Дэвид Дикинсон - Банк хранящий смерть
— Значит, теперь мистер Чарлз может управлять банком по своему усмотрению? — спросил Пауэрскорт.
— Нет, — возразил Берк. — В исходном договоре, составленном юристами, есть пункт о том, что для принятия важнейших решений необходимо согласие всех партнеров.
— А что случится, если Вильямсон умрет? — Пауэрскорт произнес это очень тихо, опасаясь, чтобы их не услышали. — Вдруг он упадет в реку, или его яхта потерпит крушение, или дом сгорит?
— В этом случае, Фрэнсис, — Уильям Берк также понизил голос, — полагаю, его доля перейдет к здравствующему ныне члену семьи. И вот тогда мистер Чарлз сможет делать с банком все, что ему заблагорассудится. Все, что пожелает. — Уильям Берк встал со своего места и открыл левое окно. — Погляди-ка вниз, Фрэнсис.
Пятью этажами ниже начинался великий исход. Темные пиджаки Сити торопились к автобусам, вокзалам и станциям подземки. Слышалось легкое мерное постукивание. Пауэрскорт догадался, что это стучат по тротуару многочисленные зонтики.
— Каждый день эти люди имеют дело с деньгами — и так всю их жизнь. Они их покупают. И продают. Они перепродают друг другу акции. И почти все они мечтают о том, чтобы к вечеру стать хоть чуточку богаче, чем были с утра. Эта мечта поддерживает их, когда они возвращаются домой в Мусвелл-Хилл или Путни или едут поездом в Стейнз и Эпсом. Уверен, что и Чарлз Харрисон мечтает о том же. Это только догадка, Фрэнсис, но полагаю, он стоит более миллиона фунтов стерлингов.
Пауэрскорт знал, что даже у Берка нет таких денег. Он посмотрел на своего друга: в голосе шурина ему послышалась легкая нота зависти.
— Позволь мне представить тебе одного из моих молодых служащих, Фрэнсис, одного из самых способных.
Берк на мгновение вышел из кабинета. Было слышно, как он отдает кому-то распоряжения.
— Помнишь, ты просил меня устроить кого-нибудь в Банк Харрисонов? И я сказал, что это невозможно. Так вот, я подумал и решил попросить мистера Кларка, мистера Джеймса Кларка из нашей конторы, познакомиться с каким-нибудь молодым человеком, своим сверстником, служащим в Банке Харрисонов. Кажется, он исполнил мою просьбу.
Раздался стук в дверь, уверенный стук, видимо, мистер Джеймс Кларк не опасался того, что ждет его за дверью.
— Позвольте представить вас лорду Фрэнсису Пауэрскорту, Джеймс. — Берк предложил молодому человеку сесть. — Лорд Пауэрскорт временно исполняет у нас обязанности неисполнительного директора. Его особенно интересует Банк Харрисонов.
Пауэрскорт улыбнулся неожиданной перспективе оказаться в штате банка своего родственника. Как знать, может, этот новый союз и в самом деле позволит ему разбогатеть? Тогда он сможет купить яхту или библиотеку из Блэкуотера.
— Я завязал знакомство с молодым человеком по имени Ричард Мартин, — заговорил Кларк. — Он уже несколько лет служит в Банке Харрисонов. Его отец умер три или четыре года назад. Полагаю, что он содержит свою мать. И у него есть девушка, которую зовут Софи, хотя он и не очень уверен в своих шансах.
— Почему же, мистер Кларк? — не удержался Пауэрскорт.
— Она суфражистка, лорд Пауэрскорт. Добивается права голоса для женщин, и все такое.
— Понятно, — пробормотал Берк, считавший, что, если женщинам предоставят право голоса, это станет настоящей катастрофой. Он доверял жене во всем, что касалось домашнего устройства или обучения детей, но совсем не желал, чтобы она решала, кому заседать в правительстве. Это неизбежно приведет к хаосу, к системе управления, основанной на личных пристрастиях и интуиции, а не на здравых суждениях.
— А что он рассказывает о банке? — спросил Пауэрскорт.
— Вообще-то он весьма скрытен, как и полагается всем молодым служащим банков, не так ли, мистер Берк?
— Совершенно верно, Джеймс. Это первое, что должен выучить каждый, кто поступает на службу в банк.
— Но он обеспокоен, сэр, — продолжал Кларк. — Думаю, он опасается, что в банке произойдет что-то ужасное, и тогда он потеряет работу и не сможет содержать мать.
— Могу я сделать одно предложение, Уильям? — обратился Пауэрскорт к своему шурину.
Кларк никогда прежде не слышал, чтобы его патрона называли Уильямом. Все старшие клерки были уверены, что Берка зовут Иезекиилем.
— Как неисполнительный директор, ты же понимаешь. — Берк и Пауэрскорт заговорщицки переглянулись. — Полагаю, вам следует намекнуть этому молодому человеку, что для него, возможно, откроется вакансия в банке мистера Берка. В том случае, если что-то разладится в Банке Харрисонов, вы понимаете? Хорошо бы он смог прийти на собеседование, чтобы мистер Берк составил представление о его возможностях. Но в настоящий момент крайне важно, чтобы он оставался работать на прежнем месте. Как вы знаете, там происходят весьма странные вещи. Я могу показать письмо одного высокопоставленного лица, которое просит вас сотрудничать с нами в этом расследовании. Повторяю, очень важно, чтобы ваш новый знакомый продолжал работать в Банке Харрисонов. Возможно, в будущем нам потребуется его помощь.
При упоминании о высокопоставленных лицах Джеймс Кларк стал более серьезным. Разве не было достаточно слова Уильяма, а не Иезекииля Берка?
— Могу я спросить? — Юноша внимательно посмотрел на Пауэрскорта. — Хотели ли бы вы ускорить события? Я имею в виду, чтобы беседа Ричарда Мартина с мистером Берком состоялась поскорее. Мне бы не хотелось, чтобы у моего друга сложилось впечатление, будто я пытаюсь оказать на него давление.
— Это вам решать, — отвечал Пауэрскорт. — Но и мешкать тоже нельзя. Во всяком случае, мы не должны потерять вашего молодого человека. Так что решайте сами, когда лучше заговорить с ним об этом.
— Хорошо, сэр.
Джеймс Кларк ушел, отягощенный новыми заданиями.
Пауэрскорт тоже стал прощаться, ссылаясь на то, что ему еще надо встретиться с комиссаром столичной полиции. По дороге он размышлял о письме Джонни Фицджеральда, написанном по-латыни, в котором говорилось о том, что в Ирландию посланы деньги и оружие. Как он об этом узнал? Где услышал об этом? Достоверны ли его сведения? Прошлой ночью Пауэрскорт так и не смог найти на карте Ирландии места под названием Блэкстонс, упомянутого в письме. Но неподалеку от Дублина было местечко Грейстонс[11], и находилось оно всего в нескольких милях от его старого дома.
17
Британские агенты имели обыкновение встречаться со своими дублинскими осведомителями в самых неожиданных местах: прогуливать в доках воскресным вечером, в пустых купе поезда, в безлюдных боковых пределах протестантских церквей и даже на кладбищах, где британцы появлялись с охапками цветов, видимо в знак траура по противникам.
Фергюс Финн направлялся на встречу со своим связным, которая должна была состояться на просторах Парка Феникса. По утрам в будние дни там было немноголюдно, и можно, не опасаясь быть замеченными, спокойно беседовать в тени деревьев.
— У меня есть для вас новости, — сказал Финн, запахивая тонкое пальто, чтобы укрыться от потоков дождя, летевших прямо в лицо и стекавших с веток. — Думаю, они дорогого стоят.
— Почему вы так решили? — осторожно поинтересовался агент. В кармане его куртки лежала кругленькая сумма для очередного поощрения осведомителя. Многолетний опыт научил его всегда брать с собой сумму, хотя бы в два раза превышающую разумные расходы.
— Это о Майкле Бирне, слыхали про такого?
Агент кивнул и обвел взглядом парк — удостовериться, что за ними не следят.
— У него появилась подружка, — прошептал Финн, — смазливая милашка по имени Мария О'Дауд. И он посылал ее в Лондон.
— Ты знаешь зачем?
— Что-то вроде разведки на местности. Понимаете, она учительница, Мария эта. Хочет устроиться на работу в Лондоне, вот и ездит туда на собеседования. Ее тетка рассказала об этом племяннице моей матери, когда они на днях встретились на службе в церкви.
— Может, она просто решила перебраться в Лондон, что в этом такого? — спросил агент, который сам переехал в Ирландию из английской столицы. — Многим Лондон нравится больше, чем Дублин.
Агент вспомнил нищету и убожество, ложь, козни и предательство, в которых погрязли обитатели Дублина, и подумал, что этот город никогда не станет для него родным.
— Ты не понимаешь, парень, — напирал Финн, — она же сохнет по этому Майклу Бирну, совсем рассудка лишилась. Она для него что хошь сделает. Так что считай, Майкл Бирн собственной персоной прогулялся по Лондону.
За деревьями проскакал конный отряд — часть подразделения, охраняющего резиденцию королевского наместника, спины лошадей лоснились от дождя.
— Так, может, он послал ее в Лондон с каким-нибудь заданием, что скажешь? — спросил агент.
— Этого я не знаю. Она вечно что-то зарисовывает, девчонка эта. У нее самые зоркие глаза в Дублине, можете мне поверить. Она вам в пять минут и Букингемский дворец нарисует.
