Хулия Наварро - Глиняная Библия
– Вот как!
– Отец, ты мне позволишь записать то, что он будет мне рассказывать?
Отец Шамаса вздохнул. Он понимал, что бессмысленно пытаться запретить Шамасу слушать рассказы Аврама о Боге. Его сын испытывал сильную привязанность к этому своему родственнику, который был человеком чистосердечным и слишком умным для того, чтобы слепо верить, что кусок глины может быть богом. Ядин и сам в это не верил, но предпочитал помалкивать, хотя и пытался разобраться в окружающем мире и понять, почему день сменяет ночь, а ночь – день, и куда течет вода, и какую толщину имеет земля… Аврам верил в Бога, который есть начало и конец всего сущего, и ему хотелось, чтобы и Шамас познал этого Бога, а не принимал на веру то, что кусок глины может быть наделен божественной властью.
– Ты говорил об этом Илии?
– Нет. Да и зачем это делать? Так ты мне позволишь, отец?
– Да. Записывай то, что тебе будет рассказывать Аврам.
– Я буду хранить эти таблички у себя.
– Ты не отнесешь их в хранилище глиняных табличек?
– Нет, отец, Илия не поймет то, о чем мне расскажет Аврам.
– Ты уверен в этом? – насмешливо спросил отец. – Илия – умный человек, хотя ему и недостает терпения, необходимого при обучении детей. Не забывай, что Илия умен, Шамас, и относись к нему с уважением.
– Я отношусь к нему с уважением, отец. Однако Аврам мне сказал, что только он решает, кому и что можно рассказать о Боге.
– Поступай так, как тебе велит Аврам.
– Спасибо, отец. Я попрошу маму, чтобы она приглядывала за этими табличками и никому не позволяла их трогать.
Вскочив на ноги, мальчик выбежал из дома и отправился на поиски матери. Затем он накопает глины в небольшом карьере, где и его отец берет глину для табличек. Ему не терпелось побыстрее начать эту работу. На следующий день он снова пойдет к Авраму. Тот обычно уходил пасти коз еще до рассвета, потому что, как он объяснял, это самое лучшее время для размышлений.
Шамас очень не любил вставать в такую рань, однако он решил сделать это ради того, чтобы послушать повествование Аврама.
Мальчик сгорал от нетерпения: он был уверен, что его дядя вот-вот откроет ему величайшие тайны. В последнее время он частенько не мог заснуть ночью, размышляя над тем, откуда появился первый мужчина и откуда взялась первая женщина, а также первая курица и первая корова. А еще ему хотелось узнать кто первый придумал, как печь хлеб, и каким образом писцы постигли магию чисел. Он отчаянно пытался найти ответы на эти вопросы, пока, наконец, не засыпал – изнуренный и разочарованный тем, что эти тайны так ему и не открылись.
Мужчины сидели возле дома Фарры, который был уже древним стариком, и терпеливо ждали. Он велел им собраться у своего дома. По правде говоря, к ним хотел обратиться Аврам, однако формально главой рода по-прежнему был его отец, Фарра, а потому именно его Аврам попросил созвать всех мужчин рода.
– Нам нужно покинуть Ур, – сказал собравшимся Фарра. – Мой сын Аврам объяснит вам, почему. Иди сюда, Нахор, сядь рядом со мной, пока будет говорить твой брат.
Аврам, встав перед собравшимися, переводил взгляд с одного лица на другое, и все разговоры постепенно стихли. Затем Аврам взволнованно возвестил о том, что Фарра поведет свой род в Ханаан – землю, указанную им Богом, чтобы они там жили и чтобы там у них рождались дети и дети их детей. Нужно было подготовиться к этому путешествию, и как только все будут готовы, род двинется в путь.
Решение Фарры вызвало большую обеспокоенность у всех присутствующих, а сын главы рода Нахор откровенно высказался против. Всем остальным тоже очень нелегко было свыкнуться с мыслью, что надо покинуть Ур. Здесь родились их отцы и деды. В этих местах испокон веков паслись их стада и каждый занимался привычным ему делом. Ханаан же, как все думали, находился очень далеко отсюда – за тридевять земель. Тем не менее, у многих в душе уже давно теплилась надежда на лучшую жизнь – жизнь на землях, где хорошо плодоносят фруктовые деревья, где много пастбищ с сочной травой и полноводных рек, благодаря которым смогут утолять жажду и люди, и скот.
В Уре им приходилось бороться с засушливой пустыней: люди копали каналы, чтобы отвести воду из Евфрата и оросить ею землю, – иначе нельзя было вырастить пшеницу, необходимую для приготовления хлеба. Их жизнь была нелегкой, даже с учетом того, что некоторые мужчины из рода Фарры были писцами и могли рассчитывать на покровительство священников Храма и чиновников Дворца. В роде Фарры имелись также и искусные ремесленники да и принадлежащие роду стада были весьма многочисленными. Козы и овцы полностью обеспечивали молоком и мясом весь род, однако в Уре уж слишком часто приходилось смотреть на небо в надежде на то, что боги наконец-то пошлют дождь, который напоит сухую землю и наполнит водой искусственные водоемы.
Они знали, что им все же придется собрать свое имущество и, погоняя стада, отправиться на север, вверх по течению Евфрата. Однако прежде несколько дней уйдет на то, чтобы подготовиться к путешествию и проститься с друзьями и родственниками, ибо не все из них смогут отправиться в путь. Больные и старые люди, которые передвигались с трудом, должны были остаться под присмотром своих более молодых родичей, которых когда-нибудь тоже призовут в Ханаан. Каждая семья сама решала, кто из ее членов отправится в путь, а кто останется.
Ядин, отец Шамаса, собрал своих ближайших родственников: жену, уже взрослых детей и их жен, дядьев и их детей, которые, в свою очередь, тоже привели своих детей. В общем, все ближайшие родственники собрались рано утром в его доме, где благодаря стенам из глиняных кирпичей не ощущался утренний холод.
– Мы пойдем вместе с Фаррой в землю Ханаанскую. Однако некоторые из вас останутся в Уре, чтобы присматривать за имуществом, которое мы не можем взять с собой. Те, кто болен, тоже останутся в Уре, вы позаботитесь и о них. Ты, Хосен, станешь во главе тех из нашего рода, кто не покинет Ур.
Хосен, младший брат Ядина, облегченно вздохнул. Ему не хотелось уходить из Ура: он жил в храме, его обязанностью было составление писем и торговых договоров, и ему вовсе не хотелось утратить знания о тех тайнах, которые скрывают в себе цифры и небесные светила.
– Наш отец, – продолжал Ядин, – уже слишком стар и не сможет отправиться с нами в путь. Он едва стоит на ногах, и уже случалось, что он ничего перед собой не видел и не мог произнести ни слова. Ты, Хосен, позаботишься о нем. А из наших сестер здесь останется Джамисаль. Она – бездетная вдова, а потому сможет ухаживать за нашим отцом.
Шамас, затаив дыхание, слушал распоряжения своего отца От нетерпения у него едва не начались спазмы в животе: уж очень ему хотелось побыстрее отправиться на поиски той земли, о которой говорил Аврам. Однако тут ему в голову пришла мысль, сильно его встревожившая: если они отправятся в путь то он не сможет записать историю мира, которую ему обещал рассказать Аврам.
– А сколько времени у нас уйдет на это путешествие?
Вопрос мальчика удивил Ядина, ибо если ребенок перебивал взрослых, то это считалось дерзостью. Ядин так сурово взглянул на сына, что тот, покраснев, опустил взгляд и пробормотал слова извинения.
Тем не менее Ядин ответил на вопрос Шамаса.
– Я не знаю, как долго мы будем идти в Ханаан, и не придется ли нам по дороге задержаться в каком-нибудь месте. Да и кто может заранее знать, что ждет его в предстоящем путешествии? Так что давайте пока подготовимся к тому, чтобы по сигналу Фарры отправиться в путь.
Шамас увидел вдалеке коренастую фигуру Аврама и бегом бросился к нему. Он уже два дня искал встречи со своим дядей, и лишь теперь ему представилась такая возможность.
Аврам улыбнулся, увидев, что к нему бежит Шамас, лицо которого раскраснелось от жары и физических усилий. Воткнув свой посох в землю, Аврам стал ждать, когда мальчик приблизится к нему, а заодно поискал взглядом какое-нибудь дерево, в тени которого можно было бы укрыться от солнечных лучей.
– Тебе нужно немного отдохнуть, – сказал он подбежавшему Шамасу. – Давай присядем у смоковницы – у той, что растет возле колодца.
– Когда ты начнешь рассказывать мне историю сотворения мира?
– А-а, вот что тебя волнует!
– Если мы отправимся в путь, то не сможем замешивать глину для приготовления табличек. Мой отец разрешил мне взять с собой лишь самые необходимые вещи.
– Шамас, ты запишешь историю сотворения мира, ибо тебе благоволит сам Господь. А потому ты не должен переживать. Он сам решит, как и когда.
Мальчик не смог скрыть своего разочарования. Он не хотел ждать, потому что ощущал настоятельную потребность в том, чтобы записать эту историю и понять, почему Бог решил создать мир. Шамас, как ни старался, самостоятельно этого уразуметь не мог. Единственное объяснение, которое ему приходило в голову, так это что Бог создал людей для того, чтобы играть с ними, как сестры Шамаса играют со своими куклами. А еще Шамас, хотя ему это было и неприятно, испытывал необходимость кое в чем признаться Авраму.
