Дональд Томас - Забытые дела Шерлока Холмса

Я сидел в своем кресле в уютной гостиной на Бейкер-стрит и слушал, как двое мужчин спокойно обсуждают ужасные вещи. Мне все время казалось: сейчас кто-нибудь войдет в комнату и скажет, что это ошибка или розыгрыш. Наследник престола (который действительно станет королем двадцать лет спустя) признался, что покупал за деньги любовь женщины — в том самом Портсмуте, где жила мисс Калм-Сеймур, — и делил с собственным братом девицу из Сент-Джонс-Вуд, а это чуть ли не кровосмешение. За годы знакомства с Шерлоком Холмсом я был свидетелем множества жутких и отвратительных преступлений, но ни одно из них не могло сравниться с тем, что я только что услышал.

А еще хуже было то, что эти низменные страсти открыли дорогу другому злодеянию — шантажу.

— Есть и другой эпизод, — печальным голосом добавил сэр Артур, — касающийся только герцога Кларенса.

— Расскажите, сэр Артур, — учтиво попросил мой друг.

— Хорошо, мистер Холмс. — Бигг глотнул воды и с трудом заставил себя продолжить: — Вы помните недавний процесс о порочных и противоестественных утехах в доме на Кливленд-стрит? [33]Дело затронуло лорда Артура Сомерсета, смотрителя королевских конюшен, а также лорда Юстона, хотя последний оказался лишь невольным и невинным свидетелем.

— В газетах что-то сообщали об этом, — неопределенно ответил Холмс.

— Но в них не писали о том, что герцог Кларенс тоже там находился. Правда, при первом же намеке на непристойности он покинул этот дом, как и лорд Юстон. Тот потом заявил, что готов драться с любым, кто заговорит с ним об этом происшествии.

— Выходит, Хауэлл знает и об этом?

— Как и многие, мистер Холмс, но только он один пытается нажиться на этих сведениях. Махинация с тайным браком может не принести ему выгоды. Однако все, что шантажист говорит о женщине из Портсмута и о девке из Сент-Джонс-Вуд, а также о герцоге Кларенсе, который, пусть с невинными целями, посещал дом на Кливленд-стрит, — чистая правда.

Холмс пожал плечами:

— Тогда вам придется выкупить у негодяя все его бумаги, какую бы цену он ни запросил.

Сэр Артур Бигг покачал головой:

— Это не так-то легко сделать, мистер Холмс. Он не собирается продавать документы. По его словам, бумаги находятся в банковском хранилище. И останутся там, пока его клиенту будут платить деньги. Но если с Хауэллом произойдет какая-то неприятность, все письма и документы немедленно опубликуют. Мошенник говорит, что это своеобразная страховка от несчастного случая. Даже если не брать во внимание историю с дочерью Калм-Сеймура, представьте, какой скандал может разразиться из-за остальных бумаг.

— Значит, вам придется согласиться на его условия и раскошеливаться всякий раз, как только он пожелает, по одной причине — чтобы бумаги оставались на своем месте?

— Да, если вы не найдете способ перехитрить его, мистер Холмс.

— Не сомневаюсь, что так и будет. Но послушайтесь моего совета, сэр Артур, выбросьте этого Хауэлла из головы хотя бы на время.

— Игнорировать его?

— Верно, игнорировать, если вам больше нравится такая формулировка. Я хочу, чтобы вы осознали: наш противник вовсе не Чарльз Огастес Хауэлл. Разумеется, он причастен к этому делу, но его роль невелика. За его спиной стоит человек с куда более острым и изворотливым умом. Если я не ошибся в своих выводах, клиент Хауэлла способен раздавить его — да и нас с вами — одним мизинцем. И он до сих пор не потребовал денег просто потому, что его интересует нечто другое: безграничная власть над людьми. Он угрожает вам, но не спешит пускать оружие в ход, желая не просто встать наравне с вами, а быть выше простых смертных, выше закона, возможно, выше самой королевы. Хауэлл на такое не способен. А от его заказчика веет могильным холодом. И мне кажется, я знаю его имя.

— Так, значит, это не Хауэлл?

Холмс пожал плечами:

— Возможно, я недостаточно точно выразился. Шантажировать наших поэтов и художников — эта работа как раз для такого ловкого манипулятора, как Хауэлл. В его преступлениях больше слабости, чем силы. Но проделать то же самое с людьми, обладающими властью, может лишь тот, у кого железная воля и бесстрашное сердце. Чего о Хауэлле никак не скажешь.

— Значит, вы не собираетесь вести с ним переговоры?

Мой друг вздохнул:

— Если вам так угодно, сэр Артур, я свяжусь с ним. Надо же с чего-то начинать. Однако это будет совсем не та встреча, на какую рассчитывает Хауэлл.

Да уж, неприятное поручение выпало на нашу долю. У нас не оставалось другого выбора, кроме как отправиться на поиски того, кого сэр Артур Бигг считал главным нашим противником. Это оказалось не так просто. Мистер Хауэлл не без оснований опасался ловушки и наотрез отказался прийти в какой-либо частный лондонский дом. В конце концов встреча была назначена в многолюдном месте.

На одной из скамеек, что вытянулись в ряд вдоль аллеи Гайд-парка, спускающейся к озеру Серпентайн, сидели двое. Если бы не различия во внешности, их можно было бы принять за старых друзей. Но мелкие черты округлого лица Хауэлла настолько резко контрастировали с острым профилем Холмса, что сразу становилось ясно: между этими людьми нет ничего общего. За блестящей на солнце водной гладью по Роттен-Роу, поднимая облачка пыли, проезжали всадники. Легкий ветерок шуршал в кронах деревьев, на открытой эстраде оркестр Колдстримского гвардейского полка приветствовал наступление погожего, яркого дня увертюрой из «Женитьбы Фигаро».

Как мы заранее условились с Холмсом, я присел на скамью в отдалении и делал вид, будто читаю «Морнинг пост», надеясь, что Хауэлл меня не узнает. Большую часть разговора мне не удалось расслышать. Лишь изредка, когда утихал ветер и замолкала музыка, до меня долетали отдельные фразы.

— Дорогой сэр, — вкрадчиво начал Хауэлл. — Вам не кажется, что все это довольно забавно?

Холмс смотрел на залитые солнечным светом верхушки деревьев, и его тон был холоднее, чем снега Гималаев.

— Прошу прощения, сэр, но я не уполномочен обсуждать с вами курьезность ситуации.

— Тем не менее так оно и есть, — лениво заметил Хауэлл. — Столько беспокойства из-за бракосочетания двух достойных людей — пусть даже тайного и не вполне законного, но все-таки освященного церковью. И почти ни слова о блуде братьев с одной девкой.

— Вы крайне меня обяжете, — раздраженно перебил его Холмс, — если перейдете к делу.

— Нет, мистер Холмс, — хриплым, почти шипящим голосом возразил Хауэлл, — необходимо, чтобы те, кто вас прислал, поняли одну простую вещь. Я вовсе не противник монархии и желаю ее величеству только добра — но не собираюсь раболепствовать перед ней. Покупать женщину за деньги — это разврат, и не важно, где творится такое безобразие — на Рэтклиффской дороге или в Сент-Джонс-Вуд — и кто в нем замешан — уличный мусорщик или принц крови.

Ответа Холмса я не расслышал. Они побеседовали еще немного, и я решил, что мой друг пытается договориться о немедленном выкупе всех украденных документов, чтобы покончить с этим делом раз и навсегда. Во всяком случае, через несколько мгновений Хауэлл громко сказал:

— Они лежат в банковском хранилище, сэр, и пока этого достаточно. Бумаги послужат своеобразной страховкой на тот случай, если вы или ваши наниматели захотят что-то предпринять против меня. Там все подробно описано, с указанием места и времени. Даже при уничтожении документов сведения сохранятся. Я дал необходимые распоряжения, и если со мной случится несчастье, содержание писем и дневника через неделю станет известно широкой публике.

Детектив что-то невнятно пробурчал. Зато я уловил ответ Хауэлла:

— Предлагаю разбить платеж на четыре части, мистер Холмс, — каждый четвертый день вы будете переводить четвертую часть суммы на банковский счет, который я вам укажу. Затем они поступят в распоряжение моего клиента.

Холмс опять что-то неразборчиво произнес.

— Заказчик предоставляет мне полную свободу действий, — любезно отозвался Хауэлл. — Если желаете, я могу показать вам опись бумаг, хранящихся в банке. Думаю, это облегчит нам путь к взаимопониманию. Более того, если вы подождете сорок пять минут, я мог бы продемонстрировать вам одно из писем, написанных рукой принца Георга. Вы ознакомитесь с этим документом — или с обоими сразу, — и все ваши сомнения рассеются.

Сорок пять минут. Это означало, что место хранения украденных бумаг располагается в пределах двух миль от озера Серпентайн. Конечно, этой подсказки недостаточно, чтобы найти пропажу, но границы поиска существенно сужаются.

— Хорошо, я подожду сорок пять минут, но ни мгновением больше, — ледяным тоном согласился Холмс.

— Не нужно быть таким нетерпеливым, мистер Холмс, — тихо рассмеялся Хауэлл. — Может быть, я выразился недостаточно ясно, но учтите: если наши переговоры окончатся ничем, у меня достаточно других предложений. Лично мне такой исход не по душе, только вот правительства двух стран и множество других солидных организаций проявляют живой интерес к виндзорским бумагам, как я их называю. И тогда неких известных нам особ уличат в супружеской измене, разврате, содомии и тому подобных грехах — причем на основании их собственных слов.