Филипп Ванденбер - Восьмой грех
– Я не могу объяснить суть своего предложения в двух СЛО вах, - заявил он. - В этом деле замешан Ватикан. Речь идет о предмете, за который курия, при соответствующем ведении дела, может заплатить во много раз большую сумму, чем я хочу от вас.
– Ерунда! - возмутился Мальберг. - Вы же не думаете, что я пойду у вас на поводу. Если так и есть, тогда возникает вопрос: почему вы не провернете это дело самостоятельно?
Обожженный неторопливо спрятал пистолет под пиджак. У Мальберга появилось ощущение, будто этим движением незнакомец хочет выиграть время на размышление.
– Я пытался, - наконец ответил он. - Но попытка не удалась. Понимаете, я человек для грубых и решительных дел. Конкретный заказ - один выстрел, максимум два - и дело сделано. Или взлом, то есть конкретная цель, требующая три дня наблюдений и планирование, - и через пятнадцать-двадцать минут все готово. Но сделка на сто тысяч долларов с кардиналом курии - это нелегкая для меня задача. Вы меня понимаете?
Пока Обожженный говорил, Мальберг начал догадываться, что этот тип как-то связан с аварией, в которую попал государственный секретарь Филиппо Гонзага. «Предназначались ли те сто тысяч долларов в пакете, которые вез Гонзага, для этого человека?» - подумал он.
Мальберг интуитивно чувствовал, что доверять Обожженному нельзя. К тому же у Лукаса не было ни малейшего желания участвовать в темных делишках. Однако он все еще помнил холодное дуло пистолета, приставленное к его спине, и боялся.
Тем не менее Мальберг сделал вид, что заинтересовался предложением.
– Понимаете, - продолжал Обожженный, - для такого человека, как я, с которым судьба обошлась жестоко, на свете есть только одно святое слово - деньги. Для меня не имеет значения, как вы выглядите, если ваш кошелек полон. Весь мир можно купить. А поговорка «Деньги не главное» - просто ерунда. Тогда бы все бедняки были счастливы.
Мальберг отсутствующе кивнул.
– Так вы мне, наконец, скажете, о чем идет речь? - спросил Лукас.
Обожженный покачал головой и твердо заявил:
– Не здесь и не сегодня!
– Конечно нет, - согласился Мальберг и выдвинул встречное предложение: - Вы должны меня понять: я бы беспокоился только о деньгах, если бы мы играли в открытую.
– Я ничего другого и не ожидал, - ответил Обожженный. - Нельзя быть чрезмерно осторожным. Хотя в мире много мошенников. Я предлагаю встретиться завтра в десять.
– Договорились. Где?
– У «Пьеты» Микеланджело в соборе Святого Петра, справа от входа.
– Где, простите?
– Вы меня правильно поняли.
Еще до того как Мальберг успел выразить удивление, Обожженный вышел из парадного и направился в сторону Виа деи Коронари.
Глава 37
Когда Мальберг вернулся в квартиру Барбьери, его ожи-/ дал сюрприз. Джакопо принимал гостей. «V На Катерине была белая блузка и до неприличия ко-% роткая юбка. С распущенными волосами и скромно на-* ы окрашенными губами девушка выглядела так же, как во время их второй встречи в Коллине Эмилианце на Виа дельи Авиньонези. Однажды она этим видом его уже сразила.
– Все не так, как ты думаешь, - сказала она, заметив укоризненный взгляд Мальберга.
Барбьери тут же поспешил вставить:
– Она ждала меня под дверью, когда я пришел домой.
– Ладно. Не буду вам мешать, - прорычал Лукас и развернулся на каблуках.
Но прежде чем он дошел до двери, Катерина остановила его, встав на пути.
– Ты идиот! - зло воскликнула девушка. Затем она положила руки ему на плечи и поставила ногу между его ног. - Как мне тебя убедить, что Паоло и меня обманывал?
Мальберг чувствовал тепло ее тела, вдыхал аромат ее волос и хотел прижать Катерину к себе. Но он все еще не доверял ей, хотя крайне нуждался в человеке, на которого можно было бы положиться. В темных глазах Катерины Лукас видел желание. «Бог мой, - подумал он, - если и есть женщина, которая способна отвлечь меня от тягостных мыслей, то это она». Только рядом с ней он забывал о Марлене.
Мальбергу не хотелось уходить. Тем не менее он отвернулся и попытался высвободиться из объятий Катерины.
– Просто послушай, что она тебе скажет, - прозвучал у него за спиной ровный голос Барбьери.
Лукас, впервые подумавший о том, что он был не прав, неохотно присел за кухонный стол напротив Джакопо. Катерина молча протянула ему бумажку, на которой было написано: «Лунготевере Марцио, между мостами Понто Кавур и Понто Умберто, по левому берегу Тибра».
– Что это? - спросил Мальберг с наигранным спокойствием.
– Новый адрес синьоры Феллини, - ответила Катерина. - От Паоло, - нерешительно добавила она. - Он сказал, что ему жаль, что так вышло, и он хочет все исправить. Он действительно хочет тебе помочь!
– Ну да, он уже один раз помог, - язвительно произнес Лукас.
– Я знаю. Он мне рассказал, как все произошло. После того как мы побывали в замурованной квартире Марлены, Паоло узнал от соседки синьоры Феллини, которая живет через два дома, что какой-то незнакомец заплатил консьержке за молчание. Она якобы следила за какой-то квартирой на Виа Гора и об этом не должна была никому говорить. Догадываюсь, что сумма была весьма приличная, так как синьора Феллини сразу сменила старое жилье на весьма респектабельную квартиру и перестала работать консьержкой чуть ли не на следующий день. Паоло удалось выяснить, уж не знаю как, новый адрес синьоры. При этом он обнаружил странную взаимосвязь, следы, которые вели в Ватикан. Паоло узнал нечто, чего ему не следовало знать. Информация оказалась очень важной, и он выставил со своей стороны требования. Но ему дали смехотворную сумму Во время передачи денег, в которой участвовала синьора Феллини, разразился скандал. Ну, это мы видели собственными глазами.
Мальберг молчал.
– И где теперь Паоло? - поинтересовался Барбьери.
– Я не знаю, - ответила Катерина. - Мы общаемся только по телефону. Он говорит, что за ним следят и ему приходится скрываться. Лукас, он хочет срочно с тобой поговорить. Я понимаю, тебе будет сложно решиться на это, но ты должен его простить!
Слова Катерины привели Мальберга в бешенств»).
– Нет! - взорвался он. - Так просто ты своего братца не им городишь! Обычного извинения тут недостаточно… Спасибо, но я сам как-нибудь управлюсь. Без помощи этого мелкого мо шенника.
Мальберг скомкал бумажку и бросил ее в угол. У него, похо же, окончательно сдали нервы. Внезапно Лукас вспомнил ужас ное лицо Обожженного. Все это было для пего чересчур.
– Ты с ума сошел! - рассердился Барбьери и поднял бумажку. - Может, Паоло нам действительно сможет помочь. - Повернувшись к Катерине, он сказал: - Как нам найти твоего брата?
Катерина отрицательно покачала головой.
– Паоло даже не намекнул, где он скрывается сейчас. Я думаю, боится. Но в ближайшие дни он должен со мной связаться.
Джакопо укоризненно посмотрел на Лукаса.
– Если ты отказываешься поговорить с Паоло, это сделаю я.
– Пожалуйста, я не буду тебе мешать, - огрызнулся Мальберг. Он поднялся и с грохотом задвинул стул под стол, как в дешевой пивнушке. - Не забудь прихватить с собой приличную сумму денег. Без этого, как известно, Паоло говорить не станет. А сейчас простите. Мне нужно срочно подышать свежим воздухом.
На улице Лукас сделал несколько глубоких вдохов, наполнив легкие прохладным ночным воздухом. Его слегка знобило, и он поднял воротник пиджака. Он без дела тащился вдоль Виа Каио Кестио в сторону Порта Сан-Паоло. Громоздкие здания времен античности казались мрачными в бледном свете прожекторов. В баре на углу Лукас заказал двойную траппу и залпом выпил. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Перепалка с Катериной подействовала на него угнетающе. Он и сам теперь понимал, что Катерина ничего не знала о махинациях Паоло, но был слишком горд, чтобы признаться в этом.
Глава 38
Мальберг пришел в собор Святого Петра за десять минут до условленного срока. В тусклом свете «Пьета» Микеланджело выглядела невзрачно. У боковой капеллы толпились туристы, алчущие впечатлений. С благоговейным трепетом женщина-экскурсовод, неопределенного возраста, в очках и темно-сером костюме, рассказывала о Микеланджело.
– В двадцать один год, - вещала она, - он переехал из Флоренции, где жизнь била ключом, в провинциальный город Рим. Заказ на скульптуру поступил молодому художнику от французского кардинала. Тот рассчитывал залучить самое красивое произведение искусства в Риме. Три года Микеланджело работал над куском мрамора…
Мальберг почувствовал, как его ущипнули за бок. Он обернулся и увидел Обожженного. У того был помятый вид, будто он ночевал на лавочке в парке.
Только Лукас хотел заговорить, как Обожженный приложил палец к губам и кивнул в сторону «Пьеты». Мальберг, очевидно, должен был прислушаться к рассказу экскурсовода.
– Микеланджело, - продолжала та, - необычайно гордился своей работой, и когда скульптура была готова, он выгравировал на плаще Мадонны свое имя. Это единственная подпись Микеланджело, которую он сделал на своем творении. Молодой художник выгравировал ее ночью, тайно. Когда заказчик заметил «повреждение», было уже слишком поздно.
