Суд короля - Э. М. Пауэлл
— А! Добрый Элред Барлинг, и вы тоже пришли почтить память покойного! — к ним с громким приветствием поспешил Осмонд, лицо которого от жары пошло красными пятнами. — И Хьюго Стэнтон с вами!
— Да, сэр священник, — кивнул Барлинг.
Стэнтон коротко поклонился Осмонду.
Зычный голос настоятеля известил о прибытии людей короля всех до единого из собравшихся здесь этим вечером.
— Замечательно, замечательно, — закивал Осмонд. — Так, может, давайте сразу и приступим?
— Спасибо, сэр священник, — сказал Барлинг, а вслед за ним и Стэнтон пробормотал что-то благодарственное.
Пока Осмонд вел их через толпу к дверям, Стэнтон ловил обрывки фраз беседующих селян. Впрочем, он и без того прекрасно знал, о чем здесь говорят.
Этот дьявол Линдли.
Не закон, а отговорки одни.
Страшный конец, упокой Господи его душу.
Повесить — вот и весь сказ.
Внутри набитого людьми дома было еще жарче, чем на улице. Раздавались приглушенные женские рыдания.
— Пожалуйста. — Осмонд отошел, жестом приглашая Стэнтона встать поближе к Барлингу у изножья огромного, запеленутого в саван тела Тикера. И тут, и у изголовья ярко пылали свечи.
Стэнтон, следуя примеру Барлинга, перекрестился и сложил руки в беззвучной молитве. Справа от него на деревянной скамье сидело четверо женщин. Стэнтон сразу узнал двух из них — первой была Хильда Фолкс, рябая повивальная бабка, которой он помешал накануне. Вторая — Агнес Смит.
Трое из сидевших всхлипывали и причитали, отчего их белые чепцы и шали колыхались, простоволосая же Агнес с рассыпавшимися по плечам кудрями просто сидела со сжатыми в кулаки руками на коленях и неотрывно смотрела перед собой.
— Как видите, теперь он упокоится с миром, — по комнате разнесся громкий шепот направившегося к изголовью священника. — Сами взгляните.
Внезапно Агнес вскочила на ноги с нечленораздельным восклицанием.
— Агнес! — Хильда попыталась удержать женщину за локоть. — Не надо.
— Отстань, Хильда! — Агнес оттолкнула протянутую к ней руку и быстро вышла.
— Очень. Расстроена, — Осмонд одними губами выговорил два этих слова, выразительно глянув на Барлинга со Стэнтоном.
Клерк указал ему рукой на выход и кивнул Стэнтону, чтобы тот шел за ними.
Сидящие вокруг тела женщины продолжили оплакивание, будто и не заметили вторжения.
Оказавшись на улице, священник помахал ладонью перед лицом:
— Готов поспорить, что, кроме савана Тикера, другого сухого белья нынче вечером во всей деревне не сыскать. А сук-но-то какое славное! — Он глубоко вдохнул. — Хильда всегда замечательно вынос обставляет.
— Да-да, весьма трогательно, Осмонд, — сказал Барлинг, — ну а теперь, если позволите, мне со Стэнтоном необходимо вернуться в усадьбу вашего дяди. — И он выразительно глянул на посыльного.
— И правда, сэр священник, — подхватил Стэнтон, поняв намек. — Дела не ждут.
— Ну так хоть глотните эля напоследок.
Стэнтон замер в нерешительности. Он был бы рад поскорее уйти от осуждающих взглядов и неискренних слов, но возможность смочить пересохшую глотку живительной струей эля показалась ему подлинным чудом.
— Я настаиваю! — Осмонд уже махал рукой кому-то у бочки. — Маленький знак признательности за труды людей короля.
— Благодарю вас, сэр священник. — Хотя Барлинг и скрыл свое раздражение за дежурной любезностью, Стэнтон учуял бы его и за милю.
Осмонд принял у разливщицы увенчанную шапкой пены кружку, а она уже протягивала еще две.
— За Тикера, — Осмонд поднял кружку.
— За Тикера, — вторили Барлинг со Стэнтоном.
Эль не обманул ожиданий посыльного. Он в один присест осушил добрую половину кружки, пока Барлинг просто стоял, сжимая свою в руке.
— Хороший был человек, — сказал Осмонд, — любил жизнь, добрый очаг, молочный пудинг и чтоб кровли не слишком сыпались. Священникам и клеркам стоило бы поучиться такому жизнелюбию — а, Барлинг?
— Несомненно, — вежливо кивнул Барлинг.
— И невесту свою любил, — Осмонд ухмыльнулся и подмигнул, — поговаривают даже, что куда сильнее пудинга.
Стэнтон предпочел заняться второй половиной своей кружки, чтобы ненароком не нагрубить священнику. Лицо Барлинга оставалось бесстрастным.
— А куда Агнес пошла, Осмонд? — спросил клерк. — Так неожиданно вышла.
Явно любящий посплетничать священник охотно подхватил подкинутую ему Барлингом тему:
— О, она очень расстроена. Очень. — И он принялся упоенно тараторить какую-то чушь.
Кружка Стэнтона опустела. Ни Барлинг, ни Осмонд не обращали на него ни малейшего внимания. Вполне можно было успеть по новой наполнить кружку добрым элем, и посыльный зашагал к бочке.
Он подошел к ней одновременно с Саймоном Кадбеком.
— Вы первый, сэр, — угловатое лицо пахаря расплылось в лишенной малейшего тепла улыбке. — Людям короля ведь ждать не с руки, так?
— Мне все равно, Кадбек.
— А зря, — улыбка сошла с лица пахаря, уступив обычной угрюмости, — так уж жизнь устроена.
Кружку Стэнтона разливщица наполнила первой, и он подождал, пока она сделает то же для Кадбека.
— Ну что, выпьем за Тикера?
— Да как хотите. — И пахарь опустошил кружку в один присест. — Все, готово.
Он отдал пустую кружку разливщице и пошел прочь, не проронив больше ни слова.
Стэнтона выходка Кадбека ничуть не задела. Он сделал еще глоток, а потом обошел дерево и устроился поудобнее на одном из его мощных корней. Густые заросли, обрамляющие границы участка покойного кровельщика, кишели птицами, чьи пронзительные трели провожали очередной жаркий день. Тикер наверняка провел здесь много вечеров, наслаждаясь жизнью. Покойся же с миром, Тикер. Стэнтон сделал еще глоток.
А потом замер. Из кустов до него донеслось быстрое неровное дыхание.
Неужто снова дикарь Вэбб? Стэнтон вскочил на ноги, пролив свой эль, его умиротворенность как рукой сняло.
Посыльный оглянулся. Ближайшие селяне стояли в доброй паре ярдов. Вновь частое тяжелое дыхание, колышущиеся листья и ветки. Стэнтон нахмурился. На Джона было не похоже. Совсем. Но кто-то там точно был — и, верно, наблюдал, надежно укрывшись среди зарослей. Смотрел на плакальщиков, на поминки по убитому. Стэнтон почувствовал, как, несмотря на жару, волоски на его шее встают дыбом. Кто-то жадно смотрел на дело собственных рук. Линдли. Никуда он не сбежал.
Он набрал полную грудь воздуха, чтобы позвать на помощь… И осекся.
Из кустов вышел Томас Дин, застегивая на ходу свои брэ. При виде Стэнтона он замер:
— Ты что это тут высматриваешь?
Посыльный поднял руку:
— Прошу прощения, друг мой…
— Что ты там говоришь, Томас? — из-за спины камнетеса раздался голос. Женский. — Не слышу.
Из зарослей появилась раскрасневшаяся Агнес. В следующий миг ее улыбка увяла:
— Вы.
Стэнтон наклонился за кружкой:
— Я так, мимо проходил, — и, развернувшись, он пошел обратно к дому.
— Да уж, мимо. — Могучий камнетес пошел за Стэнтоном по пятам. — Ты что же, следишь за Агнес, что ли? Я таких, как ты, немало на своем веку повидал. — Пальцы здоровяка сжались в дюжие
