Тим Саймондс - Шерлок Холмс и болгарский кодекс (сборник)
– Но при чем тут ваш брак с англичанином? – озадачился я.
– Мой отец был дружен с британским послом. Сэр Пендерел и подал нам мысль, что мы должны искать такой же защиты от чужих притязаний на наши владения, какой для Болгарии послужит родство Фердинанда с королевой Викторией. Мой отец и сэр Пендерел были убеждены, что… – Она запнулась. – Мой отец был уверен, что кузен начнет мстить, причем жестоко, как каждый македонец, жаждущий вернуть себе земли, которые считает своими по праву рождения. Если только я…
– Если только вы не станете женой англичанина? – продолжил я, как бы невзначай.
Она кивнула.
– Моя мать умерла много лет назад. Отец понимал, что у него уже никогда не будет сына, который мог бы унаследовать все наши владения, и был очень этим обеспокоен. «Дочь моя, твой пол делает тебя очень уязвимой, – сказал он мне однажды. – Ты должна отправиться в Англию. Сейчас более всего меня беспокоит твое замужество. Я уже стар, и жить мне осталось недолго. Если ты не выйдешь замуж за англичанина, до того как я умру, твой кузен отберет у тебя все наши поместья. Не надейся, что принц-регент встанет на твою защиту. Наоборот, он будет только содействовать Константину и всячески поощрять его».
Миссис Бэррингтон обернулась и своей изящной ручкой указала на полочку с одиноко стоящим «Справочником титулованных особ, землевладельцев и государственных служащих» Келли.
– Каждый вечер я наблюдала, как отец перелистывает эту книгу и отмечает имена потенциальных женихов. К тому времени стало ясно, что он смертельно болен.
– Полагаю, капитан Бэррингтон оказался среди претендентов на вашу руку и сердце, – заметил Холмс. – И как же вы добились желаемого?
– За это я снова должна благодарить британского посла, – продолжала миссис Бэррингтон. – В Англии наступил сезон охоты. Сэр Пендерел объяснил нам, что для молодого честолюбивого офицера вроде капитана Бэррингтона нет более верного способа возвыситься в обществе и даже быть представленным ко двору, чем отличиться на охоте. Он добавил, что многие готовы свести небо с землею, лишь бы поохотиться на лис в Маркет-Харборо, ибо эта охота, которую устраивает мистер Ферни Биллесдон, самая престижная из всех. Сэр Пендерел заверил нас, что запросто добьется для меня приглашения от самого мистера Ферни.
Миссис Бэррингтон ненадолго задумалась.
– Отец принял решение, и я должна была ехать в Англию, как только обзаведусь подходящим гардеробом.
Впервые за все время нашего разговора она рассмеялась.
– Как вы могли заметить, в Софии нет собственной моды. Мы можем лишь подражать модницам Парижа, Будапешта или Вены, не более того. Я полистала свежие выпуски парижской «Ля мод иллюстрэ» и лондонской «Ледиз рилм» и обратилась к портнихе, обшивавшей жену султана.
– Итак, вы приготовились к поездке в Англию, в Маркет-Харборо, – прервал ее Холмс, возвращая разговор в прежнее русло.
– Сэр Пендерел очень серьезно к этому подошел. Он снял номер в отеле «Ритц» и вверил меня попечению некоей миссис Уитли, своей овдовевшей дальней родственницы. Она повсюду меня сопровождала и поддерживала. Мне пришлось провести несколько дней в Лондоне, чтобы привыкнуть к езде в амазонке, на тот случай, если я все-таки появлюсь на охоте. Как часто меня охватывало жгучее желание вернуться в Софию! Но я понимала, что не могу пренебречь последней волей самого дорогого для меня человека, моего отца. Единственной отдушиной для меня служили вечера в обществе моей компаньонки и ее кузена, сэра Пендерела. Они сопровождали меня в театр и на концерты, где я ненадолго забывала о своих заботах и тревогах.
Губы миссис Бэррингтон снова тронула слабая улыбка.
– Правда, когда я захотела сходить в какой-нибудь из мюзик-холлов, о которых много слышала, сэр Пендерел сразу же отклонил мою просьбу.
Примерно представляя, чт́о услышу, я все же осведомился:
– А как он объяснил свой отказ?
– Сказал, что это недостойно женщины… – Краска смущения залила ее лицо. – Женщины моего положения, хоть я и иностранка!
Холмс оживился:
– А вы хотели побывать в каком-то определенном мюзик-холле?
– А почему вас это интересует, мистер Холмс? – искренне удивилась миссис Бэррингтон.
Мой друг не смог сдержать смешок, заметив ее смущение.
– Меня всегда интересуют детали, – пояснил сыщик, – существенны они или нет. – Холмс махнул рукой в мою сторону. – В лице доктора Уотсона вы можете найти себе спутника. Он ходит на все представления мюзик-холла.
– Я хотела посетить «Тиволи», – ответила она.
– И когда же наконец все случилось? – спросил Холмс.
– Два года назад.
– В начале апреля?
– Да.
Холмс кивнул:
– Пожалуйста, продолжайте.
– Чтобы выглядеть привлекательно, – она снова покраснела, – мне посоветовали собрать волосы на затылке и обнажить шею, а лицо закрыть вуалью и обязательно накрасить губы красной помадой. Вместо цилиндра я надела на охоту тюрбан, что выглядело очень необычно. Он плотно охватывал голову на тот случай, если вдруг на скаку я задену какую-нибудь ветку. Закончив сборы, я взяла двуколку и отправилась в охотничий домик на Боуден-роуд. Меня сопровождал сэр Пендерел, прекрасный наездник и знаток псовой охоты. Меня представили мистеру Ферни, и моя охота началась.
– И вот там-то вы встретили капитана Бэррингтона, а затем вышли за него замуж, не так ли? – подытожил я.
Она опустила голову.
– Простите, – извинился я, – если мой вопрос покажется вам неделикатным, но не пытались ли вы выяснить, не поступало ли в полицейские морги похожее тело?
Голова нашей хозяйки поникла еще ниже.
– Весь вчерашний день, – еле слышно проговорила она. И слеза покатилась по ее лицу.
Мы с Холмсом поднялись.
– И последнее, – произнес я. – Бэррингтон не слишком редкая фамилия. Насколько мне известно, в Англии проживает по крайней мере дюжина капитанов Бэррингтонов. В каком именно полку он служил?
– Коннаутских рейнджеров.
С большим трудом мне удалось скрыть крайнее удивление. Я пристально посмотрел в ее скорбное лицо.
– Коннаутских рейнджеров? – воскликнул я. – Но…
Холмс резким движением руки остановил меня:
– Уотсон, думаю, мы уже располагаем достаточными сведениями. Миссис Бэррингтон больше не в силах продолжать беседу. – Он повернулся к ней и поклонился: – Мадам, уверяю вас, мы сделаем все возможное, чтобы отыскать вашего мужа.
Она встала. На лице ее проступила тревога. А Холмс продолжил:
– Как вы и советовали, мы заберем с собой свадебную фотографию. Но я должен просить вас о небольшом одолжении.
– Одолжении? Для вас – все что угодно.
– По пути сюда мы с другом побились об заклад. Я абсолютно уверен, что наш великий государственный деятель Уильям Юарт Гладстон родился в тысяча восемьсот десятом году. Уотсон же опрометчиво утверждает, будто это произошло годом раньше. Нельзя ли мне заглянуть в ваш справочник, чтобы определить, кому из нас достанутся пять гиней?
Миссис Бэррингтон вручила Холмсу книгу, а тот, грустно покачав головой, посмотрел на меня:
– Уотсон, вы счастливчик. Он действительно родился в тысяча восемьсот девятом году.
Мы направились к выходу и, когда уже подошли к двери, миссис Бэррингтон призналась:
– Вот я поделилась с вами моим горем, и стало немного легче на душе.
Холмс повернулся, словно хотел еще раз поклониться, но вместо этого спросил:
– Миссис Бэррингтон, поскольку ваш отец по понятным причинам не мог присутствовать на свадьбе, кто стал посаженым отцом?
– Хотя срок оглашения был совсем коротким, к счастью, мы нашли посаженого отца среди офицеров третьего батальона Колдстримского гвардейского полка.
– Как его имя?
– Подполковник Джеймс Грант.
Пока слуга подгонял наш экипаж, мы ждали снаружи. Я схватил друга за руку и решительно сказал, понизив голос:
– Холмс, во имя Неба, что происходит? Человек, за которого она якобы вышла замуж, капитан Бэррингтон из полка Коннаутских рейнджеров, погиб в результате несчастного случая на охоте около четырех лет назад. А что касается посаженого отца, то, если верить «Военной газете», подполковник Джеймс Грант из Колдстримского гвардейского полка был первым британским офицером, павшим в сражении при Краайпанде.
Холмс помрачнел.
– Да, это была странная свадьба. Даже здесь, в Болгарии, вряд ли бывает, чтобы мертвый посаженый отец вручал невесту мертвому жениху. – Брови его сошлись к переносице. – Столько разных ниточек ведет к разгадке случившегося, но я никак не могу ухватиться за главную. Скажите, Уотсон, почему там была коробка с сигаретами, но никакого запираемого на ключ поставца с графинами для виски или бренди?
– Холмс, – ответил я, – вы на ложном пути. Возможно, в этом доме не держат графинов с виски и бренди.
– А как насчет джина, вермута или шерри в хрустальном кувшине?
