Сергей Сидорский - Осознание ненависти
Можаев хмыкнул.
— Как вы восприняли происшествие в горах?
— Думаю, впредь мне следует быть осторожнее, — ответил Кличев. — Если бы не Холмов, я бы сейчас с вами не разговаривал.
— Вы считаете, что это был несчастный случай?
— А вы, очевидно, думаете иначе?
— Да. И могу это доказать.
— Ну что ж, я вас внимательно слушаю.
— Не спешите, обо всем по порядку.
— Хорошо.
Можаев помолчал.
— Там, в горах, вам ничто не показалось странным?
— Что именно? — в голосе Кличева слышалось нетерпение.
— Например, поведение Дениса Полякова.
— Признаюсь, я не ожидал, что он отважится подойти к краю обрыва. И еще… он напугал меня. Я перестал смотреть себе под ноги и… Вы думаете, он к этому причастен?
— Давайте пока воздержимся от каких-либо выводов. Еще несколько вопросов. Как часто вы ходите в горы?
— Примерно два раза в неделю.
— И всякий раз взбираетесь на утес?
— Да.
— Кто знал об этой вашей привычке?
— Только моя жена.
— Она не могла проболтаться, кому-нибудь?
— Как и всякая другая женщина — если был для этого повод.
— А повод был?
— Не знаю. К чему вы клоните?
Можаев не счет нужным отвечать на этот вопрос.
— На утесе было много мелких камней. Раньше вы их там видели?
— Не помню, — пробормотал Кличев. — Как-то не обращал внимания. Просто смотрел себе под ноги. И сегодня, если бы не Поляков… Хотя я уже думал об этом.
— Кто-то мог принести камни с собой и рассыпать их там. Естественно, с вполне определенной целью.
— Не знаю, что и сказать.
— Если так, то логично сделать вывод: кто-то желает вашей смерти!
— О Боже, полковник, что вы такое говорите?!
— У вас есть в этом доме враги?
— Нет. Конечно, нет!
— Не спешите с ответом, — прошептал Можаев. — Прежде хорошенько подумайте!
Кличев недовольно засопел.
— Черт побери, полковник! Если у вас есть соображения на этот счет — выкладывайте!
— Нет, пока еще не время. Я еще не до конца во всем разобрался.
— Но если то, о чем вы говорите, правда, мне следует опасаться за свою жизнь?!
— Безусловно. Обстановка в этом доме меня очень тревожит. Но вы утверждаете, что врагов у вас нет?
— Проклятье! Откуда им здесь взяться?
— А Григорий Дворский?
— Вы его подозреваете?
— Скажу откровенно: нет. Правда, вы хотите купить у него этот дом.
— И вы считаете это достаточно веской причиной, чтобы убить человека?
Можаев замялся и в ответ пробормотал что-то невнятное. Кличев энергично возразил.
— Вздор! Дворский может просто послать меня к черту, хотя пока предпочитает этого не делать. Он по уши в долгах и, возможно мое предложение для него — единственный выход.
— Да, но преступник может руководствоваться и другими мотивами!
— Какими же?
— Не знаю. Пока не знаю.
— Послушайте, полковник, а не преувеличиваете ли вы все это?
— Нет, не думаю. Вы не видели их лиц, — задумчиво промолвил Можаев.
— Черт побери! Чьих лиц?! — раздраженно воскликнул Кличев.
— Всех тех, кто окружал вас, когда вы падали в пропасть.
— В них было что-то особенное?
— Да. Каждый из присутствовавших по-разному выражал свои эмоции. Но совершенно безучастными оставались только двое: Денис Поляков и Эмма Блиссова.
— Вы их подозреваете?
— Воздержимся пока от поспешных выводов. Теперь перейдем к ужину. Вы заметили, что за столом никто и словом не обмолвился о том, что произошло в горах?
— Вас это удивляет? Мне кажется, ответ очевиден: это делалось из соображений такта.
— Вы в самом деле так считаете?
Слишком очевидной была ирония в голосе Можаева, и Кличев взорвался.
— Ваша манера разговаривать, полковник, выводит меня из себя. Сплошные недомолвки и куча подозрений. К черту! Либо вы сейчас же все откровенно расскажете, либо оставите меня в покое!
— Тише. Ради Бога, не кричите так! Подождите дня два. Прежде всего я должен сам во всем разобраться. Пока я не вижу связи между угрозой и случаем в горах.
— Какой угрозой? Вам угрожали?
— Да, то есть нет. Ну, в общем, так сразу не объяснишь. Понимаете…
Можаев не договорил. В коридоре снова послышались шаги, и громкий женский голос произнес.
— Олег!
— Это моя жена, — пояснил Кличев. — Она идет сюда. Я должен выйти, если хочу избежать расспросов.
— Хорошо, — согласился Можаев. — Встретимся завтра во время утренней прогулки.
— Договорились.
И Кличев проскользнул в коридор.
— Надя! — раздался его голос.
— Ах, Олег! Я с ног сбилась, разыскивая тебя! Что ты делал в темной комнате вместе с полковником Можаевым?
— С полковником? Уверяю тебя, дорогая, я там был один!
— Не обманывай меня. Я ясно слышала его голос!
Холмов, находившийся в непосредственной близости от двух мужчин и едва разбиравший их шепот, был поражен необыкновенным слухом Надежды Кличевой.
А та продолжала:
— Ты стал скрытен, Олег. На тебя это не похоже. Возможно, потому тебя и преследуют неприятности. Ну что ж, придется мне самой побеседовать с Можаевым.
— Надя! Это некрасиво.
— Так значит, я все-таки права?
— Тебе очень идет это платье! — тон Кличева был почти умоляющим. — И цвет тебе к лицу!
— Не говори глупостей, Олег! — безжалостно парировала его жена. — Серый цвет может быть к лицу только полевой мыши! Я ношу это платье потому, что мне просто нечего надеть. Разве я тебе не говорила об этом? Но ты всегда экономишь не на том, на чем надо.
— Хорошо, я обещаю тебе, что…
— Да-да, я все поняла. Но и тебе необходимо купить новый костюм, дорогой. Спокойной ночи, Эмма Иннокентьевна! Возвращаетесь из библиотеки? Да, вы правы, ветер снова усиливается. Олег, мне кажется, ты меня не слушаешь!
— Напротив. Ты не находишь, что на Блиссовой очень красивый жакет?
— Полнейшая безвкусица. Но поговорим о твоих нервах. Они меня очень беспокоят. Перед сном обязательно прими таблетку. Надо позаботиться и о питании. Я попрошу кухарку, чтобы она приготовила тебе жареную рыбу. Я где-то читала, что рыба оказывает крайне благоприятное воздействие на нервную систему.
— Я в этом не уверен.
— Ты ни в чем и никогда не бываешь уверен. А вот и Марта Дворская. О рациональном питании лучше поговорить с ней.
Шаги стали удаляться.
Можаев прислушался, затем приоткрыл дверь и выскочил в коридор.
Холмов какое-то время задумчиво смотрел на огонь в камине, потом залился гомерическим смехом.
Глава VIII
Ночь смерти
Внезапно поднявшийся шум разбудил Холмова. В коридоре послышались чьи-то быстрые шаги, заскрипели ступени лестницы, хлопнула входная дверь — и вдруг все стихло.
Холмов сел на кровати, встревоженный смутным предчувствием.
Из открытого окна потянуло холодом. Занавески закачались, создавая иллюзию присутствия кого-то постороннего.
Холмов посмотрел на Женю. Она спала, укрывшись одеялом до самого подбородка. Он поцеловал ее, затем бесшумно спрыгнул на пол и стал одеваться.
В дверь постучали.
— Минутку, — ответил Холмов и, набросив на плечи пиджак, открыл замок.
За дверью стояла горничная. С неописуемо жутким выражением лица она произнесла:
— Григорий Кириллович велел вас разбудить. В доме произошло убийство.
Холмов вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Лицо его оставалось бесстрастным.
— Убили Кличева? — спросил он.
— Нет, — горничная едва владела собой. — Полковника Можаева. Это случилось там, — она указала рукой на третий этаж и разразилась рыданиями.
— Я немедленно поднимусь туда. А вы ступайте к себе в комнату и примите успокоительное.
— Мне приказано вас проводить.
— Не беспокойтесь, я скажу господину Дворскому, что вам стало плохо. Идите же!
— Благодарю вас. Вы очень любезны, — горничная достала носовой платок и приложила к глазам. — Хозяин просто в бешенстве. Он может на вас накричать.
Холмов пожал плечами.
— Если все, что вы говорите, правда, то его состояние вполне объяснимо.
— Никогда прежде я не видела его таким!
— Думаю, в вашем доме не так уж часто случаются убийства?
— О! — горничная открыла рот и снова закрыла. Ее взгляд выражал одновременно и испуг, и недоумение.
Холмов спешно поднялся на третий этаж. Там уже собрались почти все обитатели дома. Григорий Дворский стоял ближе всех к Холмову и что-то кричал. Его волосы были всклокочены, халат распахнут. Холмов направился прямо к нему.
— Господин Дворский, мне сообщили, что убит полковник Можаев. Как это случилось?
— Как? — Дворский выпучил глаза. — За каким-то дьяволом он приперся сюда, и ему перерезали горло! Доктор, сделайте одолжение, покажите господину Холмову это место.
