Список чужих жизней - Валерий Георгиевич Шарапов
– Три тысячи рублей.
– Ощутимо, согласен. На заводе года два за такую сумму надо вкалывать. Но продолжим. В принципе, смыкающиеся лоджии – интересное решение. Еще и разные подъезды. И тополя закрывают. Можно перелезть, и никто не заметит. КГБ не будет там торчать с задранными головами. Алкаш в смежной квартире – вообще находка. Сначала вы собирались перелезть, потом вас заинтересовали отверстия в боковых стенках. Несколько дней поили Тимофея, вешали ему лапшу на уши. Риск – нулевой. Что нужно алкашу, кроме выпивки? Вы с чего-то решили, что вариант смежной лоджии мы рассматривать не будем. Когда Тимофей засыпал, вы выходили на лоджию. Очень удобно, Лисовец курит у этой стенки, перелезать нет нужды. Умеете делать уколы? Впрочем, вопрос снимается, любой подготовленный военный владеет базовыми данными… В последний свой приход вы принесли Тимофею аж две бутылки водки не лучшего качества. Надеялись, что организм не выдержит? Он ведь не сможет остановиться, будет пить, пока не упадет. Но Тимофей выдержал – гвозди бы делать из этих людей… Лисовец удивился, когда услышал за стеной ваш голос? Не отпрыгнул, крестясь? Ладно, это шутка. В крайнем случае вы могли бы перелезть – секундное дело, он бы даже до двери не добежал. Отказался посещать «букинистическую лавку?» А вы повели себя на удивление умно, не спугнули. Предложили «щедрость» без границ, заговорили зубы? А затем ловкое движение, которое вы, безусловно, отточили, и объект валится замертво, поскольку препарат действует мгновенно… Допускаю, план бы прокатил, если бы Тимофей не выжил. Вы даже представились своим именем. Признайтесь, Бруно Янович, отпечатки пальцев в квартире вы стерли? И даже с сигаретной пачки?
– Я не оставлял никаких отпечатков, – пожал плечами Лацис. – Приходил в тонких перчатках, никогда их не снимал. Шаховский поначалу потешался – что это со мной? Я объяснил – псориаз, руки гниют. Он даже слова такого никогда не знал, тут же забыл. Уверен, он об этих перчатках вам даже не заикался. Глупо было действовать голыми руками. В картотеке МВД моих пальчиков, конечно, нет, но вот в армейских структурах…
– Там точно есть, – кивнул Никита. – Зачем вернулись во двор, Бруно Янович? Расхожее представление, что преступника тянет на место преступления… Не будем его рассматривать.
– Бывает, что и тянет, – признался Лацис. – Но дело не в психиатрии. Порой сомневаешься, все ли учел, довел ли дело до конца. Доверяться словам заказчика об эффективности препарата – конечно, можно, он сам рекомендовал… но лучше все же перепроверить. Согласен, сглупил, вы меня подловили, я решил выяснить, в какую больницу повезли воскресшего Лисовца… Послушайте, он что, действительно очнулся?
– Да бог с вами, Бруно Янович. Мертвее и быть не может. Вы сработали безупречно. Так, небольшая «военная хитрость». Да не расстраивайтесь вы так, дело житейское. Посмотрите на это фото. – В горле пересохло, но майор откладывал момент до последнего; он выложил на стол старый снимок Старчоуса.
Лацис взял снимок, всмотрелся.
– Фото старое, – добавил Никита. – Ему как минимум три десятилетия. Похож на вашего заказчика?
– Он и есть, – сообщил арестант желанную новость. – На фото он моложе, бесспорно, но время этого человека не сильно испортило. Он такой же осанистый, ни капли жира. Хорошо воспитан, учтив. Хорошо говорит по-русски, возможно, это родной его язык, но… – Лацис помешкал, – у меня сложилось мнение, что он его редко использует, как-то старомодно высказывается, без современных оборотов, которые входят в русскую речь…
– Понятно, – кивнул Никита. Приходилось сдерживать охватившее его возбуждение. – Вы можете нам помочь в поисках этого человека?
– Даже при всем своем желании, – покачал головой Лацис. – Мы встречались только раз. О себе он ничего не рассказывал. Поговорили, расстались. В этом вопросе вам не поможет даже Герман Леонидович в случае своей поимки. Так устроена эта система. Но человек, как видно, компетентный, раз вышел на посредника. Мне показалось, что он приезжий. Но знает город, знаком с укладом жизни, хотя порой изъясняется причудливо…
И чего добились органы? Подтвердилась версия, что убийства Гаранина и Лисовца связаны и над обоими витает зловещая личность Старчоуса. Это важно, спору нет. Но как-то мало. А вообще, занятно. Старчоус, как Фигаро, витает по Москве, ставит людям задачи. Для устранения Гаранина привлек Колчина, для убийства Лисовца – Лациса. Один бы исполнитель не справился? Видимо, нет. Подготовка занимает время, а оно поджимало. Почему? Существует ли еще кто-то – помимо этой пары потерпевших? Вопрос был интригующий. Но пока в Москве ничего подобного не повторялось. Убийств хватало, но все не то. А почему именно в Москве? Чем плохи Ленинград или какой-нибудь Невельск на острове Сахалин?
– А кто он? – Любопытство победило, Лацис внимательно разглядывал фотоснимок, и что-то в нем ему не нравилось, – Можете о нем сказать? Он на снимке в гражданском костюме, но в нем есть что-то военное…
– Не совсем, – вздохнул Никита. – До войны этот господин работал бухгалтером. В войну дослужился до звания оберштурмбанфюрера СС, лично участвовал в карательных акциях против мирного населения…
Лацис смертельно побледнел.
– Послушайте, я не знал… Честное слово, я не знал…
Во все аэропорты, вокзалы, автостанции разлетелись ориентировки. Нормальной фотографии преступника не было, приходилось использовать стародавнее фото. Подключалась агентура. Прощупывали гостиницы, недобросовестных арендодателей, незаконно сдающих приезжим квартиры. Гаранин и Лисовец – «уснувшие» агенты абвера, которых разбудил Старчоус? Почему убил? Есть ли кто-то третий (а также четвертый и пятый)? Что вообще собирается делать Старчоус, зная (а он, скорее всего, знает), что Колчин мертв, Лацис схвачен и его собственная личность уже не за семью печатями? Что-то подсказывало, что у Старчоуса есть надежные источники информации. В ужасе постарается скрыться? Равнодушно пожмет плечами и продолжит делать то, ради чего прибыл в столицу нашей Родины?
– Вынужден огорчить, Никита Васильевич, но в квартире гражданина Шаховского найдены только пальчики самого Шаховского, – поведал эксперт-криминалист Корчак. – Больше – никаких. Такое ощущение, будто последние годы он провел в тюремном одиночестве.
– Спасибо, Роман Карлович, данная тема уже не является актуальной.
– Тогда какого, простите, рожна мы ею занимались? – всплеснул руками эксперт. – Потратили кучу народных средств, чтобы обработать квартиру, тащились на этот ваш злосчастный четвертый этаж?
– Простите, Роман Карлович, не успел сообщить. Зато спускаться было значительно легче, нет?
Первым же рейсом из Крыма прибыла супруга Евгения Борисовича, и началось оплакивание. Ничего полезного она не сообщила, за исключением некоторых биографических данных, сомневаться в достоверности которых не приходилось. То же, что вызывало сомнения, тщательно проверялось. На следующий день изображавший бурную деятельность Белинский поведал:
– В тридцать девятом году наш убиенный
