Список чужих жизней - Валерий Георгиевич Шарапов
– Что случилось? – спросил Никита у врача.
Медик, отдуваясь, опустил маску на небритый подбородок.
– Кишечная инфекция, товарищ. Не пейте сырую воду. Именно это и сделал этот неразумный приезжий из Сибири. А здесь не Сибирь, вода особая. Хотя бы кипятите перед употреблением – в каждом номере есть электрический кипятильник.
Из салона доносились глухие стоны. Машина ушла – свернула за угол к инфекционному отделению. Майор угрюмо проводил ее взглядом. Почему кишечная инфекция? Не ботулизм, не бруцеллез? Самое простое объяснение – чтобы не нервировать проживающих в городе. Можно горы извести истратить, исколоть людей шприцами, запереть их в карантины, но что можно сделать с ветрами, которые дуют по острову куда хотят?
– Сигаретки не найдется, товарищ?
Никита покосился через плечо. Из здания вышел лысеющий плотный мужчина и тоже провожал глазами «Скорую». Платов достал пачку, расстался с сигаретой. Пальцы гражданина слегка дрожали. Он прикурил от своих спичек, затянулся.
– Благодарю вас. Да уж, не повезло человеку… Как странно, утром виделись в столовой, он был в порядке. Потом на работу не пошел, жаловался на живот. Потом как начал орать и жаловаться на колики в желудке, весь этаж переполошил… Быстрее бы уж отсюда уехать. – Мужчина передернул плечами. – Живешь и не знаешь, откуда прилетит. На кого бог пошлет, как говорится… Я из Кривого Рога, – вспомнил собеседник, – недельная командировка.
– Но сегодня не работаете? – уточнил Никита.
– Вчера закончили, слава всем богам, – усмехнулся мужчина. – Я по микробиологии… но это не важно. Сегодня обратного рейса нет, завтра тоже не будет.
– Держитесь, – улыбнулся Никита.
– Держусь, – вздохнул микробиолог. – Вы тоже не работаете?
– Только прилетел, – объяснил Никита. – И, похоже, напрасно, рабочие материалы не подготовили. Но это тоже не важно.
Оба понятливо кивнули. Гражданин зашел в здание, Никита свернул за угол. Смуглые рабочие в робах долбили отбойником асфальт, рычал компрессор. Ситуация, как во всей стране, – сначала упрятывают трубы в землю, асфальтируют, затем спохватываются и начинают разрывать обратно. Эффективная трата государственных средств. Рабочих было трое, трудились по очереди. Двое отдыхали, третий стучал с отбойником.
– Друг, оставь покурить! – подлетел молодой чернявый парень в расстегнутой спецовке, он дружелюбно улыбался.
А в ответ тишина… Сговорились они все сегодня? Оставлять было нечего, почти докурил. Никита достал пачку, расстался с очередной сигаретой. Молодой человек как-то замялся, смотрел вопросительно.
– Ладно, черт с тобой, бери еще одну, – проворчал Платов. – Но только одну, а то на вас не напасешься.
– Вот спасибочки, – обрадовался узбек и сунул за ухо вторую сигарету. – Да хранит тебя Аллах, товарищ, за твою доброту.
– Пусть хранит, возражений нет, – пожал плечами Никита. – Вы, понятно, не из Москвы, парни?
Замолк компрессор, работяги прислушивались к диалогу. Назревал перекур – работники «умственного труда» точно перерабатывать не будут.
– Да и ты не из Коканда, приятель, – подмигнул парень.
Засмеялись его коллеги – один был тоже молодой, другой постарше, с проблесками седины в густых волосах. На этом опасном для жизни участке суши трудился целый интернационал – русские, казахи, узбеки. Платили, видимо, больше, чем на «материке». Расстались почти друзьями, Никита отправился дальше. В спину затарахтел отбойник, видно, с перекуром решили обождать. В желудке урчало. Он обогнул жилой квартал, вышел к зданию столовой, вспомнил про Зинаиду, но решил не возвращаться. Девочка большая, сама найдет дорогу.
Кормили в заведении сносно, цены не отпугивали. Но пока он ел, в голове непрерывно витал «призрак» незадачливого товарища с кишечной инфекцией. Это мешало процессу поедания котлеты и дальнейшему перевариванию. Покурив на лавочке, он направился к воинской части. Всем рулили на острове военные, и это следовало учитывать. Предъявленный документ вопросов на КПП не вызвал. На плацу опять маршировали солдаты, учились разворачиваться через правое плечо.
В здании штаба царила нормальная рабочая атмосфера. Сновали озабоченные люди в форме. Часть была немаленькой. Обслуживанием полигона и его охраной занимались два батальона – практически полк. Дежурный капитан с красной повязкой на рукаве изучил чекистские корочки и отправил на второй этаж. Там же размещались радиоузел и пост номер один со знаменем. Часовой в нише, услышав шаги, подобрался, встал по стойке «смирно». Увидев человека в штатском, расслабился, поскучнел – для чего старался?
Комната особиста находилась в конце коридора. Майору Шашукову было лет пятьдесят – основательный, нахмуренный, временами позволяющий себе полениться, – подобных людей Платов читал, как открытую книгу.
– Да, нам звонили. – Майор посмотрел в документ, сравнил фото с оригиналом – нет ли расхождений. – Что вы от нас хотите, майор? Мы получили приказ оказывать вам содействие, и, знаете, никто не возражает. Выделить вам роту солдат? Привести в боевую готовность экипажи сторожевых катеров?
– Перво-наперво перестать иронизировать, товарищ майор. Знаю, что все здесь страшно заняты и каждый на своем месте. Дополнительных сил, уверен, нет. Надеюсь, они и не потребуются. И все же прошу оказать содействие в случае чрезвычайной ситуации. Интересует лишь одна ночь – та, что скоро наступит.
– Окажем, – пожал плечами Шашуков. – Согласно инструкции постоянно несет службу дежурное подразделение. Это отделение солдат, сержант и офицер. Вооружены стрелковым оружием. Патроны – боевые. У дежурного караула две машины – «УАЗ‐469».
– Отлично, – кивнул Никита. – Как связаться с этим войском?
– Телефон дежурного по части. – Майор чиркнул несколько цифр на листочке. – Его предупредят. Либо потребуется личное присутствие… если ситуация все же не такая чрезвычайная. Других средств связи, увы, не держим. Пользоваться рациями на острове могут только уполномоченные лица. Еще есть вопросы, товарищ майор? Прошу простить, много дел.
– Понимаю. Проникновения посторонних на остров случались?
– Случались, – кивнул Шашуков. – Дважды ловили рыбаков на баркасах – лица узбекской и казахской национальностей. Раньше у юго-восточного берега острова было много рыбы, народ валил, как мухи на мед. Рыба, собственно, осталась, только зона теперь – закрытая. Но не всем это объяснишь. Ночами заходят, ставят сети, тралы. Увидят катера – удирают со всех ног. Если попадаются и нет
