Филипп Ванденбер - Восьмой грех
Необходимые для доказательства фотографии Барбьери делал с помощью цифрового фотоаппарата «Nikon D80» с хорошим объективом. Он был основным и притом самым дорогим рабочим инструментом сыщика, поэтому Барбьери тщательно следил за ценным прибором. Он кисточкой удалил с объектива видимые частички пыли, потом навел объектив и беспорядочно сделал несколько снимков из окна.
– Тебе придется прямо на дом доставить доказательства? - пошутил Лукас.
– Идиот, - язвительно ответил Джакопо п упаковал камеру в наплечную сумку из парусины. - На твоем месте я бы посмотрел в окно. Такой вид иногда может очень позитивно повлиять на настроение.
Мальберг не понял, что имел в виду Барбьери, но слова товарища заинтриговали его. Он встал из-за кухонного стола, за которым они завтракали, и подошел к окну.
Дождь все никак не стихал, и это совершенно не поднимало настроение. Но тут на противоположной стороне улицы, у подъезда дома, Лукас увидел молодую женщину. На ней было короткое пальто с капюшоном. Мальберг сразу узнал ее. Катерина!
В первое мгновение Лукас обрадовался, но потом снова вспомнил о ее брате Паоло.
– Это Катерина, - тихо сказал он, пытаясь подавить эмоции. - Кого она ждет? - Его вопрос прозвучал скорее риторически. Едва он произнес эту фразу, как сам понял, насколько глупо выглядит.
– Кого же она ждет? - передразнил его Барбьери. - Может, Леонардо ди Каприо или Брэда Пита? Мне кажется, ты несправедливо к ней относишься. С ее внешностью и умом синьорина могла бы подобрать себе кого-нибудь получше. Но нет ведь, влюбилась в противного, злопамятного немца! Я тебе вот что скажу: лично я не отталкивал бы ее. Только не я! Если когда-нибудь эта девушка поймет', какой ты кретин, я охотно ее утешу.
Слова Барбьери привели Мальберга в бешенство. Разъяренный Лукас бросился на Джакопо и ударил его кулаком. Удар пришелся по носу, и в ту же секунду кровь хлынула по губам и подбородку Барбьери.
– Я тебя предупреждаю! Руки прочь от Катерины! - прошипел Мальберг.
– Ух, - ответил Барбьери, вытирая рукавом кровь, - кто это такой ревнивый? Оказывается, на самом деле ты любишь Катерину. Иначе тебе было бы все равно, с кем она трахается. Или я не прав?
«Он прав», - подумал Мальберг. Ему было стыдно, что он ударил Барбьери. В первый раз у Лукаса появилась мысль, что он может потерять Катерину. И это ему совсем не попра вилось.
– Прости, - сказал Лукас и протянул Джакопо платок. - Как только я представил, что Катерина может уйти к другому, тут же запаниковал.
– Ну так чего ты ждешь? Иди вниз и скажи ей то, о чем только что сказал мне! Иначе будет слишком поздно!
Мальберг еще секунду колебался. Ему было трудно признаться, что он совершил ошибку. Недоверие и разочарование ослепили его. На самом деле Лукас уже давно понимал, что его упрямая уверенность в «измене» не обоснована. Кроме того, именно в этот момент он осознал нечто важное для себя: Катерина стала частью его жизни.
– Ты прав, Джакопо! - пробормотал Лукас, накинул куртку и выбежал из квартиры.
Когда Катерина увидела Мальберга, она бросилась через дорогу, не обращая внимания на машины.
Лукас смущенно остановился. Да, он стыдился своего недавнего поведения.
– Лукас! - Не задумываясь над тем, как тот отреагирует, Катерина кинулась к нему в объятия.
Мальберг крепко прижал ее к себе, будто больше никогда не хотел отпускать.
– Мне очень жаль, - хрипло произнес он. - Мне очень жаль. Оба даже не заметили, что стоят по щиколотку в грязной
луже, и не слышали гудков проезжающих авто. Они целовались под дождем, целовались, пока не перехватило дыхание.
У Лукаса было ощущение, что вся его одежда промокла насквозь. Но ему было все равно приятно. Влага смешалась с теплом, которое исходило от Катерины. Впервые за несколько недель Мальберг почувствовал, что все становится на круги своя.
Катерина испытывала то же самое. Когда девушка наконец оторвалась от губ Лукаса, чтобы глотнуть воздуха, она, задыхаясь, сказала:
– Я без ума от тебя! - Лукас не ответил, и она, смутившись, спросила: - Ты слышал, что я сказала? Я без ума от тебя.
Лукас кивнул. От счастья ему не хватало слов.
– Каким идиотом я был, - после паузы ответил он. - Мне нужно было просто поверить тебе, а не смотреть на обстоятельства. 1 Іо у меня в голове не укладывалось, что ты могла ничего не знать о предательстве Паоло.
– А теперь? Теперь ты мне веришь? Мальберг кивнул и снова притянул ее к себе.
– Пойдем! Есть места посуше, чтобы обсудить наши дела Лукас затащил Катерину в подъезд, а затем за руку привел
в квартиру Барбьери. Джакопо уже давно ушел по своим делам. Мальберг помог Катерине освободиться от насквозь промокшего пальто и начал вытирать ее полотенцем.
–Ты долго стояла внизу? - спросил он, нежно промокая лицо Катерины.
– Хм. - Девушка пожала плечами. - Может, часа два три.
– Ты с ума сошла! - возмутился Лукас. Ра (ве я тебе этого не говорила?
Но ты же не знала наверняка, захочу ли я тебя видеть! Катерина топнула ногой.
– Я была уверена, очень даже уверена, - сказала она и, подмигнув, добавила: - У меня есть веская причина, чтобы обязательно поговорить с тобой.
– Ты меня заинтриговала. Что-то неприятное?
– Скорее разочаровывающее. Для тебя во всяком случае. - Катерина взяла у Лукаса полотенце и повесила себе па шею.
– 11у говори же, - требовательно произнес Мальберг, следя за каждым ее движением.
– Я была у синьоры Феллини. Я надеюсь, ты не сочтешь нахальством мое решение самостоятельно продолжить расследование дела Марлены? После того как ты небрежно выбросил листок с адресом…
Мальберг сглотнул. Реальность сложившейся ситуации вновь напомнила о себе.
– Бывшая консьержка, - осторожно продолжила Катерина, - живет теперь в роскошных апартаментах на Лунготеве ре Марцио. Без платы за съем, разумеется. В доме, который принадлежит Церкви.
– После всего, что мы узнали, меня это не очень-то удин тяет! - Мальберг горько усмехнулся. - И дом на Виа Гора, где она работала консьержкой, тоже принадлежи! Церкви?
Катерина кивнула.
– В силу своих прежних обязанностей синьора Феллини, естественно, знала все, что происходило в доме. Между прочим, и то, что Марлена Аммер спала с высокопоставленным членом Римской курии… И это несмотря на целибат.
– Гонзага! - невольно вскрикнул Мальберг Он покраснел и не проронил больше ни слова.
– Да, этого нельзя отрицать. У Гонзаги с Марленой была связь.
Лукас долго смотрел на Катерину. Его мозг отказывался понимать услышанное. Катерина догадывалась, что за его упрямым взглядом скрываются злоба и боль.
– Гонзага и Марлена, - глухо пробормотал он. - Тогда, скорее всего, именно Гонзага в ее записной книжке был зашифрован под именами пророков.
С минуту оба стояли молча, глядя друг на друга. Катерине стало в какой-то степени легче, но она не получила морального удовлетворения, оттого что открыла Мальбергу глаза. Она остерегалась делать какие-либо критические замечания. Отвернувшись, девушка расстегнула мокрую блузку, которая прилипла к телу, и начала вытираться насухо.
– Ты простудишься, - сказал Мальберг. - Не хочешь ли пойти со мной в душ?
Лукас взял ее за бедра и начал терзать мокрую юбку, пока та не сползла на пол. В мгновение ока он сбросил с себя одежду н затолкал Катерину в маленькую ванную комнату, в которой ничего не помещалось, кроме умывальника и душа.
Они наслаждались потоками горячей воды из старомодного агрегата. Катерина повернулась к Лукасу и прижалась к нему. Она заметила, как в ней закипает страсть. Пока он ласкал ее грудь, Катерина почувствовала упругий член. Лукас жадно хотел ее. Шум воды заглушал ее тихие стоны. Катерина слегка наклонилась вперед. Она была удивлена тем, как легко он вошел в нее.
– Ты должен ее забыть, пообещай мне это, - сказала она, немного приподнявшись и все больше сопротивляясь его резким движениям. Ощущения под щекочущими струями воды затмили ее разум. Это было пи с чем не сравнимое наслаждение. Б голове в этот миг была лишь одна мысль: ей больше никогда не отделаться от испорченного типа по имени Лукас.
Мальберг чувствовал то же самое. Ничто так сильно не заводит мужчину, как возбужденная женщина. В какой-то момент он вспомнил о Марлене и удивился тому, как быстро прошло разочарование. А потом Лукас вообще ни о чем не думал. Непрекращающийся оргазм чудовищной силы одновременно у обоих заставил забыть обо всем на свете.
Крепко обнявшись, они опустились на пол душевой кабины. Мальберг выключил воду. Он ощущал на лице горячее дыхание Катерины. Ее глаза были закрыты, будто Катерина не решалась осознать, что божественная игра подошла к концу. Уже давно она чувствовала боль в согнутых из-за тесноты душа ногах. Но это была приятная боль. Боль, переходящая в наслаждение.
По узкому окну все еще барабанил дождь. Катерина сдержала смех, когда ей пришло в голову, что она должна быть благодарна за лучший в своей жизни секс этому чертовому бесконечному дождю.
