Филипп Ванденбер - Восьмой грех
Мужчины выглядели спокойными, когда подошли к месту аварии. Один из них был Аницет. Пока двое, что были помоложе, осторожно приближались к машине, будто боялись, что она взорвется, Аницет подбадривал их:
– Не бойтесь, мальчики, разбитые автомобили взрываются только в кино, в жизни они просто сгорают!
Аницет осторожно заглянул в кабину «мерседеса», вернее, в то, что от нее осталось. Машина, словно каракатица, обнимала ствол, дерева. Аницет подошел к левому боковому стеклу, которое осталось целым за исключением одной поперечной 1 рещипы.
– Здесь больше нечего делать! - холодно сказал магистр, когда увидел Соффичи. Голова монсеньора, неестественно вывернутая, лежала на подушке безопасности. Изо рта и носа текла темная кровь. - Бедолага, - прокомментировал Аницет увиденное. Звучало так, будто он действительно сочувствовал.
– Мы должны позвонить в полицию, - сказал один из молодых и вытащил из кармана мобильный телефон.
– Это не к спеху, - возразил Ани цет, - помогите мне вытащить его из машины.
Совместными усилиями мужчины попытались открыть заклинившую дверь «мерседеса». Но как они ни старались, ничего не вышло. Наконец Аницет наполовину залез в машину и через труп Соффичи продвинулся вперед, к пассажирскому сиденью. Там, на помятом полу, лежало то, что он искал, - пакет и рентгеновские снимки.
Выбраться из машины оказалось не менее трудно. Когда ему наконец удалось вылезти, Аницет с отвращением осмот релся. Он весь перепачкался кровью.
Словно драгоценное сокровище, магистр сжимал в руках пакет. Губы Аннцета растянулись в довольной улыбке. Пот и кровь, стекавшие по лицу, делали его похожим на дьявола.
– Хорошая работа, - пробормотал он и признательно посмотрел па двух молодых людей, сопровождавших его.
Те развернулись и уже хотели идти обратно в замок.
– Одну минуту! - окликнул их Аницет и вытащил из кармана коробок спичек. Он зажег спичку и бросил в разбитый мотор, из которого капал бензин. В тот же миг машина вспыхнула.
Потом магистр повернулся к помощникам и сказал:
– Ну, теперь пойдемте!
Отойдя на пару шагов, он обернулся. Языки пламени поднимались на пять-шесть метров, вздымая к небу черный
сголб дыма.
– Монсеньор думал, - тихо произнес Аницет, - что я»п плачу ему четверть миллиона долларов. - Он помахал над головой пакетом. - За такой маленький пакет! Знал бы он, насколько дорог нам этот кусочек материи.
– Мне и сейчас не звонить в полицию? - поинтересовался один из сопровождающих.
Аницет пожал плечами и ответил:
– Да ради бога.
Глава 46
Новость от прокурора Ахилла Мезомеда пришла совершенно неожиданно. Это случилось утром, около девяти. Катерина как раз принимала душ, вспоминая приятный день, и тут зазвонил телефон. Прокурор сообщил,.» Л. что постановление об аресте Мальберга аннулировано п расследование дела Марлены Аммер возобновлено.
Катерина была удивлена. У нее как будто камень с души свалился.
– Это действительно хорошая новость, - ответила Катерина. Вода капала с ее волос. - Хотя однажды я уже просила вас не звонить мне в такую рань. Вы меня вытащили прямо из душа.
Мезомед засмеялся.
– Прошу прощения, синьорина, за звонок в столь неподходящее время. Я и забыл, что мой распорядок дня кардинально отличается от вашего. Простите. Но, как говорится, кто рано встает, тому Бог дает. Это, я думаю, в первую очередь относится к незначительным, никому не известным прокурорам. Что касается вашего заверения по поводу Мальберга, что вы якобы видели его всего один раз и что он, вероятно, за границей… Надеюсь, вы не думаете, что я полный идиот и поверил в это? У меня есть сведения, что Мальберг находится в Риме. Но я всего лишь хотел рассказать вам о последних новостях.
– Хорошо, - ответила Катерина, думая о том, как бы не выдать своего волнения. - А вы продвинулись уже в расследовании дела Марлены Аммер? - словно бы невзначай осведомилась она.
Катерина отчетливо услышала, как Мезомед вздохнул:
– Я должен говорить тише, - признался он. - Случай ста иовится все загадочнее. Сам факт, что старший прокурор Бур кьелло настоятельно отговаривал меня заново открывать дело, свидетельствует об этом. А ведь я, кроме всего прочего, еще и предъявил новые факты, которые требуют тщательного расследования.
– Вы имеете в виду фотографии, сделанные мною на похоронах Марлены?
– И их тоже. Когда Буркьелло закрывал дело, у него их не было. Но другие факты, приведенные в документах, он тоже не принял во внимание: странные следы ароматических веществ на халате синьоры, гематома на верхней части туловища. И когда я указал Буркьелло на это, он назвал их мелочами. А еще он обвинил меня в честолюбии и посоветовал прекратить расследование. Есть опасность, что моя карьера пойдет под откос.
– И вы подчинились его приказу?
– Конечно нет. Меня не покидает предчувствие, что речь идет не только о смерти Марлены Аммер. За убийством синьоры скрывается другая таинственная история. Возможно, речь идет даже о «несчастном случае па производстве».
– Простите. Я не понимаю, о чем вы говорите, - сказала Катерина,хотя и догадывалась, что имел в виду Мезомед.
– Я предполагаю, что в деле замешан кардинал Римской курии…
– Вы считаете, что у синьоры Аммер была связь с высокопоставленной особой из курии?
– Ваши фото наталкивают па такого рода догадки.
– Не только мои фото, - заметила Катерина и в двух словах рассказала Мезомеду о встрече с синьорой Феллини и о том, что она от нее узнала.
Мезомед, казалось, был удивлен.
– Мое почтение. Мы бы могли объединить усилия. Вы очень умная девушка. Могу предположить, что перед вами открываются даже те двери, которые для мужчины остались бы запертыми. Но с другой стороны, у меня есть такие источники информации, к которым даже у такой журналистки, как вы, нет доступа.
«Неплохо, - подумала Катерина. - Вероятно, это поможет наконец-то узнать подробности о причинах смерти Марлены». Тем не менее она все еще сомневалась. Что-то Мезамед недоговаривал, и это вызывало подозрение.
Прежде чем принять решение, ей нужно было выиграть время и все обговорить с Мальбергом.
– Ваше предложение, - сказала Катерина, - весьма заманчиво. Но ответьте, пожалуйста, на один вопрос: не слишком ли это рискованно для вас - действовать вопреки приказам старшего прокурора? Почему вы это делаете?
Катерина услышала в трубке циничный смешок.
– Почему я это делаю? Я вам скажу. Поведение старшего прокурора наводит на мысль, что он сам замешан в этом деле. И вывести такого человека на чистую воду - мечта любого целеустремленного прокурора. Вы помните дело «Уотергейт»?'
– Позвольте, доктор Мезомед, но там не было речи ни о каком прокуроре! Двое журналистов раскрыли шпионский заговор!
– Я знаю, но в ходе расследования они вышли на самого президента США и стали всемирно известными.
– Это правда, - задумчиво ответила Катерина. Мезомед действительно очень честолюбив, она сразу подметила это еще во время их первой встречи. Похоже, он серьезно взялся за дело Марлены Аммер и не отступит ни при каких обстоятельствах.
Без сомнения, этот человек мог быть ей полезен. Кроме того, Мезомед прав: такой заговор одному не раскрыть.
– И как вы намерены действовать теперь? - осторожно поинтересовалась Катерина.
– Я бы хотел осмотреть квартиру Марлены Аммер, - ответил Мезомед. - В имеющихся в наличии документах не ука-
Уотергейт, Уотергейтское дело - политический скандал в США 1972- 1974 п., закончившийся отставкой Ричарда Никсона. Единственный за всю историю США случай, когда президент прижизненно досроч но прекратил исполнение обязанностей.
зано, какие жилищные условия были у синьоры, поскольку не был произведен осмотр квартиры. Именно по этой прими не полицейские не составили ни одного акта. Честно говоря, я с трудом могу представить такое. Остается только предполагать, что результаты расследования были уничтожены.
– Но почему, доктор Мезомед?
– Если бы я узнал это, мы бы продвинулись далеко вперед. В любом случае я уверен, что какие-то факты пытаются скрыть или кого-то выгородить. Когда старший прокурор Буркьелло убеждал меня, что повторное возбуждение дела крайне нежелательно, я стал невольным свидетелем его телефонного разговора, из которого понял, что Буркьелло получил приказ. Он вел себя как лакей и говорил о его преосвященстве.
– Его преосвященстве?
– Да, именно о нем. Я узнал, к кому могут так обращаться: при Папе Пие XI так стали обращаться ко всем епископам и главенствующим прелатам курии, до того - только к патриархам и апостолическим нунциям. Сегодня это обращение характерно все еще для послов и для государственного секретаря в Ватикане.
Услышав комментарии прокурора, Катерина надолго замолчала.
– Синьора, вы еще на линии? - нарушил Мезомед мучительную тишину.
