Дон Кавелли и папский престол - Конти Дэвид
«Но все равно, это будет уже не так элегантно», — с грустью подумал Чжан.
Телефон на его столе буквально разрывался от звонков, и в столь ранний час это не сулило ничего доброго. Он снял трубку с самым нехорошим предчувствием, и через две минуты понял, что допустил еще одну ошибку.
Он полагал, что Манунцио трус и никуда не денется, поэтому можно не следить за его домом по ночам. Теперь руководитель дежурной оперативной группы сообщил ему, что они только что заняли наблюдательную позицию перед домом журналиста и обнаружили, что ни одного семейного автомобиля на стоянке нет.
Главный редактор со всей семьей исчез.
Теперь нужно срочно спасать ситуацию и решительно взяться за автора этих статей, Фиону Сильвестри. Сделать это незаметно было еще сложнее. А что насчет этого Кавелли? Почему он упоминается в статье? Он обращался в прессу? Вопросы, кругом одни вопросы. На мгновение Чжану показалось, что он теряет инициативу. Нет, это было совсем не доброе утро.
XL
Участники олимпиад тренируются годами только ради пары минут, иногда даже нескольких секунд, которые и решают их судьбу. Сможет ли он бегать достаточно быстро, прыгать достаточно высоко, метать достаточно далеко, чтобы выиграть медаль, по возможности золотую, или он упустит свой шанс и отправится домой никчемным неудачником?
Страж сделал гораздо больше. Всю свою жизнь, возможно, за исключением детства и юности, хотя в этом он уже не был полностью уверен, он готовился к решающему моменту. Речь шла о чем-то намного большем, чем несущественная медаль. На несколько мгновений судьбы мира окажутся в его руках, он вцепится в колесо истории и развернет ее ход, как это делали Цезарь, Наполеон, Ленин. Но личной власти он бы при этом не добился. Совсем наоборот, его поступок обусловлен исключительно смирением.
Смирение — это то, что важнее всего. И сила разума.
Если бы речь шла о вещах умозрительных, теоретических, он решил бы всё в течение нескольких секунд. Но это не математика, тут нет однозначно правильного или неправильного ответа. Сделать верный выбор ему предстоит на свой страх и риск. И, допусти он промах, последствия его ошибки лежали бы за пределами всего, что только может себе вообразить человек.
XLI
Камилло выбрал отличную позицию. Он мог наблюдать как за входной дверью, так и за большей частью гостиной, в то время как его самого никто не замечал. Он находился в засаде уже девять часов, и вот, наконец, в начале седьмого утра бесшумно открылась дверь, и двое мужчин вошли в квартиру. Сначала они скрылись в спальне, но вскоре снова появились и начали тщательно обыскивать комнаты. При этом они передвигались так, чтобы их не было видно через окна. Камилло бесстрастно отметил и это. Если бы у него было чувство юмора, ему показалось бы забавным, как внимательные взгляды этих мужчин снова и снова скользили по нему, ничего не замечая. Но он был лишен чувства юмора.
Иногда Фиона Сильвестри проклинала свое решение приобрести белый «Порше». Как бы ни было приятно красоваться за рулем такой машины, она совершенно не годилась для ситуаций, когда требовалась скрытность. Пока, впрочем, это не доставляло проблем. Она остановила машину на боковой улочке примерно в четырехстах метрах от жилого дома, где располагалась ее квартира, и рассматривала на экране ноутбука все то, что Камилло снимал в квартире. На самом деле Камилло и его игрушечные братья были созданы для того, чтобы недоверчивые родители могли тайно следить за няньками своих детей, но Фиона обнаружила, что милый мишка с незаметным глазом-камерой отлично годился в качестве своего рода сигнализации против грабителей.
Возможно, она изначально ошиблась в оценке того, насколько серьезны все эти интриги вокруг конклава. Вернее, то, какой это станет сенсацией для СМИ, она поняла сразу, а вот степень опасности происходящего явно недооценила. Когда среди ночи ей позвонил главный редактор Манунцио и принялся оскорблять ее за то, что он назвал «подлым предательством, вынудившим его, вместе с семьей, спешно бежать из Рима, пока что-то не изменится». На мгновение ей даже стало неловко. Но только на мгновение. В отличие от этого слабака Манунцио, она привыкла жить в страхе. Еще четыре года назад, когда писала серию статей о каморре. И еще кое-чему она тогда научилась: принимать ответные меры и защищать себя. Игрушечный мишка Камилло был одной из этих защитных мер. А еще плавучий дом на Тибре, в котором она жила в те времена. Так следует поступить и в этот раз. Просто гениальная идея. Тот, кто ее ищет, может получить доступ к информации о зарегистрировавшихся постояльцах отелей и даже выйти на ее друзей и родственников, но плавучий дом, который официально считался не жильем, а транспортным средством, вряд ли кого-то заинтересует.
На экране она наблюдала, как двое мужчин покидают ее квартиру. Осторожно повернув ключ зажигания, она медленно подъехала и свернула на свою улицу. Примерно на расстоянии ста метров она увидела тех же мужчин, которые не торопясь вышли из ее дома, перешли улицу и сели в темную «Тойоту». Их машина была повернута в том же направлении, что и ее автомобиль.
Что ж, благоприятное начало: по крайней мере, ей не придется разворачиваться и привлекать ненужное внимание. Пока «Тойота» выезжала со стоянки, Фиона пропустила вперед два автомобиля и лишь затем последовала за ней, на расстоянии примерно пятидесяти метров. Она могла только надеяться, что поездка не продлится слишком долго: рано или поздно эта парочка заметит следующий за ними белый «Порше». Судя по тому, как эти двое обыскивали ее квартиру, это профессионалы, поэтому скорее рано, чем поздно.
Через пять минут обе машины оказались в центре города. Движение замедлилось, и хотя кондиционер Фионы работал на полную мощность, ее тело стало липким от пота. Одно хорошо: ее, по крайней мере, все еще не заметили.
Теперь «Тойота» свернула направо. Когда Фиона тоже повернула за угол, она успела заметить, что со стороны пассажирского места один из мужчин выскочил из машины и стал торопливо спускаться по лестнице, ведущей в метро. Затем «Тойота» снова пришла в движение.
Фиона нервно сжала губы. Свободной парковки поблизости не найти, а значит, нет возможности выбирать, за кем из двоих ей сейчас следовать. Она включила поворотник и снова пропустила мимо себя две машины. Это, конечно, увеличивало вероятность того, что она отстанет на светофоре, но зато сводило к минимуму риск, что ее обнаружат. На перекрестке «Тойота» резко свернула направо. Фиона попыталась на полном ходу затормозить на светофоре, который к тому времени уже переключился на красный, и оказалась среди группы подростков, переходивших улицу. В ее адрес полетели ругательства. Один из молодых людей ударил кулаком по капоту, оставив уродливую вмятину. «Минимум пятьсот евро», — промелькнуло у нее в голове. Именно столько будет стоить ремонт, если не больше. Ничего, она выставит счет чертовому Манунцио, и он, в конце концов, как миленький за все заплатит.
На следующем повороте она снова успела заметить, как «Тойота» повернула налево и, обогнув дорожное ограждение, снова оказалась на той улице, с которой только что свернула.
Водитель заметил слежку или просто проявил осторожность? Фиона свернула на желтый свет и увидела, что «Тойота» проехала метров пятьдесят и, мигая, встала во втором ряду. Фионе ничего не оставалось, как повторить маневр. Пока римские водители, сигналя и сыпля проклятиями, прокладывали себе путь, объезжая ее «Порше», она продолжала следить за «Тойотой». Чего ждал водитель? Он ее заметил? Или он просто хотел… В эту секунду в ее машине распахнулась дверь со стороны пассажирского сиденья. Тот самый человек, которого она видела раньше спускающимся в метро, просунулся и схватил ее за руку. В другой его руке блеснул нож. Лезвие было нацелено в ее горло. Не раздумывая, Фиона изо всех сил нажала на педаль газа.
