Дональд Томас - Забытые дела Шерлока Холмса
Примечательно, что на соседнем поле, в шестидесяти футах от места преступления, валялась дохлая ворона. Вероятно, она выпила слишком много крови, вытекавшей из раны на голове убитой. В нескольких ярдах от нее стояли выкрашенные в белый цвет ворота. Между ними и трупом четко просматривались следы испачканных в крови лап птицы, направленные в разные стороны — шесть к воротам и столько же обратно. Как будто ворона несколько раз отпрыгивала и снова возвращалась.
Полиция составила описание внешности молодого человека и его велосипеда. За помощь в поимке предполагаемого преступника было объявлено вознаграждение. Однако прошло несколько месяцев, но никто больше не встречал этого парня, за исключением двух девочек двенадцати и четырнадцати лет, часто катавшихся по окрестным дорожкам. Они признались, что видели этого человека в тот же день, 5 июля, только раньше. Он ехал навстречу, улыбнулся и поздоровался с ними. А затем развернул свой велосипед и направился следом. Девочек насторожило такое поведение незнакомца, и они благоразумно решили вернуться в Лестер.
Этих сведений было явно недостаточно, чтобы следствие хоть немного продвинулось вперед. Прошло лето, за ним зима. Полиция графства Лестершир так и не нашла убедительного мотива убийства. Белла Райт не была ни ограблена, ни изнасилована. Зачем понадобилось злоумышленнику — незнакомцу на зеленом велосипеде или кому-то другому — стрелять в добропорядочную и трудолюбивую девушку?
Холмс с некоторым интересом следил за короткими новостями в прессе об этом происшествии. По правде говоря, я полагал, что даже его таланта не хватит, чтобы что-то извлечь из скупых и обрывочных фактов. Но в марте 1920 года газеты объявили о том, что полиция наконец-то арестовала подозреваемого в убийстве Беллы Райт. Обвиняемым оказался Рональд Лайт, школьный учитель из Челтнема, бывший офицер Почетного артиллерийского полка, в конце войны вышедший в отставку из-за контузии. Раньше молодой человек жил вместе с матерью в Лестере. Но вовсе не эта информация заставила заблестеть глаза Холмса, а сообщение о том, что защищать Рональда Лайта в суде будет сэр Эдвард Маршалл Холл.
Ни Холмс, ни я не предполагали, что примем участие в этом расследовании. Прошло тринадцать лет с тех пор, как сэр Эдвард выступал адвокатом на кэмден-таунском процессе, а мы восхищались его искусством. Газеты тогда захлебывались от восторга, описывая блестящую защиту Роберта Вуда в ситуации, когда казалось, ничто уже не спасет молодого художника. Среди подзащитных Маршалла Холла были также доктор Криппен, убийца новобрачных в ванне Джордж Джозеф Смит и Седдон-отравитель, но все они в итоге отправились на виселицу. По поводу первого из этих дел, наиболее известного, у Холмса сложилось впечатление, что сэр Эдвард мог избавить от петли доктора Криппена, если бы тот из рыцарских побуждений не отказался давать показания против своей молодой любовницы Этель Ли Нив.
Еще удивительнее было то, что через несколько дней после ареста Рональда Лайта мой друг получил телеграмму от секретаря сэра Эдварда мистера Арчибальда Боукера с настоятельной просьбой зайти к нему в контору на Темпл-Гарденс в ближайший понедельник. Холл в это время защищал в городском суде Манчестера другого молодого офицера, Эрика Холта, обвиненного в убийстве любовницы. В последние годы Холмс все чаще отказывался подражать Мохаммеду и самому ходить к горе, но все же не решился отклонить предложение такого выдающегося человека.
Находясь в обществе сэра Эдварда Холла, я порой чувствовал себя зрителем на спектакле с участием знаменитого артиста. В его облике, по чьему-то меткому выражению, сочетались римское величие и саксонская мощь. Волосы адвоката уже посеребрила седина, черты лица слегка заострились. Но голос сохранил прежнюю силу, глубину и страстность, каким позавидовали бы Генри Ирвинг и Бирбом Три [38]. Его выступления производили на присяжных ошеломительный успех, приводя в отчаяние самых лучших британских обвинителей. Прибавьте сюда остроту ума, находчивость и образность его ответов, глубокие, недостижимые для коллег познания в области судебной медицины, и у вас сложится правдивое представление об этом великом адвокате, каковым его справедливо считали. В зале суда при появлении сэра Эдварда неизменно поднимался взволнованный гул, и десятки голов одновременно поворачивались в его сторону.
Сэр Эдвард стоял у окна своего кабинета в доме три по Темпл-Гарденс. Вдоль стен были расставлены изящные книжные шкафы орехового дерева, где хранились сборники судебных решений в темно-бордовых кожаных переплетах. В свете дня поблескивали тисненные золотом номера томов. За окном виднелась аккуратная лужайка, обсаженная деревьями. Она плавно спускалась к блестящей на солнце Темзе. Дымящие пароходы и тяжелые парусные баржи медленно плыли мимо суррейского берега чуть ниже Вестминстерского моста. Сэр Эдвард энергично пожал наши руки, жестом пригласил нас сесть в кожаные кресла и попросил секретаря принести чай с пирожными. Его стол был завален судебными отчетами в папках с красными завязками и пометками в верхних углах. На одной из них я различил надпись «Корона против Рональда Лайта» и чуть ниже — отметку «особый тариф 50 гиней». Сэр Эдвард не являлся членом Центральной коллегии, и адвокатская этика не позволяла ему работать здесь без дополнения к обычному гонорару. Он посмотрел на нас, казалось, с легкой печалью:
— Прошу прощения, джентльмены, что вызвал вас к себе. Но завтра я должен вернуться в Манчестер, и у меня не нашлось бы времени посетить вас на Бейкер-стрит. Позвольте мне сразу перейти к делу. Полагаю, вы не очень удивитесь, узнав, что речь идет о так называемом убийце на зеленом велосипеде. Вам должно быть известно об этом происшествии.
— В общих чертах, — уклончиво ответил Холмс. — Во всяком случае, мы знаем, когда был арестован ваш подзащитный. Разрешите узнать, почему он попал под подозрение спустя столько месяцев?
Сэр Эдвард плотно сжал губы:
— Немезида, мистер Холмс. Другого слова не подберу. Несколько недель назад — точнее говоря, двадцать третьего февраля — вдоль Лестерского канала на лошадях тянули лодку с углем. Возле городской газовой станции буксировочный трос провис и за что-то зацепился у дна. Когда лошади вытащили его, из воды показалась велосипедная рама. Лодочник успел рассмотреть ее, прежде чем та соскользнула обратно в воду. Он вернулся на следующий день, вероятно надеясь на вознаграждение, обещанное за помощь в раскрытии убийства Беллы Райт. Землечерпалка долго перекапывала дно канала и наконец наткнулась на металлический предмет. Это был зеленый велосипед модели «BSA-люкс», без заднего колеса. Кто-то старательно спилил заводской номер, по всей видимости не зная, что он продублирован на рулевой колонке. Мы установили, что транспортное средство изготовлено в тысяча девятьсот десятом году по заказу оптового торговца из Дерби и продано Рональду Лайту. На очной ставке мистер Мешерс и мистер Эванс опознали в нем человека, которого видели вместе с мисс Райт незадолго до ее смерти.
Я не сумел скрыть своих чувств, услышав эту новость:
— Получается, сэр, что его положение еще хуже, чем у Роберта Вуда, обвиненного в убийстве в Кэмден-тауне!
— Да, еще хуже, — согласился сэр Эдвард. — Валери Крейвен и Мюриэл Нанни, две школьницы, которых преследовал неизвестный велосипедист, тоже узнали Рональда Лайта. Дядя Беллы и его зять утверждают, что хорошо запомнили того человека, который поджидал мисс Райт у их дома в деревне Голби. Она еще надеялась, что незнакомец уедет без нее. Мешерс и Эванс совершенно уверены, что именно голос Лайта произнес: «Белла, вас так долго не было», когда девушка вышла за дверь.
— Очень интересно, — пробормотал мой друг, но адвокат поднял руку, предупреждая, что не закончил объяснения.
— Это еще не все, мистер Холмс. Полицейские решили еще раз обследовать дно канала и обнаружили кобуру с патронами от револьвера «Уэбли и Скотт» четыреста пятьдесят пятого калибра. Такой был у мистера Лайта во время войны. При сопоставлении маркировок выявлена идентичность той пуле, которой была убита мисс Райт.
— А револьвер? — спросил Холмс.
Сэр Эдвард покачал свой величественной головой:
— Нет, его не нашли.
Холмс скептически хмыкнул:
— Значит, он выбросил кобуру и патроны, но не само оружие, представлявшее наибольшую опасность.
— Возможно, револьвер тоже лежит на дне, мистер Холмс. Просто его пока не вытащили. Но вряд ли в моих интересах поощрять эти поиски.
— Сэр Эдвард, если револьвер там, как его могли не найти? Он весит больше, чем кобура и патроны, вместе взятые. Получается, мелкие предметы отыскали, а крупный — нет? В это трудно поверить. А как ваш подзащитный объясняет свое странное поведение?
