Дэвид Дикинсон - Банк хранящий смерть
— И еще, инспектор, вы расспрашивали мистера Харрисона о том, что он делал в день после пожара. Так что же он вам сообщил? Почему он не приехал сюда раньше?
Инспектор Вильсон пролистал назад пять или шесть страничек в своем блокноте.
— Он уехал, потому что на следующий день у него была важная встреча в Норвиче, милорд. Что-то связанное с делами банка. Он вернулся из Норвича только после обеда.
Инспектор встревоженно покосился на собеседника. И про себя понадеялся, что тому не придет в голову просить его проверить все поезда до и из Норвича: у него в участке и расписаний таких не было.
— Я сам разузнаю о поездах до Восточной Англии, инспектор, — ободряюще сказал Пауэрскорт. — Я знаком с одним человеком, который может в пять минут сказать, как добраться поездом до Норвича.
— Милорд, — начал инспектор смущенно, отчаянно стараясь не забыть ни одного из поручений, — есть ли у вас версия происходящего? Я имею в виду пожар.
Пауэрскорт едва заметно улыбнулся.
— У меня есть много версий, инспектор. Но возможно, все они ошибочные. Пожар мог начаться случайно. Это по-прежнему остается самой вероятной версией, но не удивлюсь, если она окажется неправильной. Пожар мог начаться по вине кого-то, кто находился в доме.
Пауэрскорт подумал, не стоит ли упомянуть о таинственном дворецком, молящемся в своей полуподвальной келье и прячущем там же бутылки с виски. А верно ли, что виски хорошо горит? Этак можно, пропустив бутылочку у себя в комнате, потом подняться наверх, запалить огонь и вернуться себе спокойненько назад к своему золотому кресту и раковинам. А наутро вы ничего и не вспомните. «Нет, — рассудил он, — избыточная информация может только запутать инспектора».
— Поджог мог совершить кто-то посторонний, — продолжал Пауэрскорт, — тот, кто пришел украсть драгоценности, картины, может быть, книги вроде этих. Эта библиотека стоит целое состояние. Любой том в старинном переплете лондонские букинисты принимают как подарок судьбы, а потом перепродают его в Америку, где никто и не спросит, откуда он взялся. А еще пожар мог устроить тот, кто покинул дом вечером, потом вернулся назад и сам себя впустил в дом, а сделав дело, точно так же выпустил себя обратно.
Инспектор Вильсон тихонечко присвистнул.
— Когда нам станут известны результаты ваших поисков, инспектор, и когда джентльмены пожарные поведают о своих находках, полиции будет легче делать выводы.
«Или, — подумал он с горечью, — дело еще больше запутается».
Леди Люси сидела на диване в верхней гостиной и грустно смотрела на портрет своего дедушки, когда в комнату влетел ее муж.
— О Фрэнсис, — вздохнула она, — это так печально, так безмерно печально!
— Что печально, Люси? — переспросил Пауэрскорт, опасаясь услышать очередное дурное известие. — Я не могу задерживаться. Мне необходимо безотлагательно увидеться с Уильямом. Я должен немедленно ехать в Сити. Мне бы следовало остаться в Блэкуотере, но Уильям не может ждать.
В голосе его звучала досада.
— Это та бедная семья, Фареллы, Фрэнсис, те самые, о которых я тебе рассказывала. Ты не можешь на минуточку задержаться?
— На минуточку могу, Люси, — согласился Пауэрскорт. Его тронул печальный голос жены. — Что стряслось?
— Ах, Фрэнсис… — Пауэрскорт почувствовал, что жена вот-вот расплачется, — ты ведь помнишь, у них болел ребенок, у бедняжки была лихорадка.
Пауэрскорт кивнул.
— Так вот, маленький Питер умер. Доктора не смогли спасти его. Завтра похороны. — Люси едва сдерживала слезы. — А теперь и старшая девочка, Берта, она такая худенькая — просто кожа да кости, заразилась этой же болезнью. И отец тоже. Он так слаб, что не может работать. А без его заработка им нечем платить за квартиру, и их, того гляди, вышвырнут на улицу.
— Уверен, мы сможем помочь им заплатить за квартиру, — мягко сказал Пауэрскорт, заботливо беря руки Люси в свои. — Обязательно.
— И вот что еще удивительно, Фрэнсис. — Леди Люси посмотрела на мужа. — Я узнала об этом только сегодня из разговора с викарием. Квартиры в их доме поддерживаются из благотворительного фонда, но официальный их владелец — Банк Харрисонов, частный банк. Правда, неожиданное совпадение?
Пауэрскорт вспомнил, как Уильям Берк рассказывал ему, что Частный банк Харрисонов проводит много операций, связанных с благотворительностью.
— И еще, Фрэнсис, — спохватилась леди Люси, — когда меня не было дома, заходил какой-то незнакомец и спрашивал Джонни Фицджеральда. Он хотел знать, где тот находится.
— Что за незнакомец, Люси? Почтальон или рассыльный?
— Нет. Рис сказал, что это был просто молодой человек, он представился как друг Джонни.
Гарел Рис, дворецкий Пауэрскортов, служил прежде сержантом в Индии.
— Но почему он пришел к нам? — Пауэрскорт начал беспокоиться. — Откуда ему знать, что Джонни наш друг?
— Кажется, сначала он спросил: «Дома ли ваш муж?» А потом спросил: «Не друг ли он сэра Фицджеральда?» Когда Рис подтвердил, что это так, незнакомец стал выспрашивать, где Джонни. Он объяснил, что они с Джонни прежде были друзьями.
— Так что же ответил ему Рис, Люси? Сказал ли он, где сейчас Джонни?
— В общем, да, — кивнула леди Люси, с тревогой следя за мужем. — Рис ответил, что Джонни в Берлине, но скоро вернется. Но он ничего не сказал о расследовании и подобном, Фрэнсис.
— Откуда взялся этот человек, Люси? — Теперь Пауэрскорт был не на шутку встревожен. Не угрожает ли этот визит его другу в Берлине? — Он — англичанин? Или ирландец, раз сообщил, что дружил с Джонни раньше?
Пауэрскорту хотелось надеяться, что посетитель окажется ирландцем.
— Рис говорит, что он не англичанин, не ирландец, не француз, — покачала головой леди Люси, с тревогой наблюдая за выражением лица своего мужа. — Он сказал, что молодой человек неплохо говорил по-английски, но с акцентом. Рис решил, что он немец.
— Немец? О Боже! — воскликнул Пауэрскорт и поспешил в Сити.
Одна загадка таится где-то у озера в Блэкуотере, рассуждал сам с собой Пауэрскорт, пока его кеб взбирался вверх по Лудгейт-Хилл. Другая связана с той неизвестной женщиной, которая стала причиной семейной вражды в Банке Харрисонов. А третья — тайна дворецкого Джонса. Пауэрскорт по-прежнему не мог решить, рассказал ли Джонс ему правду. Двадцать лет — вполне достаточный срок, чтобы придумать подобную историю, раковины можно купить на рыбном рынке в Лондоне, а картинки приобрести в лавках старьевщиков. Визит в библиотеку позволил бы узнать о житие святого Иоанна, для этого ни к чему отправляться дальше Оксфорда или Мэйденхеда, а то и вовсе достаточно наведаться в ближайшую семинарию, где Джонса приняли бы с распростертыми объятиями, как любого новообращенного.
Отряд полицейских или солдат — возможно, это были инженерные части — заслонил фасад собора Святого Павла, они производили измерения и носили что-то вверх и вниз по лестнице. «Наверное, готовятся к юбилею, — подумал Пауэрскорт, — осталось всего шесть недель до главного события празднества — прибытия престарелой королевы к этим самым ступеням для присутствия на благодарственном молебне».
Уильям Берк ждал его в своем кабинете — небольшой комнате с высокими окнами, выходившими на Чипсайд.
— Фрэнсис, — начал финансист, — ты чем-то встревожен? Я получил твою телеграмму. Кажется, я могу ответить на твой вопрос о капиталах и разделении пая в Банке Харрисонов.
— Большое спасибо, — кивнул Пауэрскорт, отпивая чай из чашки. — И как же обстоят дела?
— Трудно сказать наверняка, — отвечал Берк. — Эти частные банки очень скрытны и не посвящают посторонних в свои финансовые договоренности.
— Они чертовски скрытны во всем, что касается их чертовых договоренностей, Уильям, — пробурчал Пауэрскорт. — И это все осложняет.
Берк внимательно посмотрел на своего шурина. Похоже, что в этот вечер присущие ему ирония и беспристрастность покинули его.
— У всех Харрисонов существовали одинаковые договоренности о распределении долей банковского капитала, — продолжал Берк. — Я просмотрел завещания тех, кто уже покинул сей мир. Всякий раз вся доля целиком переходила к прямому наследнику. Таким образом, капитал оставался нетронутым.
— Ты хочешь сказать, Уильям, что доля старого мистера Харрисона перешла Фредерику, а от того — Чарлзу? И тот теперь один распоряжается всеми капиталами банка?
— На сегодняшний день он действительно главный держатель акций, — подтвердил Берк, — но не единственный. Может быть, тебя обрадует то, что владение капиталом не передается по женской линии. Но есть еще один человек, владеющий акциями банка, это главный управляющий, некто по фамилии Вильямсон, который также является партнером. Если мои сведения верны, то ему принадлежит чуть меньше десятой части банковского капитала.
