Дональд Томас - Забытые дела Шерлока Холмса

После встречи Холмса с Хауэллом минуло несколько дней. Если дело и продвигалось, то я этого не замечал.

— Получается, что мы топчемся на месте, — резюмировал я.

— На первый взгляд так и есть, — с беззаботным видом ответил Холмс. — Однако мы пока не можем выйти из игры. Я должен еще раз встретиться с Хауэллом и попросить, чтобы его клиент назвал свои условия сделки. Хауэлл сообщит мне ответ завтра вечером. Я передам его слова сэру Артуру Биггу, и пусть он дальше сам выкручивается как хочет.

— Значит, нам не справиться с этими негодяями? — Я не верил своим ушам.

Холмс кивнул на пустой саквояж:

— В настоящий момент, вероятно, нет.

Подобное безразличие было настолько не свойственно Холмсу, что я начал опасаться за его здоровье. Но на всякий случай решил испытать своего друга:

— Тогда моя помощь вам больше не нужна? Меня ждут пациенты, к тому же скоро возвращается миссис Ватсон, и я должен привести дом в порядок.

Он согласно кивнул, затем посмотрел на меня.

— Будьте добры, Ватсон, сделайте мне еще одно одолжение, — попросил он. — Я бы предпочел, чтобы кто-то наблюдал за этой комнатой завтра вечером, когда я буду встречаться с Хауэллом. Если это не навредит вашей практике и отношениям с миссис Ватсон, не составите ли компанию Лестрейду?

— Инспектору? Но где именно?

Холмс показал на окно:

— Я арендовал комнату напротив, на первом этаже в доме Кэмдена. Наша квартира оттуда прекрасно просматривается. Если произойдет что-то непредвиденное и мне понадобится помощь, я погашу свет.

Он определенно чувствовал себя не в своей тарелке, теперь я не сомневался в этом. Чтобы великий Шерлок Холмс побоялся остаться один на один с таким трусливым негодяем, как Хауэлл, и попросил меня и людей из Скотленд-Ярда находиться поблизости — нет, это было решительно не в его характере.

— Лестрейд согласен?

— Да, — тихо ответил Холмс. — Он согласен. Но ему известно лишь то, что я веду частное расследование.

— Хорошо, я составлю ему компанию.

— Спасибо, мой дорогой друг, — все тем же негромким голосом произнес он. — Я никогда не сомневался в том, что могу на вас положиться.

Около семи вечера, когда на улице уже стемнело, мы с Лестрейдом явились в условленное место и устроились у окна, выходившего на Бейкер-стрит напротив нашей квартиры. Комнаты в доме Кэмдена сдавались внаем, и в каждой стояли лишь два стула и небольшой стол.

Холмс задернул кремовые шторы и зажег огонь. Он сидел в своем кресле, в ярком свете лампы сквозь ткань был отчетливо виден его силуэт. Если бы Хауэлл или его компаньоны решились на крайние меры, Холмс оказался бы прекрасной мишенью для стрельбы из дома напротив или даже с улицы. Затем мой друг встал и исчез из виду. За окном начал моросить мелкий дождь, прохожие кутались в шарфы, поднимали воротники пальто и раскрывали зонтики.

— Скажите, вам не кажется странным поведение Холмса в последнее время? — обратился я к Лестрейду.

С сигарой во рту, в тужурке и шейном платке, наш друг из Скотленд-Ярда в полутьме немного напоминал старого моряка.

— Не стану отрицать, доктор Ватсон. Просить у меня помощи из-за встречи с мелким мошенником — это на него совсем не похоже.

— Действительно!

— А эта его навязчивая идея поймать хулигана, портящего краску на фасадах лондонских банков.

— Что вы сказали?

— Да у него не выходит из головы тот парень, что шатается по Лондону и портит стены и трубы городских банков. Такого я за Холмсом раньше не замечал. А вы?

Я заверил, что наши мнения совпадают. И прежде чем успел добавить что-либо еще, по мостовой застучали копыта и возле дома 221-б по Бейкер-стрит остановился кеб. К Холмсу приехал посетитель. Мы не смогли его рассмотреть, поскольку дверь мгновенно отворилась и тут же закрылась снова. Мой друг оставался наверху, лишь обернулся в своем кресле, когда услышал шаги. Экипаж тронулся. Вероятно, в назначенное время он должен был вернуться. Кто-то — вероятно, сам Холмс — чуть приподнял шторы на окнах.

Разглядеть, что происходит в комнате, было очень сложно. Время от времени в оконном проеме мелькали темные силуэты сыщика и его гостя. Приблизительно через час появился кеб и увез посетителя. Как будто провожая его, зазвучала негромкая, но хорошо различимая мелодия — Холмс играл на скрипке Мендельсона.

Мы подождали еще минут двадцать, а затем случилось то, чего я опасался: свет в гостиной погас. Лестрейд схватил свою черную парусиновую сумку.

— Пусть меня и не посвятили в подробности дела, доктор Ватсон, но я обязан помочь.

Мы бегом пересекли улицу. Холмс встретил нас у двери. Он выглядел обессиленным и был бледен, словно привидение. Лестрейд отказался от приглашения выпить бренди с содовой, а я решил ненадолго задержаться.

— Вопрос решен, — сообщил сыщик. — К полному удовлетворению Хауэлла.

— Решен?

— Да.

Холмс устало прикрыл глаза, и я подумал, что лучше его сейчас не беспокоить.

Следующим вечером, когда я уже закончил прием больных, мне сообщили, что меня дожидается еще один пациент. Через мгновение дверь кабинета открылась и вошел Лестрейд.

— Инспектор? Что вас привело в Паддингтон? Надеюсь, вам не требуется медицинская консультация, как всем остальным?

Он уселся за стол напротив меня. Было непривычно видеть его в окружении пузырьков с лекарствами и посуды для стерилизации. Взглянув на него внимательнее, я понял, что он чем-то обеспокоен или даже разгневан.

— Что мне требуется, доктор Ватсон? Да я просто-напросто желаю узнать, что, черт побери, происходит?

— Насколько мне известно, ничего особенного. А в чем дело?

— Это касается мистера Чарльза Огастеса Хауэлла.

У меня внутри все похолодело при мысли, что Лестрейд откуда-то узнал про этого человека.

— А при чем здесь Хауэлл?

— Ведь это он приезжал вчера вечером к мистеру Холмсу?

— Не имею ни малейшего понятия. Вам лучше спросить у самого Холмса.

— О да! — Лестрейд почти с издевкой поднял брови. — Я непременно спрошу у него при первой же возможности. Но больше всего меня интересует, не для того ли он позвал нас с вами, чтобы обеспечить себе алиби.

— Какое алиби?

— Стало быть, вы еще не слышали? Через час после того, как таинственный посетитель отъехал от дома мистера Холмса, Чарльза Огастеса Хауэлла нашли мертвым в грязной луже возле пивной «Гринмэн» в Челси. Ему перерезали горло и сунули в зубы монету в полсоверена.

— Это символ возмездия за клевету.

— Какой бы то ни был символ, а он имеет непосредственное отношение к мистеру Холмсу, — упрямо возразил Лестрейд. — Под подозрение попал полковник Себастьян Моран. Хауэлл предложил ему выкупить письма к одной молодой леди, имеющие для полковника большую ценность. Двое свидетелей показали, что именно мистер Холмс отправил Морана по следу Хауэлла и даже сопровождал его. Это, между прочим, все равно что убить человека собственными руками. И я еще не рассказал вам о самом худшем, доктор! Хауэлла повезли в больницу Святого Томаса. Он умер по дороге, а может, еще раньше. Сегодня утром мы должны были допросить подозреваемого. И вдруг мне сообщают, что все отменяется. Оказывается, не нужно задавать вопросов полковнику Морану. Кто-то очень влиятельный — осмелюсь предположить, некто из друзей мистера Холмса — прекратил расследование Скотленд-Ярда. Я не мог смириться с этим, отправился в больницу и поинтересовался, что написано в свидетельстве о смерти. Знаете, что мне ответили врачи? Они сказали: Хауэлл умер от пневмонии. От пневмонии! Вы когда-нибудь слышали о подобном?

— Нет, — ответил я, обращаясь скорее к самому себе, чем к инспектору. — Нет, Лестрейд, не припоминаю.

— От пневмонии! — обескураженно повторил он. — Теперь для расследования нет никаких оснований. Но причиной его смерти была не болезнь, доктор Ватсон. Я видел своими глазами, как он лежал с перерезанной трахеей. Его одежда от крови стала красной, словно куртка почтальона. И я просто хочу понять, что происходит. Вот и все.

Однако бедному Лестрейду не суждено было узнать и половину правды об этом происшествии.

— Но Хауэлл мертв, значит мы потеряли след! — раздраженно воскликнул я в очередной раз.

Что случилось с моим другом? Неужели он ничего не понимает?

Холмс раскурил трубку, затянулся и выдохнул дым, заполнивший всю гостиную на Бейкер-стрит.

— В последнее время, Ватсон, вы склонны излишне драматизировать обычные житейские проблемы. Можно сделать скидку на то, что вы теперь женатый человек, однако мои наблюдения меня совсем не радуют.

— Это не обычные проблемы, — перебил его я. — Наследник престола стал жертвой шантажа. И Хауэлл — единственный, кто мог привести нас к организатору преступления. Теперь шантажист мертв и след оборвался. Как отыскать его? Вероятнее всего, мы никогда не узнаем, где хранятся документы, компрометирующие принца Георга и его брата.