Загадка двух жертв - Андрей Анатольевич Посняков
– Да знаю… А почему все-таки на Сушка думаешь?
– А больше некому! Увидал, гад, хорошую вещь да прихватил. Небось пропил уже. Ничего! Если кто из наших, озерских, купил, я на пляже увижу!
– Хм… Ладно…
Записав показания, участковый принялся задавать уточняющие вопросы: в какое именно время пропал купальник, да, может быть, кого-то видели рядом…
– Ну как в какое время? – несколько растерянно переспросила Ковалькова. – Я с пляжа пришла да купальник на веревку во дворе и повесила. Веревка-то у забора – издалека видать. Вот Сушок и… Время? Ну-у… Ближе к вечеру уже дело было. Часа четыре… пять…
Дорожкин не поленился и даже прокатился с Риткой к ней домой, точнее, к Риткиной бабуле, Цыбакиной.
Обычный пятистенок, Кузнечный переулок, дом пять. Не так и далеко от центра Озерска – городок-то маленький. Рядом – поворот на улицу Капшинскую, там здание бывшего военкомата – обычный деревянный дом, а там уже и до центральной Советской недалеко. Да и до милиции рукой подать вообще-то.
– Вот здесь он и висел, купальник, – выпрыгнув из коляски милицейского «Урала», указала Ритка. – Вот на этой веревке.
Действительно, от забора близко – руку протяни! Правда, тут трава густая, кустики, но ловкому человеку вмиг стащить можно. Под окнами тоже кусты – красная и черная смородина, крыжовник. Огород почти до самого забора, сарай, баня…
– А хорошо у вас тут! – улыбнулся Дорожкин.
– Хорошо-то хорошо, а только бабуся меня не прописывает! – Ковалькова зло сплюнула под ноги, ничуть не стесняясь милиционера.
– А где ж ты прописана? – удивленно спросил участковый.
– А то вы не знаете!
Ритка уперла руки в бока. Ах как ей шло это короткое красное платье и даже дешевые сандалии и белые – такие же дешевые – носочки…
– Там же, где с маманькой и жила, – на Промкомбинатовской. У реки, в бараке… Восьмой дом!
– А! Где пожар был!
– Там и пожар, и все что хотите… И туалет вечно заливает. Запах – ого-го! Кому рассказать… Так что ничего мне в этой жизни не светит!
Покусав губы, Ковалькова грязно – матом – выругалась.
– Да и там целая толпа родичей прописана, чтоб им… – Ритка снова матюгнулась и нервно покусала ногти.
– Понятно, – склонив голову набок, Дорожкин прищурился и пристально посмотрел на девчонку.
– Что вам понятно? – вдруг взвилась та. – Вы-то никогда там не жили! А я вот жила… И общаются со мной только такие, как этот чертов Сушок! Что вы так смотрите? Воспитывать будете?
– Не буду. Поздно уже. Но пару слов, если позволишь, скажу.
– Ну? – Девчонка дернулась и закусила губу.
– Я тебя, Рита, знаю давно, вот с таких вот… – участковый показал рукой. – И тут вдруг… Ну какая ты стала… эффектная! И, говоришь, нормальных друзей нет…
– Так ведь нет!
– Я вот с тобой стою, любуюсь… – не отрывая взгляда от девушки, поправил фуражку Дорожкин. – И платье у тебя красивое, модное, и сама ты красотка – глаз не оторвать… А пока разговаривали, четыре раза матюгнулась! Четыре! Еще и плюешься…
– А че такого-то? – Ритка пожала плечами и как-то снисходительно улыбнулась. – А-а, понимаю, дядя Игорь… Все же воспитываете?
– Нет, просто совет даю. За собой следи – и все у тебя будет в порядке! Кстати, ты Евтушенко читала? Ну, или там Асадова, Вознесенского… Смелякова?
– Достоевского только, – почему-то покраснев, призналась Ковалькова. – У бабки валялась старая такая книженция…
– Вот! – Участковый обрадованно поднял вверх указательный палец. – Уже кое-что! В библиотеку городскую записана?
– Н-нет…
– Запишись! И еще – в Дом пионеров, в какой-нибудь кружок…
Ритка засмеялась:
– Дядя Игорь, в Дом-то пионеров мне поздновато уже!
– Тогда – в клуб! На бальные танцы…
Вспомнив про танцы, Дорожкин поспешно спрятал улыбку: когда-то, лет, может, пять назад, начальник отделения Иван Дормидонтович Верховцев погнал его записываться в танцевальную студию. Перед райкомом комсомола нужно было срочно отчитаться, а Игорь как раз был в культмассовом секторе… А потом, почти сразу же, туда еще записалась одна смазливая восьмиклассница… Мезенцева Катя, будущая супруга…
– На танцы, говорите? – неожиданно задумалась Ковалькова. – А меня возьмут?
– Так завклубом же мой одноклассник! Поговорю, возьмут… Так поговорить?
– Ну да… Поговорите…
– Значит, ты все же на соседей думаешь?
– Да не думаю! А точно они! Потому что сволочи… Ничего, я еще им устрою…
Раздраженно фыркнув, девчонка отрывисто кивнула и ушла в дом…
Дались ей эти соседи!
Эх, не в соседях дело… Может, стоило бы ей рассказать? Участковый задумался. Да нет, не стоило… Еще проболтается невзначай, девка-то языкастая!
Усевшись в седло, Игорь запустил двигатель и, развернув мотоцикл, покатил по переулку. Неспешно, не поднимая пыль.
На повороте, у бывшего военкомата (до укрупнения районов имелся в Озерске и такой), переднее колесо «Урала» ухнуло в какую-то ямку, не слишком глубокую, но все же.
Игорь на всякий случай остановился, заглушил мотор – глянуть, что тут да как? Давно уж окрестные жители жаловались – по вечерам собирались в бесхозном доме подростки: играли в карты и на гитаре, покуривали. Эдак и до пожара недалеко! Сколько раз говорил в жилкомхозе заколотить окна.
О! Заколотили-таки! Похоже, исполком взял-таки дом на баланс, изыскали средства… А что? Его можно под Дом колхозника переделать или магазин какой открыть. Что ж – одной головной болью меньше! Интересно только – зачем ямку выкопали? А ее ведь выкопали, не сама собой появилась. Участковый нагнулся… Похоже, копали-то палками и руками. Кругом все вытоптано, а в траве на обочине какие-то щепки валяются, палочки.
А ну-ка!
Не поленившись, Дорожкин быстренько все осмотрел и нашел палку побольше – биту! А ямка, значит, чтобы бить удобней… Удар – палочки вверх подлетают, все разбегаются, пока водящий палки не собрал. Все понятно – в чижа играли. И, верно, играют до сих пор, приходят…
Поисками игроков Игорь озадачил Женю Колесникову, как только увидел ее в отделении, – практикантка пришла доложить о прочитанных лекциях, а заодно и попросить еще какое-нибудь задание. Ну и напросилась!
– Женя! Дело есть. Очень и очень важное. Где старый военкомат, знаешь?
* * *
Подкинутую Христофоровым идею, так хорошо сработавшую с тренером Иваньковым, Алтуфьев обозвал про себя «плюс» и «минус» и теперь решил негласно опробовать ее еще и на Лутоне.
Тем более купальник дурачку, похоже, подбросили – сарай-то не запирался. Матушка с утра на работе, а самого Лутоню вечно где-то собаки носят. Короче, кто хочешь – заходи, что хочешь – бери или подбрасывай!
– Мы все на этого Лутоню вешали, – вызвав Пенкина, азартно промолвил Владимир Андреевич. –
