Цветок мертвецов - Ольга Михайлова
Фрейлину он знал, но давно уже у неё не был.
Убийства? Ну что ж, люди не бессмертны, кому, как не ему, это знать.
Что? Погибли ещё две фрейлины? О, боги, куда катится мир?
После допросов Тодо заявил принцу, что устал, валится с ног и всё нужное теперь знает. Не только Наримаро, но и Хатакэяма, и Ясухидэ уставились на него в немом недоумении.
— Вы уже знаете убийцу? — удивился Наримаро.
Тодо вздохнул.
— Да, я точно знаю, кто это сделал, но беда в том, что всё ещё не понимаю его логики. Однако к часу Крысы я буду знать всё.
Он заметил, как недоверчиво переглянулись Хатакэяма и Ясухидэ. Но Наримаро хмыкнул пожалуй что восторженно.
— Серьёзно?
— Да, и надеюсь на вашу помощь, Фудзивара-сама. Тайна этих убийств — в вашей голове.
Наримаро сначала несколько напрягся, но потом насмешливо поклонился и сказал, что его голова — к услугам господина Корё. Они разошлись: Хатакэяма и Ясухидэ поспешно направились к конюшням, а Наримаро и Тодо — неторопливо побрели в павильон Глициний.
— Вы уверены, что не ошиблись? — спросил по дороге Наримаро. — Мне кажется, не следовало заявлять при людях Токугавы, что уже знаете отгадку. Хатакэяма сейчас же передаст ваши слова Оке Тадэсукэ.
— Конечно, передаст, но я выгадал время до полуночи.
Тодо остановился.
— Кстати, знаете, что любопытно, Фудзивара-сама? Я узнал по вашему описанию Отому Кунихару и Минамото Удзиёси. И Инабу Ацунари почти узнал. Почти. Но Абэ Кадзураги и Юки Ацуёси оказались совсем непохожими на то представление, что у меня сложилось по вашим рассказам. Странно, правда? Может, вы слегка утрировали, а может, я дал волю излишней фантазии.
— Я же говорил вам, — нахмурился Наримаро, — я презираю всех этих людей. Конечно, взгляд мой немного крив.
— Нет, вы, на самом деле, презираете только одного из них.
— Что? Одного? — удивлённо повторил Наримаро.
— Да. В вашем рассказе о придворных не было насмешки над Отомой Кунихару. Вы его жалели. Может, с известной долей брезгливости, но жалели. Он потерял дочь, и вы чувствовали себя виноватым — хотя бы в том, что не отнеслись к чувствам девушки более внимательно. Жалели вы и Инабу Ацунари. Вам было неловко от его унижения. Вы излишне подробно описали мне приручение лисиц, но о его провале только бегло упомянули. И это был человеческий взгляд. Взгляд живого на живого. И потому я узнал в ваших портретах оригиналы.
— А Минамото Удзиёси? Я, по-вашему, не презираю его?
— Удзиёси вас смешит, и вы видите в нём дармового шута, которым можно позабавиться… когда нет других забав. Но он, если там можно выразиться, в ваших глазах не стоит даже презрения. Однако я его тоже узнал по вашему рассказу.
— А Абэ Кадзураги и Юки Ацуёси неузнаваемы?
— Кадзураги — неглупый служака и довольно приличный человек. Ваша стычка с ним — это сшибка двух молодых задиристых амбициозных петухов. Его взгляд на вас — взгляд проигравшего на победителя, взгляд неприязни и злости. Но вы считаете его мужчиной и не удостаиваете жалостью. Я видел, что он, заметив вас, скривился.
— Да, я тоже видел, и что?
— То, что вы себя со стороны не видели. Вы смотрели с угрозой. Вы в любой момент были готовы вынуть меч и сцепиться с ним снова. Но это не взгляд презрения. Кого презираешь — с тем драться не выйдешь.
Наримаро уступил.
— Ну, я не говорил, что презираю его больше остальных, просто… дурак он.
— Но вы были начеку. Вы внушаете себе, что он — ничтожество. И не потому, что так думаете. Вы просто считаете себя сильнее. А вот дальше… — Тодо усмехнулся. — Дальше всё ещё сложнее. Юки Ацуёси вы действительно презираете. Вы не скрестите с ним меча, вы не жалеете его. Вы на него вообще не смотрели.
— Да на что там смотреть? — вспылил Наримаро.
— Там есть, на что смотреть… Чёрт, если бы не эта дурная сонливость, — посетовал вдруг Тодо, — я знал бы всё уже к часу Козы.
Принц Наримаро рассмеялся.
— Я мог бы вам сказать, что по ночам спать надо, но, увы, не смею учить вас тому, чему сам не следую.
— Ладно, я почти женат. Нас накормят?
— Думаю, Цунэко постарается. Она же от любопытства места себе не находит.
— А ваши покои далеко?
— Нет, я квартирую за Залом Сюнко. Хотите ко мне?
— Нет, я домашний кот, — улыбнулся Тодо. — Но мне кое-что нужно. Во-первых, ваша бамбуковая флейта. А ещё — партитура мелодий «Кицунэ» и «Лисы, прыгающей через горный поток». Есть?
— Найду, — пообещал явно заинтригованный теперь Наримаро. — Значит, по-вашему, Инаба…
— Не торопитесь. Не могли бы вы также принести мне из вашего архива письма Юки Ацуёси? Вы говорили, он писал вам.
Наримаро замер на месте.
— Так вы всё-таки подозреваете и Ацуёси? — оторопел он. — Эту жалкую мартышку? Не может быть! Хлипкий заморыш, изображающий гениального драматурга Ёсиду Кэнко? Кроме того, сомневаюсь, что я сохранил его мерзкие листки, хоть корреспонденцию обычно не выбрасываю.
— Дело не в подозрениях, Фудзивара-сама. Я уже раскрыл дело. Но мне нужно докопаться до его причин, а они лежат у корней вашего презрения. И ещё. Ясухидэ только что сказал, что сборник пьес Юки Ацуёси поступил в императорскую библиотеку. Как бы мне его получить?
— Зайти да взять, — недовольно пробурчал принц. При упоминании имени Ацуёси он всякий раз морщился. — Ладно, идите к Цунэко, я сейчас пороюсь в своём архиве и поищу эти дурацкие пьесы у Симидзудани Ивако. Ждите меня у сестрицы в павильоне Глициний.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ИСКУССТВО ТЕАТРА
ЧАС ЛОШАДИ. Время с одиннадцати до часа дня
Цунэко встретила Тодо на пороге. Её чёрные волосы были тщательно расчёсаны, концы перевязаны сиреневой лентой. Нижнее кимоно отливало лилово-розовым, сверху было надето шёлковое, с узором из цветов глицинии, пояс, сплошь затканный рисунком, изображал мелкие листики плюща.
Пришедшая в себя Мароя принесла ему воды — умыться с дороги, и теперь суетилась у стола, а где-то в глубине павильона слышались мужские голоса и топот тяжёлых ног.
— Пришли опечатать хранилище, — уныло пояснила Цунэко. — скоро будет объявлен набор новых фрейлин. Некоторые чиновники засуетились, прибегали разнюхать, что и как. Арисугава был, хочет сюда свою девятую племянницу пристроить. А ведь только час назад тела вынесли! Только то и хорошо, что дежурств пока не будет.
Стол ломился. Мясо, блюда с рыбой
