Чекистский невод - Валерий Георгиевич Шарапов
И поди удостоверься, на самом ли деле он ушел! Михаил, затаив дыхание, слушал. Но что услышишь из этого подземелья? В любом случае противник не мог ждать вечно. Прибудут люди с оружием, а до косогора, за которым он, вероятно, оставил машину, еще нужно добежать…
Майор выбирался из ямы по обломкам балок, его голова и пистолет возникли над полом. Оперся рукой, подался вбок, перекатился. Полежал, вращая стволом, поднялся на корточки. Входной проем проигнорировал, вывалился в окно, перебежал. Ныли кости, рубашка прилипла к плечу, похоже, полным ходом шла кровь. В бессилии опустился на землю, привалился к строению. Под боком пролегала дорога – пустая в оба конца. Голова трещала, как поленья в печке. Пошатываясь, он пошел вдоль дороги, за поселком сменил направление, передохнул на знакомой горке. В спину не стреляли, и на том спасибо. Отчаянным рывком он добрался до машины, взгромоздился на водительское место. Кости вроде не сломал, но бока намял основательно. Шишка расплывалась на затылке, саднило плечо. Тянуло в сон, но он держался. Как назло, ни одного транспортного средства на дороге. Но система беспроводной связи работала. Да будет благословен тот добрый человек, что ее изобрел! Палец срывался, набирая номер. Дежурный не сразу вник в проблему, переспрашивал, задавал глупые вопросы. Хотелось огреть его трубкой по голове, да возможности не было. Затем со стороны Объекта‑220 прикатил грузовичок, набитый военными. Долго ехали, но откуда им знать, где стреляли? Солдаты срочной службы выпрыгивали из машины, с опаской входили в поселок, держа автоматы наперевес. Михаил надавил на звуковой сигнал. Пронзительный рев порвал тишину. Военные возвращались на дорогу, вертелись как волчки. Михаил продолжал сигналить, выбивал что-то из азбуки Морзе. Его засекли, несколько человек припустили к машине. Первым возник ушастый мальчишка-маломерок с девственно чистыми погонами. Спрятался за холмиком, выставил автомат. Хорошо, что без предупреждения не стал стрелять. Майор дрожащей рукой показал удостоверение – сначала закрытое, а когда автоматчик рискнул подойти – в развернутом виде…
Подмога из отдела подошла через полчаса. Он устал воевать с бинтами, пытаясь обмотать кровоточащее плечо! Цокал языком капитан Ковтун, что-то спрашивал. Михаил вяло отвечал. На месте происшествия уже работали криминалисты, да что толку?
– Боюсь ошибиться, товарищ майор, – сказал Ковтун, – поскольку не с азов участвую в этом деле. Но вы уже несколько раз сталкивались с преступниками и до сих пор не запомнили их лица?
– Да, решил не нарушать заведенную традицию, – вяло отозвался Кольцов. – Успеем еще, налюбуемся…
Состояние было отвратительным. По-прежнему тянуло в сон. Ковтун вез его на уазике в Балаклаву и не пропустил, зараза, ни одной ямы! Мысли мельтешили, сменяли одна другую. Кто знал, что он один поедет на объект? Да тот же Ковтун наверняка знал, просто прикрылся какими-то делами. Чем не паранойя? Матвей Ивашов знал… Впрочем, этот болезнью не прикрывался, сопли из него текли самым натуральным образом. Не сходит ли он с ума? Охранники на обоих КПП в Стрижах? А эти тут при чем? Они бы не успели сообщить – вернее, сообщить бы успели, а вот подготовить встречу… Чушь непроходимая! Преступник изначально ехал за ним, обогнал в Охранном, когда майор стоял у киоска Союзпечати, а дальше действовал по ситуации и по интуиции…
До Балаклавы доехали без новых обстрелов. С центральной дороги Ковтун свернул в смутно знакомые дебри. Михаил забеспокоился.
– Эй, ты куда? Отдел в другой стороне…
– А вы догадайтесь, Михаил Андреевич. – Ковтун злорадно ухмылялся. – Сейчас завезу черт знает куда, и будете знать.
– Подожди, это же больница!
– Это приказ, Михаил Андреевич. К сожалению, не мой, я еще не в том положении, чтобы вам приказывать, а приказ полковника Науменко. Вы даже не помнили, как я ему звонил. Видели себя в зеркале? Вот и не смотрите, зрелище унылое. Ну, мы же не фашисты, право слово, товарищ майор…
Дальнейшее помнилось смутно. Он смирился, вверил свою судьбу воле рока. Машина въехала в открытые ворота. Отобрать ключи от машины он все-таки сумел – в противном случае решительно отказывался посещать медицинское учреждение. Встреча с эскулапами была неизбежна, это понял бы даже человек, на дух не выносящий больниц.
– Как вы себя чувствуете, молодой человек? – сочувственно справлялось местное медицинское светило при первичном осмотре.
– Признаюсь честно, доктор, пока еще что-то чувствую, – отшучивался Михаил.
– Вот и отлично, – приговаривал врач. – Чувство юмора на месте, а остальное приложится. Устали вы, милостивый государь, очень устали. Ваш организм буквально стонет от такого небрежного с ним обращения. У вас вывихнуто плечо, отбиты ребра, селезенка, душевная гематома на затылке, а также многочисленные ссадины и ушибы. Вы не в скифских курганах проводили исследования? Говорят, эти воины иногда возвращаются – в виде воинственных фантомов. А если серьезно, то мы обработаем ваши раны, наложим бандаж, вправим руку – надеюсь, вы не будете при этом кричать и угрожать? Что там у вас торчит из-под куртки? Уберите, сделайте так, чтобы я этого не видел. Рекомендую, молодой человек, пару ночей провести в нашем странноприимном заведении…
Пара ночей – это чересчур. В мире могли произойти катастрофические события. Но покинуть больничные стены оказалось непросто. Особенно после того, как безжалостные руки эскулапа вправили конечность. Несколько часов он валялся в палате, барражируя между сном и явью. Столь чувствительно еще не прилетало. В этот день его вполне могли убить.
В палату заглянул милиционер в форме, вежливо поздоровался и пропал. Отметилось без участия – его охраняют. Видимо, проинформированный Науменко связался с милицией. Чисто формальная мера – когда убийц это останавливало? Пистолет лежал в прикроватной тумбочке, расставаться с ним не хотелось. Если хотят убить, значит, он движется в верном направлении. Осталось только разораться – куда он все-таки движется…
С ужасом смотрела
