Список чужих жизней - Валерий Георгиевич Шарапов
– Освобождение от армии? – удивился Никита. – Освобождение, насколько знаю, дается от физкультуры.
– Хорошо, медкомиссия признала Лисовца негодным к воинской службе. Но он активно отметился на других фронтах. Работал на предприятии, обеспечивающем Минскую область электричеством, там тоже возглавлял комсомольскую, а затем и партийную организации. Перед войной ему, заметь, было всего двадцать четыре года. Он быстро сменил комсомольский билет на партийный. При этом хорошо работал, внес пару рационализаторских предложений. Когда фашисты подходили к городу, активно участвовал в эвакуации городских партийных организаций. Есть неподтвержденные данные, что Лисовец вступил в ополчение. Отряд разгромили, сведений никаких нет. Он возник через полгода в освобожденном от фашистов Волоколамске, восстанавливал энергетику, демонстрировал активную жизненную позицию. В армию больше не пошел, больной же. Возглавил райком партии – эдакий молодой энергичный руководитель. Когда освободили Великие Луки, перебрался туда, затем в Калинин, впоследствии стал покорять столицу. Партийная карьера как-то не сложилась, стал работать по специальности, возглавил лабораторию, где разрабатывали РЛС дальнего действия. Итак, что мы видим? Не хотелось бы наговаривать на честного человека, но, как и у Гаранина, у Лисовца была возможность попасть под «очарование» абвера. Часть его биографии в сорок первом, сорок втором годах скрыта туманом. Но у органов претензий к Лисовцу не возникло.
– У каждого в те годы было что-то, скрытое туманом, – проворчал Олежка. – Такая неразбериха во всем творилась…
– О, ты жил в те годы? – повернулся Никита. – Странно, товарищ старший лейтенант, я думал, вы моложе.
Он погружался в задумчивость. Слишком много движений совершали в последние дни, и так мала отдача. Хорошо, начальство с ножом у горла не стояло. Пока не стояло. Один преступник «самоликвидировался», другой попался, это позитивный итог. Все же остальное – беспросветный негатив… Он поднял голову. Подчиненные молчали, смотрели настороженно.
– Читали «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»? – язвительно улыбнулся Никита. – Ту книжку, что с цветными картинками. Так вот сейчас, друзья мои, у вас такие же лица, как у тех солдат.
– Такие же счастливые? – предположил Яранцев.
– Такие же деревянные. И даже у тебя, Зинаида. Есть одна идея – сомнительная, шаткая, но какая есть. Первое: найти фотографии потерпевших Гаранина и Лисовца – в хорошем качестве, желательно прижизненные. Уверен, такие найдутся. Добавить в коллекцию фотографию Старчоуса – ту самую, где он молодой. Другой, к сожалению, нет.
– Состарить? – предположил Яранцев.
– В первую очередь не острить. Пусть специалисты поколдуют над ней, возможно, удастся улучшить качество. По отзывам современников, Старчоус остался вполне узнаваем. От вас троих толку никакого, с вами можно год блуждать по Москве без результата. Я поговорю с начальством, пусть выделят людей. Будем обходить все заведения, где могли засветиться эти трое. Рестораны, кафе, столовые, фойе кинотеатров, гостиницы – особенно не центральные – и так далее. Работа кропотливая, результат необязателен, но ничего другого я пока не вижу.
– Подожди, – насторожился Белинский, – думаешь, Старчоус собирал людей, которых хотел использовать? В этом есть логика?
– Думаю, есть, если хотел их повязать. Но что-то пошло не так, и он принял решение избавиться от этих людей. Почему? Напрашивается ответ: они отказались работать на иностранную разведку. Но зачем тогда убивать? Есть прекрасный способ: донести в органы. Можно анонимно, но с доказательствами. Органы приходят, забирают и дают по полной. Не исключена высшая мера. Старчоуса они в отместку сдадут, но он же не будет маячить на открытом месте? Издержки при планировании двойного убийства куда ощутимее. Тем не менее он идет на эти издержки. Почему? Версия есть, но слабая: эти двое не отказались сотрудничать. Не та ситуация. Они согласились. Но сговорились избавиться от Старчоуса. Нет человека – нет проблемы. Их может сдать органам только Старчоус – все остальное недоказуемо, документальных подтверждений нет. Во всяком случае, они так думали. Нанять лихого человека, подстроить пожар, автомобильную аварию, но чтобы они при этом остались в стороне. Теория завиральная, но почему бы и нет? Они стали другими людьми, семьи, карьера, забыли, что было тридцать лет назад, – не хотели они становиться шпионами. Сознаться – тоже глупо. Лишатся всего. Избавиться от помехи, а там будет видно… Но все пошло не по плану, не выгорело, Старчоус остался жив, все понял. Лично глотки заговорщикам не резал, отступил в тень, нашел исполнителей. Он мог и не спешить, верно? Гаранин и Лисовец сговорились, то есть были знакомы. Где они могли познакомиться? Ни по работе, ни по месту проживания встречаться не могли, подобные случайности мы с гневом отвергаем. Затеял кто-то один из них? Не верю, не та публика, чтобы действовать в одиночку. Так где они сошлись? Только на встрече, организованной Старчоусом.
– Ну, в целом, логично… – с сомнением допустил Белинский. – Как считаешь, знал Лисовец о смерти Гаранина?
– Думаю, нет. Они не общались каждый день и вряд ли перезванивались. В противном случае Лисовец бы и близко не подпустил к себе Лациса, бежал бы с лоджии, как от чумы. Он мог даже не знать, что покушение на Старчоуса не удалось, и бог знает, о чем подумал, когда услышал голос за стенкой…
– Вы понимаете, Никита Васильевич, какой объем работы придется выполнить? – осторожно произнесла Зинаида. – И все на основании, прошу прощения, домыслов. Это, знаете ли, Москва, а не какой-нибудь поселок. Пусть будут дополнительные ресурсы – все равно искать до третьего пришествия…
– Считаешь, я опять того? – Никита постучал карандашом по голове. – Вагончик тронулся, все такое. Как говорит современная несознательная молодежь: маразм крепчал, и танки наши гнулись. Пусть так. Будем обсуждать приказы старших? В первый раз, если не ошибаюсь, сработало. Марш работать, товарищи офицеры.
Он угрюмо смотрел, как подчиненные покидают кабинет. Белинский напевал под нос: «Стена кирпичная, часы вокзальные». Яранцев недоумевал: что означает расхожая фраза про «третье пришествие». Ведь второго, насколько известно, не было, да и первое весьма сомнительно – во всяком случае, с точки зрения марксистско-ленинской идеологии. «С кем приходится работать? – сокрушался Никита. – И это грозная, наводящая ужас на всю планету организация?»
И ведь сработало! Пусть не сразу, пошли вторые сутки. Утешительные новости пришли из ресторана «Красная застава», расположенного вблизи метро «Баррикадная». Заведение находилось в извилистом переулке, застроенном старыми зданиями со сложной архитектурой. Место престижное, хотя и скрытое от глаз, его посещали знающие люди – чиновники средней руки, работники райкомов. Простые граждане с излишками наличности тоже приходили, но
