Найо Марш - Цветная схема
— Смит, — произнес доктор.
— Вы славный малый, док, — пробормотал Смит. — Здесь осталась пара глотков. Идемте выпьем.
— Вам лучше оставить их себе, — сказал Акрингтон довольно мягко.
Смит заглянул мимо него в комнату, прищурился и наклонился вперед к веранде.
— Я все улажу, — важно заявил Квестинг и выскользнул за дверь встретить непрошенного гостя.
Двое мужчин сошлись друг с другом лицом к лицу. Бизнесмен, широко расставив ноги, застыл на краю веранды и стал сосредоточенно дымить сигарой. Смит вцепился в деревянную стойку и уставился на него.
— Вам нужно протрезвиться, Смит, — сказал Квестинг.
— Идите к черту, — с достоинством парировал тот, посмотрел за спину бизнесмена на застывшую на пороге будущего кабинета группу и почтительно снял шляпу. — Исключая присутствующую компанию, — добавил он при этом.
— Вы слышали, что я сказал?
— Новый постоялец? — громко спросил Смит, указывая на Дикона. — Поэтому мы и надрываем свои пупки? Поэтому? Дайте-ка мне получше разглядеть его. Боже, что за слюнтяй!
Дикон подумал: «Кто из окружающих смущен больше всех?» Доктор Акрингтон издал громкий лающий звук. Барбара разразилась агонизирующим смехом, миссис Клейр рассыпалась в тысяче извинений. Сам молодой человек предпочел с помощью веселых вопросительных взглядов сделать вид, будто не понял смысла замечания пьяного. Он умел оберегать себя от неприятностей. Смит бросился на веранду, крича:
— Посмотрите на этого маленького ублюдка!
Квестинг попытался остановить его, и вся сцена огласилась пронзительным крещендо. Дикон, миссис Клейр и Барбара остались в комнате, доктор Акрингтон, судя по его внешнему виду, наблюдал за происходящим на веранде с целью ознакомиться вкратце с исходом скандала, в то время как Смит и Квестинг сосредоточенно орали в лица друг другу. Кульминация наступила, когда бизнесмен снова попытался столкнуть разбушевавшегося пьяного со ступенек. Смит направил свой кулак в челюсть Квестингу и потерял равновесие. Оба противника упали.
Шум прекратился так же внезапно, как и начался. Необъяснимое, нелепое происшествие мгновенно превратилось в настоящую мелодраму. Дикон много раз видел подобные постановки на киностудиях. Смит, трясясь и отдуваясь, скорчился там, где упал, и состроил Квестингу рожу. Бизнесмен поднялся на ноги и прикрыл угол рта носовым платком. Его сигара валялась на земле и дымилась. Это была красочная картина. В довершение ее Пик Рэнджи оказался сейчас окрашенным в такой сочный багрянец, какой редко видели даже местные жители. Над горячими источниками струился пар.
Дикон ждал диалога из грубостей и не ошибся.
— Клянусь Господом, — прорычал Квестинг, ощупывая свою челюсть, — ты за это заплатишь! Ты уволен!
— А ты, вонючка, не мой босс!
— Я достаточно вонючий, чтобы тебя уволить, не беспокойся. Когда я стану здесь хозяином…
— Да будет так, — живо проговорил доктор Акрингтон.
— Что это такое? — послышался раздраженный голос. Из-за угла дома в сопровождении Саймона появился полковник Клейр. Смит встал с земли.
— Вы должны выгнать этого человека, полковник, — заявил Квестинг.
— Что он сделал? — резко спросил Саймон.
— Я вмазал ему. — Смит вцепился в лацканы куртки Саймона. — Смотрите сами! Он не только на меня нацеливается! Твой отец не уволит меня, правда, Сайм?
— Посмотрим, — заметил Квестинг.
— Но почему… — начал полковник Клейр, однако был тут же остановлен своим шурином.
— Если можно, я на мгновение вступлю в разговор, — ехидно произнес доктор Акрингтон. — Полагаю, нам с мистером Беллом можно удалиться в свою комнату, если он, конечно, не предпочтет занять место возле ринга. Пойдемте выпьем, мистер Белл.
Дикон с благодарностью принял предложение и покинул комнату под щебечущие извинения миссис Клейр и Барбары. Кажется, справившийся со своим негодованием Квестинг последовал за ними с речью, в которой слышались совершенно несогласованно перемешанные возбуждение, смирение и нечто вроде заискивающей настойчивости, но был мгновенно оборван доктором Акрингтоном.
— Вероятно, — сказал тот, — мистер Белл предпочитает составить собственное мнение насчет этого эпизода. Вне всяких сомнений, ему и раньше приходилось видеть хронических алкоголиков. Он не придает особого значения ничему, что высказал наш экземпляр.
— Да-да, конечно, — пробормотал несчастный Дикон.
— А относительно поведения других персон, — продолжал доктор, — молодой человек опять же может, как и я, составить собственное мнение. Идемте, Белл.
Через веранду Дикон последовал за Акрингтоном в его комнату — мрачное, невероятно опрятное помещение с отвратительного вида столом.
— Присаживайтесь, — пригласил доктор, рывком открыл дверь самодельного буфета и достал оттуда бутылку и две рюмки. — Могу предложить вам только виски. Имея перед собой ужасный пример Смита, вы можете не выразить восторга по поводу этого напитка. Но, боюсь, я все же не разделяю пристрастия к современным отравам.
— Спасибо, — поблагодарил Дикон. — Мне нравится виски. Могу я поинтересоваться, кто этот человек?
— Смит? Никудышный, безнадежный парень. В нем уже не осталось ни одного положительного качества. Болтается здесь, словно мальчишка. Агнес, моя сестра, в которой есть немного снобизма, уверенно утверждает, будто он когда-то работал учителем в средней школе. Ее гуси всегда превращаются в лебедей, но, я считаю, это предположение находится за пределами реальности. Смит, возможно, был рожден в болезненной атмосфере мнимой аристократичности. Иногда в манере подобных людей вести разговор чувствуется легкий оттенок самоуважения. Иногда они поддерживают его даже в водосточных канавах. Их часто называют «денежными переводами», а в этой экстраординарной стране со стороны местных дураков к ним выражается огромная симпатия.
— Благодарю вас, сэр, — произнес Дикон, поднимая рюмку.
— Моя сестра предпочитает обращаться с ним, как с инвалидом. Какой-то инстинкт, должно быть, привел его лет десять назад в «Источники». Доказано, что это идеальное место для кормежки. Смит получил здесь жилье и жалованье за шатание вокруг дома с топором в руках и с бутылкой в кармане. Когда ему с родины пришел чек, парень напился до чертиков, а моя сестричка Агнес напоила его бульоном и стала молиться за пропащую душу. Он абсолютнейший отброс общества, но, насколько я понимаю, не хотел обижать вас. Признаюсь, сегодня вечером я почти на стороне этого пьяницы. Он осуществил то, о чем я мечтал последние три месяца. — Дикон быстро поднял глаза. — Он двинул кулаком в морду Квестингу, — пояснил доктор Акрингтон и добавил: — Ваше здоровье.
Собеседники выпили.
— Ну хорошо, — произнес доктор после некоторой паузы. — Без сомнения, вы не станете терять время, вернетесь в Окленд и посоветуете вашему патрону избегать курорта в Wai-ata-tapu как дьявола.
При столь точном описании собственных впечатлений Дикон не смог придумать, что бы ответить, и ограничился вежливым бормотанием.
— Если вам интересно, сообщу, что вы наблюдали наше местечко в самом худшем виде. Смит не всегда пьян, а Квестинг не всегда с нами.
— Нет? Но я думал…
— Он часто отсутствует. В таких случаях я рад событию и не одобряю мотив. Однако…
Доктор Акрингтон многозначительно посмотрел на свою рюмку и откашлялся. Дикон подождал несколько секунд, но его собеседник не проявил желания продолжить тему разговора. Молодому человеку удалось заметить, что доктор с одинаковым мастерством умеет использовать и смущающие, резкие фразы и неопределенное молчание.
— Раз уж мы упомянули о нем, — нервно начал Дикон, — то, признаюсь, я несколько обескуражен личностью мистера Квестинга. Можно мне поинтересоваться, он действительно… Wai-ata-tapu действительно его собственность?
— Нет, — ответил доктор Акрингтон.
— Я спрашиваю, — торопливо продолжал молодой человек, — только потому, что, как вы знаете, мистер Квестинг первым вступил со мной в контакт. Хотя я и предупреждал его о возможности отказа Гонта о поездке в «Источники», он погружается теперь в хлопоты, соглашается на дополнительные издержки… на переделку помещения и прочее. Я имею в виду… Из письма доктора Форстера мы поняли, что должны обращаться к полковнику и миссис Клейр.
— Так оно и есть.
— Понимаю. Но… Квестинг?
— Если вы решаете против поездки в «Источники», — сказал доктор Акрингтон, — вам следует сообщить об этом моей сестре.
— Но Квестинг? — упрямо повторил Дикон.
— Не обращайте на него внимания.
— О!
За окном послышались шаги и голоса: неясный, но злобный принадлежал Смиту; высокий, возможно, слегка истеричный — полковнику Клейру; задиристый — Квестингу. Когда они приблизились, в общем гуле стали различаться странные обрывки фраз.
