуаро.
Хильда покраснела.
– Он сделал презрительное замечание об ее уме. Мой муж горячо любил мать, и этот выпад вывел его из себя. Затем мистер Ли начал вдруг кричать на нас всех. Я, конечно, понимаю, что привело его в такое возбуждение...
– Что же именно? – вставил слово Пуаро. Она спокойно посмотрела на него.
– Он был расстроен, что у него нет ни одного внука, который сохранил бы его фамилию, – Ли. Я думаю, что эта мысль уже давно точила его, у него накипело и прорвалось. Он кричал на своих сыновей, что все они – старые бабы. Примерно таков был смысл его слов. Мне было больно это слушать, потому что я чувствовала, как глубоко уязвляет его гордость отсутствие наследника-внука... А затем мы все вышли из комнаты.
– Значит, тогда вы видели его в последний раз? Она кивнула.
– Где вы были, когда произошло убийство?
– Я была с мужем в музыкальной комнате. Он играл для меня.
– А затем?
– Затем мы услышали, как наверху падает мебель и бьется фарфор, ужасный шум. А потом раздался ужасный крик, когда ему перерезали глотку...
