Суд короля - Э. М. Пауэлл
Стэнтон покачал головой:
— Ни слова, сэр. Он человек немногословный. Но об убийстве Джеффри Смита он точно знает.
— Куда же вы отправились дальше?
— В поля. Но и там все то же самое. Разве что о Саймоне Кадбеке стоит особо упомянуть. Это молодой пахарь — тот, что вчера Агнес на улице удерживал.
— Да, припоминаю.
— Ну так вот, он очень не любит Эдгара и священника. Мечтает поскорее отсюда уехать.
— Не слишком похоже на тот благословенный Клэршем, о котором болтал Эдгар.
— Да уж. Когда я возвращался в деревню, встретил Агнес.
— Она тоже работала в поле?
— Нет, сэр. Только-только где-то искупалась. У меня во фляге закончилась вода, ну она и показала мне дорогу к тому пруду, где можно было освежиться.
— Разговаривали о чем-нибудь важном?
— Э-э, нет, сэр. — Стэнтон быстро взглянул на губы Барлинга и отвел взгляд. — Ничего важного. Снова говорила, что Линдли надо вздернуть — совсем как накануне, когда мы его в кузницу водили. Ну а потом мы дошли до пруда, — посыльный сглотнул, — и увидели тело Тикера. Лицом в воде лежал. Находка сама по себе страшная, но я тогда еще думал, что это несчастный случай. А потом вы выяснили, что его убили. Зрак Божий… А самое скверное, что я до сих пор считаю это своей виной, — на лице Стэнтона появилось жалкое выражение, — нет-нет, самое скверное, что мне полегчало в тот момент. Самую малость. Я решил, что Линдли, выходит, невиновен все же. Ошибся я. Хотел было даже ныне ночью попробовать догнать его на коне — да только толку-то? Мы же не знаем даже, в какую сторону он пошел.
— Именно. Метания без плана еще никому никогда не помогали, Стэнтон. Голову используйте. Однако Линдли надо привлечь к правосудию, и это моя — то есть, конечно, наша общая — ответственность. Пусть Линдли сбежал, но за человеком всегда остается дорожка следов. И на события надо смотреть именно как на следы. Мы найдем, где они начинаются, и пойдем по ним.
— Мы? — прозвучавшее в вопросе Стэнтона смятение вполне соответствовало выражению его лица.
— Да, мы. Я не намерен в одиночку скитаться по этим лесам, особенно учитывая возможность встречи с таким, как Линдли. Эта дорожка может оказаться извилистой, а часть следов — ложными, но она все равно выведет нас туда, куда нужно. Поиски начнем завтра, сходим в шалаш Линдли. Кроме того, я хочу еще раз взглянуть на пруд. Ну а теперь идите уже и поспите, Стэнтон. И не забудьте перед сном помолиться за душу Тикера.
— Да, сэр. — Стэнтон поднялся и пошел к дверям. — Если позволите, нам следовало бы отправиться верхом — владения Эдгара очень обширны.
Снова верхом. Барлинг негромко вздохнул, но кивнул:
— Хорошо.
— Доброй ночи, сэр.
— Доброй ночи.
Когда дверь закрылась за Стэнтоном, Барлинг потянулся и расправил плечи. Долгий день, но всего лишь один. Хотя случилось столько, что он казался невероятно длинным.
Клерк пробежался по своим записям — и нынешним, и вчерашним.
К словам «Линдли клянется, что он невиновен» Барлинг добавил: «Линдли поклялся в этом и X. С. Линдли — доказательств невиновности нет — ордалия?» Потом со вздохом написал: «Линдли совершил побег». Он не был сэром Реджинальдом Эдгаром и поэтому не стал расписывать, что это чудовище упустили они — Барлинг и Хьюго Стэнтон.
Вместо этого клерк написал: «Свидетелей нет. По-прежнему». По крайней мере, их пока не нашли.
Взгляд уперся в сделанную накануне запись:
«Почему Николас Линдли захотел убить Джеффри Смита?»
Чуть ниже он дописал:
«Почему Николас Линдли захотел убить Бартоломью Тикера?»
Клерк покачал головой. Он ни на миг не допускал мысли, что они со Стэнтоном несут ответственность за этот побег. Вина была исключительно на Линдли — это он нашел способ выбраться из темницы. Однако и Эдгар, и большинство взбудораженных и обозленных жителей Клэршема были уверены, что винить в этом нужно людей короля.
Эмоции. Без них никуда. Барлинг опять вздохнул.
Правду сказать, он и сам очень удивился, обнаружив темницу пустой. Да что там — это потрясло его до глубины души. Да только истериками правосудия не добудешь. Путь бесстрастного расследования ведет к истине гораздо вернее. Клерк налил себе кружку воды — такой же теплой в укрывшей все прохладе ночи, как его кровь. Бремя правосудия далось ему особо тяжело в уходящий день, но он без малейшей жалобы понесет его дальше, как и многое другое в своей жизни.
Другого пути у него не было.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Хотя день и обещал быть жарким, утро, к немалому облегчению Барлинга, выдалось достаточно свежим.
Однако стоило его коню пуститься быстрой рысью вслед за коньком Стэнтона, клерк вновь начал обливаться потом, подпрыгивая в седле и отчаянно стараясь не потерять равновесие:
— Я бы. Хотел. Снова. Взглянуть. На пруд. Стэнтон. — Господь свидетель, его речь прыгала точно так же, как и он сам.
— Конечно, сэр.
Этот молодой человек держался в седле с той же легкостью, с какой сидел в Эдгаровых креслах. В отличие от Барлинга Стэнтон явно был прирожденным наездником. Будь его воля, клерк безоговорочно предпочел бы этой бешеной скачке неторопливую ходьбу или поездку в паланкине — да даже столь привычную ему по любимому Лондону баржу. Все это были гораздо более спокойные и приятные способы передвижения. Лошади требовали постоянного надзора, в любой момент могли заартачиться или повести себя непредсказуемо. Но все же он вновь сидел верхом.
— Мы рядом с прудом, сэр. — Стэнтон указал на уходящую в сторону тропку: — Он вон там.
— Стэнтон, я разрешаю вам обращаться ко мне по фамилии. — Барлинг долго обдумывал это решение ночью после ухода посыльного. — Если будете все время называть меня сэром, люди станут относиться к вам с меньшим уважением. Я не хочу, чтобы они считали вас чем-то вроде слуги.
Реакцией Стэнтона на слова клерка было откровенное смятение.
Он кивнул с таким видом, будто решил больше никогда в жизни не произносить ни слова.
— А пока мы туда едем, — продолжал Барлинг, — покажите-ка мне все известные вам места в Клэршеме, а также расскажите о тех, про которые слышали.
— Можно спросить — зачем, сэр… Барлинг?
— Вы слышали, как я говорил Эдгару о том, что два этих преступления могут оказаться
