Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов
– Кто был третий?
– Это Герка Евдокимов.
– Где он проживает? Адрес!
– На Сокольнической, в бараке.
– Еще кто состоял в вашей банде?
– Мне известны человек пятнадцать… В действительности их больше. Рыжий привлекал их под какие-то конкретные акции, как он выражался… Кого-то запугать, например кому-то сломать лавку, если не платят…
– Назови их имена.
– Я не знаю имена всех.
– Назови кого знаешь.
– Артур Агеев.
– Кто он? Чем занимается? – потребовал капитан Максимов.
– Дезертир он… Прибился к нам где-то с год назад. Сема ему паспорт сделал. Как ему это удалось, не знаю, но к нему ни один патруль не прицепился. Хотя проверяли много раз… Еще красноармейскую книжку сварганил, а в ней написано, что он получил тяжелую контузию и списан подчистую.
– Где живет, знаешь? – перевернув страницу в блокноте, спросил Иван Максимов.
– Краснопрудная, шесть, в частном доме.
– Еще кто?
– Еще знаю Пашку Дергуна. С полгода с нами.
– Чем он занимается?
– Сначала он форточником был, а сейчас по квартирам работает. Вскрыть какую-нибудь крепкую хату для него раз плюнуть!
– Где он живет?
– На Товарищеской, в пятом доме, второй подъезд. Квартиру не знаю.
– С кем ты был, когда убили милиционера в Сокольниках? – отложив карандаш в сторону, спросил Максимов.
– С Геркой Евдокимовым. Это он стрелял! – торопливо добавил Горовой. – Я бы ни в жизнь! Что я, не понимаю, что ли? Человека жизни лишить! Одно дело хату подломить, и совсем другое – в человека пальнуть.
Вырвав из блокнота листок, Максимов наказал:
– Вот тебе бумага, карандаш, напиши адреса всех тех, кого знаешь.
Ему освободили руки. Взяв карандаш и немного подумав, Горовой принялся писать. Останавливался, морщился. И вновь начинал писать. Перевернув листок, продолжал снова.
– Здесь все.
Одобрительно кивнув, Максимов взял бумагу и хмуро поинтересовался:
– Никого не забыл?
– Всех, кого помню, записал.
– Ладно, о твоих подвигах мы еще поговорим. А теперь расскажи об этом Семене. Его привычки, характер. Сразу скажу, жить тебе или не жить, будет зависеть от того, насколько ты со мной искреннен. Ты хорошо меня понимаешь?
– Да.
– Тогда рассказывай!
– А чего тут рассказывать? Зверь он! Не терпит, когда ему кто-то возражает. Так посмотрит, что аж кровь в жилах от страха стынет! Но никогда даже голос не повысит, спокойный как удав! Чем он спокойнее, тем страшнее становится. Вот три дня назад случай произошел… Мы тут хату одну взяли. Пасли ее где-то с неделю, там барыга серьезный проживал, ждали, когда он за товаром отъедет. Мясом торговал… Даже не знаю, где и брал его. В городе голодуха, а он всегда свежее мясо привозит. Задорого продает! Вот как только он отъехал, мы и взломали его хибару. Много там всего разного было. Брюлики, рыжье, деньги, вещи дорогие… А когда добро делить стали, то Рыжий большую часть себе забрал. Спорить мы не стали, так всегда было, на то он и пахан. Нас тоже не обидел: и золотишко перепало, и камешки… А только Мирон, он в нашей коммуне всего-то два месяца, претензии свои стал высказывать: «Чего ты больше всех забрал? Давай поровну поделим. Может, это золотое ожерелье тоже мне нравится». Рыжий посмотрел на него и сказал: «У меня здесь еще одно ожерелье припрятано. Может, не такое красивое, как это, но твоей бабе обязательно понравится, если хочешь, можешь забрать». Спокойно так сказал, без ругани, улыбнулся даже ободряюще. Братва переглянулась: что это вдруг с Рыжим происходит? Неужели размяк? Семен поднялся и пошел, за ним Мирон последовал. Рыжий приостановился, приобнял его. Похвалил даже, дескать, из всей кодлы только один самый смелый нашелся пахану перечить. А потом как-то ткнул его ладонью куда-то под ребра. Вроде бы и не сильно даже саданул, а только у Мирона глаза на лоб полезли. Хочет отдышаться, а не может. Только ртом шевелит, как рыба. Сполз он на пол, да так и помер.
В комнату вошли милиционеры, дежурившие в соседних помещениях. Отошли в сторону и закурили махру, пуская едкие тугие струйки дыма под низкий потолок. За дверью раздавался приглушенный разговор. Каким-то образом соседи узнали об аресте Горового и пытались выведать у милиционеров, стоявших за дверью, о причинах произошедшего. Но те, проявляя твердость, помалкивали.
– Дубровин, возьмите с собой двух людей и отвезите его в отдел. Позже он расскажет о всех своих подвигах… А мы пойдем других вылавливать, пока они не опомнились, – распорядился Максимов.
– Есть, товарищ капитан, – ответил сержант Дубровин. Шагнув к арестованному, скомандовал: – Поднялся! И чтобы без глупостей. Терпеть не стану, сразу маслину между глаз пущу!
– Машину уже подогнал? – спросил Максимов у водителя.
– Так точно, товарищ капитан!
– Вот и славно, остальные за мной! Едем сначала на Краснопрудную, а потом по другим адресам.
* * *
Бандитов брали быстро. Без особых сложностей. В этот поздний час все они оказались в своих квартирах. Артур Агеев в одиночестве пребывал в своей комнатушке. Распечатав поллитровку, под нехитрую закуску, состоявшую из куска хлеба и пересохшего сыра, стопку за стопкой глушил беленькую. На негромкий стук сразу открыл дверь, осоловелыми глазами посмотрел на вошедших и удивленно поинтересовался:
– Вы кто?
– Черти из ада! Собирайся, с нами пойдешь!
Обыск, проведенный в квартире, дал результаты: отыскались вещи с кровавыми пятнами. Видно, одежду снимали прямо с трупов, а застирать кровь не успели.
Второго, Георгия Евдокимова, проживающего в бараке, взяли спящим. Пробудившись, он даже не сразу сообразил, что от него требуется, а когда осознал, кто перед ним, покорно оделся; на руки ему нацепили наручники и посадили на табуретку. На высохшем лице Евдокимова – тень беспокойства.
– Обыщите здесь все! – распорядился капитан Максимов.
Комната небольшая, со скудной старой мебелью, прошедшей через десяток рук, – двустворчатый шкаф, стол и три стула с табуреткой, покрашенные в синий цвет.
– Перейдем сразу к делу, – произнес Максимов, присаживаясь на стул. – Твоего приятеля Горового мы уже взяли, и он уже активно сотрудничает со следствием. Теперь твой черед. Кто зарезал мужчину в Большом Тишинском переулке?
– Тут я не при делах, – поморщился Евдокимов. – Сема его зарезал. Можно было и без мокрухи обойтись, но кто его удержит?
– Где его найти?
– А кто ж его знает? Он сам кого хошь найдет!
– Товарищ капитан, – раздался обрадованный голос сержанта Метеркина, – кажется, нашли.
– Что там? – повернул голову Максимов.
– Ракетница с патронами!
Поднявшись, Иван подошел к распахнутому шкафу.
– Вот здесь, – указал сержант на выдвинутый ящик, на дне которого лежал сигнальный пистолет
