Выстрел из темноты - Евгений Евгеньевич Сухов
Водка была выпита до донышка. Пошла хорошо, однако ни в одном глазу, как если бы не пил вовсе.
– Матрена, принеси еще одну, – сказал Федор. – И огурчиков соленых неси. Откуда ты их такие достаешь?
– Бабка одна на Тишинском рынке продает, – ответила женщина, что-то колдуя на кухне.
– И колбаски еще.
Матрена подошла через несколько минут, держа в руках большую плоскую тарелку, на которой на одной стороне ровными дольками лежала нарезанная колбаса, на другой – кружочки соленых огурцов.
– Как это у тебя так получается красиво? – спросил Рашпиль, поглядывая на молодую женщину. Приобняв ее за талию, притянул к себе. По улыбке, что тронула красивые женские губы, было видно, что незатейливая мужская ласка ее тронула. Глаза вспыхнули озорным огоньком. Казалось, где-то внутри нее прячутся настоящие бесы.
Сдержанная, спокойная, с открытой улыбкой, Матрена разительно отличалась от всех марух, что были у Федора прежде. В ней чувствовалась порода, оставалось только гадать, что держит настоящую леди близ отвязного уркагана, каковым Рашпиль являлся в действительности. Женщина не могла не знать, чем он занимается, и следовало предположить, что к уркагану у нее было настоящее чувство, затмевавшее все остальное.
Стесняясь чужого взгляда, Матрена неловко освободилась от ласки вора.
– Самое то! Славная закусь.
– Знаешь, где живет этот Рыжий? – обратился Федор к Штырю.
– Шифруется он, падла!
– У меня тоже один знакомец есть… Рыжим обозвался. Все надеюсь с ним как-нибудь повстречаться. Вот что сделай, Штырь. Проследи за ним, куда они пойдут. А потом мне расскажешь. Я эту гадину выкурю из норы… Что так мало ешь? Наша жизнь – это «была не была»! Сегодня гуляем на всю катушку, а дальше – как карта ляжет! Не стесняйся, налегай! Колбаски себе подложи.
* * *
Стараясь не попадаться на глаза патрулю, Семен свернул с Красной Пресни через проходные дворы и направился в сторону Пресненского переулка. До комендантского часа оставалось еще часа три, но улицы уже патрулировали красноармейцы, пристально всматриваясь в каждого встречного. С наступлением сумерек над городом огромными китами в посеревшее небо всплыли сотни аэростатов, державших защитные сетки, застыли в засаде, дожидаясь своей добычи. К вечеру заметно уменьшилось количество автомобилей – во время комендантского часа многие предприятия перешли на сокращенный режим работы, – а те немногие, что еще оставались, лихо разъезжали по улицам, закрепив пропуска на ветровых стеклах. Во дворах пустынно – ни одна собака не тявкнет. Стекла на окнах заклеивались крестами – на случай возможной бомбардировки. С чем была связана такая бдительность, сказать было сложно, но Москва в последние дни напоминала прифронтовой город, каковым была год назад, в октябре сорок первого. Возможно, этому имелось какое-то разумное объяснение.
Миновав проходной двор, Семен едва не столкнулся с долговязым мужчиной, с которым не однажды пропускал в пивной по кружке пива.
– Куда торопитесь, Герасим Петрович? – весело спросил Семен.
– У меня важная встреча.
Протопав метров десять, Семен услышал, как его окликнули:
– Молодой человек, это не вы обронили?
Обернувшись, Семен увидел, что долговязый держал в ладони фотографию Варвары. Этот снимок он с год назад передал штандартенфюреру СС Нойману.
– Очень неожиданно.
Семен подошел к долговязому и, вытянув из его пальцев фотографию, сунул ее в карман. По заверению штандартенфюрера СС Ноймана, человек, который передаст ему снимок, будет его доверенным лицом. Следовало исполнять все его поручения, как если бы они исходили от главы абвера. Надуманность ситуации заключалась в том, что познакомились они в пивной, где, проводя время в добрых ненавязчивых беседах, выпивали по кружке пива. Теперь Семен понимал, что их знакомство было не случайным – все это время долговязый присматривал за ним.
– Почему не в пивной? – хмыкнул Семен. – Там проще беседовать.
– Ситуация изменилась. – Шутить Герасим Петрович был не намерен. – Сейчас мимо пивной проходит маршрут красноармейского патруля. Несколько раз патрульные наведывались в пивную и проверяли у всех документы. Нам лучше не рисковать и поговорить здесь. О вашей просьбе не забыли и велели передать, что с Варварой все в порядке. Сейчас она работает в Германии на фабрике. В следующий раз мы передадим вам фотографию, как она отдыхает на Средиземном море. В абвере вашей работой довольны. И то, что сейчас на улице много патрулей, во многом и ваша заслуга. Не хотите что-нибудь написать сестре?
– Не нужно, – переборов подступивший к горлу комок, произнес Семен. – Мне достаточно знать то, что она жива. Все, что нужно, я скажу при личной встрече.
– Как пожелаете… Что вам еще нужно для выполнения задания?
– Мне нужно оружие. Того, что имеется, мало.
– Оружие уже есть. Находится на квартире. – Вытащив листок, Герасим Петрович протянул его Семену. – Вот по этому адресу.
– Когда же вы его завезли? – невольно подивился агент. – Сейчас патрули на каждом шагу.
– Завезли в прошлом году в середине октября. Воспользовались ситуацией, когда в Москве была паника.
– Как мне теперь называть вас?
– В наших отношениях ничего не изменилось. Называйте меня так же… Герасим Петрович. Встретимся через неделю. На этом же самом месте. Да, и еще… За Колокольцева отдельное спасибо.
Глава 20
Плохо фронтовиков встречаешь
Рыжему фартило, этого у него не отнять. Нюх на деньги имел феноменальный! Казалось, что хрусты он берет просто из воздуха. Какой-то месяц назад они занимались рискованным делом: выявляли пустые квартиры, а потом их обносили. Дважды натолкнулись на патруль: первый раз пришлось бросить вещи и уносить ноги, а во второй – произошла перестрелка. Громоздкие вещи пришлось оставить, а вот патефон, пользовавшийся на рынке большим спросом, и узлы с новой одеждой удалось унести.
Сейчас все происходило не в пример спокойнее. Даже учтиво: достаточно было засветить на рынке свои физиономии, чтобы продавцы немедленно выкладывали оговоренную сумму. Денег хватало на хорошие продукты: мясо, хлеб, молоко, которые можно было купить на базаре. А ведь какой-то месяц назад из-за пары серебряных сережек и поношенного пальто они легко шли на мокруху.
Лафа, да и только! Хотелось, чтобы такая жизнь продолжалась как можно дольше. Вот только есть такая пословица, что уркаганское счастье недолгое. Остается только помолиться Николаю Чудотворцу, покровителю воров[11], и свечу перед его образом поставить, чтобы этот фарт продолжался как можно дольше.
Втроем подошли к Тишинскому рынку, напоминавшему большой муравейник. В мясных рядах сутолока. Мяса было много и разного, здесь же, подвешенные к веревкам, слегка покачивались полукопченые и копченые
