Чекистский невод - Валерий Георгиевич Шарапов
Взмокла рубашка. Подобный сценарий крайне не устраивал. Поселок был рядом, взгляд скользил по руинам из ракушечника, «обмыленным» оградам из того же стройматериала, засохшим деревьям. Незнакомец не появлялся. Возможно, он успел занять позицию, но мишень не появлялась. И что теперь у него на уме? Из поселка спрятанную в кустах машину не увидеть – по крайней мере, с северной стороны. Текли минуты, в унылом пейзаже ничего не менялось. Налетел ветер, поднял облако песка и пыли. Через минуту снова все стало ясно и прозрачно. Возвышались убогие постройки с продавленными крышами, зияли глазницы окон. Со стороны казалось, что они выстроились в линию, на деле же были хаотично разбросаны. Человек не появлялся, значит, фигура была не случайная. Решение не приходило. Ждать, кто кого перетерпит? Чужак убежит, откуда прибыл, заметишь только силуэт, а там ищи ветра в поле…
Терпение уже лопалось. Как сказал бы Гриша Вишневский: заново надуй! Самое время поставить себя на место злоумышленника… Не успел! Раздался шум двигателя, и возник маловместительный пассажирский автобус ПАЗ‑672, окрашенный в ярко-песочный цвет. Он вез с десяток пассажиров на объект. Видимо, шел через Охранное, через Стрижи. На верхней точке горки водитель сбавил обороты, на нейтралке покатился под горку. Головы пассажиров мерно покачивались. Поднимая клубы пыли, автобус ехал мимо поселка. В этот момент майор и выскочил из-за каменной горки, побежал, пригнувшись, к ближайшему строению. Прижался к стене, перевел дыхание. Такое ощущение, что находился в разрушенном бомбой кишлаке. Сместился по стеночке, глянул за угол. Строения теснились, чернели оконные провалы. Деревянных элементов практически не осталось, только где-то окантовка дверных и оконных проемов. Он перебежал, сел на корточки за разваленным колодцем, прислушался. Заманивали? Ну что ж, он с удовольствием клюнет на эту удочку… Плавно перевел затвор пистолета, сжал рукоятку, снова перебежал. В глубину поселка вел узкий проход между корявыми стенами. Он шел крадучись, поглядывал под ноги, стараясь не наступить в какие-нибудь засохшие фекалии. Снова налетел порывистый ветер – как некстати! Он свистел между строениями, как в трубе, песок сыпался за шиворот. Михаил застыл, дождался затишья. Сделал несколько шагов, добрался на цыпочках до раздавленного крыльца. Дорога проходила рядом, на обратной стороне, данное сооружение было идеальным для засады. Водителя можно снять практически в упор. Но вряд ли там кто-то ждал. Он сел на корточки, заглянул внутрь, стараясь это делать через мушку прицела. В постройке царило запустение. Грязь, мусор, пол продавлен, какие-то черные дыры, обломки рухнувших перекрытий. Он проследовал мимо проема. И вдруг в сооружении что-то скрипнуло!
Спина похолодела. Прижался к стене, прислушался. Снова скрип, кто-то переступил с ноги на ногу. Михаил поднял пистолет, прижав локоть к боку. И чего мы там сидим, ждем у моря погоды?
– Выброси оружие и выходи с поднятыми руками, – отчетливо произнес он.
Тишина стояла несколько секунд. Потом изнутри прогремел выстрел! Стреляли из мощного охотничьего карабина. Заряд пробил стену в нескольких сантиметрах от плеча, взметнулась пыль, полетели обломки ракушечника. Чуть левее – и Михаила продырявило бы насквозь! Трясло нешуточно, волосы стояли дыбом. Он прыжком ворвался в проем, стал стрелять внутрь, ни черта не видя! Выпустил четыре пули, рывком вернулся на исходную, к косяку. Противник произвел еще один выстрел, не достигший цели. В строении творился какой-то кавардак. Метался человек, катились камни, выпавшие из стен, хрустело и ломалось трухлявое дерево. Похоже, неизвестный забрался на подоконник и, судя по звукам, спрыгнул вниз. Уйдет ведь! Майора перехитрили, поздно сообразил, что попался на удочку. Он бросился в проем, влетел внутрь. Надо же так повестись! Противник по-прежнему был здесь, лишь пустил пыль в глаза. Шевельнулось что-то в углу за горой мусора – этот тип сидел на корточках. Ни лица, ни фигуры, только что-то размытое сквозь соленый пот в глазах. Кольцов хоть в этой ситуации не дал маху, сделал прыжок, спасаясь от пули. Под ноги, к сожалению, не смотрел. Выстрел прогремел оглушительно, по всем барабанным перепонкам с размаха! Яму под ногами он обнаружил уже во время падения – возможно, там был старый погреб. Трещали доски, сыпалась сухая земля. Михаил падал в черную яму, и в голове оставалась лишь одна забота: не выпустить из рук пистолет. Все плохо, это понятно, но если выпустит, то полный конец. Он провалился метра на два, ударился спиной, плечом, в затылке вспыхнула боль. Перед глазами плясали круги. На десерт перепало доской – все бы ничего, но из доски торчал ржавый гвоздь, который впился в бок, и от боли стало совсем муторно. Но пистолет не выронил, сжимал его с силой. В обойме остались четыре патрона… Приходить в чувство надо было немедленно. И он пришел, отбросил от себя доску, перевернулся на спину. Все болело, но двигаться мог. Майор лежал на земляном полу, среди комьев глины, обломков ракушечника. Над головой – рваная дыра, завис недоломанный, изъеденный плесенью брус. Промелькнула странная мысль: вряд ли он сегодня попадет на объект…
Кто-то подходил, хрустела каменная крошка под ногами. Впечатление производил, страшнее хотел казаться! Майор вытянул дрожащую руку с пистолетом. Противник остановился, видимо, размышлял, что делать. В поле зрения он не показывался. Но вот что-то образовалось, зашевелилось… Палец надавил на спусковой крючок, отдача ударила почему-то по горлу. Мог бы этого не делать. Уловка стара, как Ветхий Завет, – панамка на конце ствола! Головной убор сдуло пулей, злоумышленник глухо выругался. Вроде мужчина. Логично, не вечно же бабе за всю банду отдуваться… Появился ствол карабина, Михаил произвел второй выстрел. В ответ громыхнуло. Как чувствовал, откатился в угол, и пуля пропорола грунт, где он только что лежал. Снова палец оттягивал спуск, обойма опустела. Мужчина глухо матерился, пятился, кажется, споткнулся, охнул от боли. Пользуясь заминкой, Кольцов сменил обойму, передернул затвор. Лежать надоело, привстал на корточки, прижался спиной к земляной стене. Злоумышленник начал нервничать, сбрасывал в подвал все, что было под ногой, – огрызки ракушечника, доски. Оба молчали, что тут скажешь? Михаил закрылся руками. Падало в основном мимо, но все же пару раз перепало. Прыжок – незнакомец снова начал палить! Карабин был полуавтоматический, позволял отстреливать патрон за патроном. И
