Список чужих жизней - Валерий Георгиевич Шарапов
Нарастал вой сирены – очевидно, звенело у обоих…
Глава пятая
Начальство уже было в курсе. Сослуживцы смотрели с уважением, а некоторые с завистью. Яранцев и Белинский отводили глаза – могли бы выступить успешнее. Зинаида загадочно помалкивала. «Отличился, майор, – расщедрился на похвалу генерал Вахмянин. – Ну что ж, куй железо, как говорится, не отходя от кассы».
Лациса подлечили, замазали синяки и шишки, придав относительно презентабельный вид. «Жених», – ухмылялась Зинаида, наблюдая через зеркальный экран, как задержанного вводят в комнату для допросов.
– Я могу рассчитывать на снисхождение? – сразу взял быка за рога арестант. Он смотрел угрюмо, один глаз затек, другой помутнел. Акцент усилился, он с трудом выдавливал слова.
– Решает суд, – объяснил Платов. – Но чистосердечное признание вины и сотрудничество со следствием еще никому не навредили. Это первое, на что суд обращает внимание.
Он заполнял бланк протокола казенными оборотами. 38 лет, уроженец Даугавпилса, не женат, место работы…
– Служили в армии? – спросил Никита, откладывая ручку. – Деретесь хорошо, решения принимаете рискованные. В спортивной секции такому не научат.
– Служил в Главном Разведывательном управлении, – помявшись, объяснил Лацис. – Секретные операции в Анголе, в Юго-Восточной Азии. Уволен в запас четыре года назад.
– Не рановато ли уволились в запас? – Никита поедал визави глазами. ГРУ Минобороны СССР – это более чем серьезно. Та же внешняя разведка, но по линии армейских структур. При царе – Пятый департамент Главного штаба Российской империи, Экспедиция по секретным делам. Абы кого там не держали, люди проходили жесткую моральную и физическую подготовку. Действовал строгий отбор. Впрочем, время меняет людей. И идеология – лишь прикрытие для выполнения собственных жизненных задач.
– Хорошо, меня уволили, – поморщившись, признался Лацис. – Вас в данную минуту интересуют причины и обстоятельства? Могу добавить, что это не связано с вопросами благонадежности.
– Данная проблема возникла позднее, – усмехнулся Платов. – Вы правы, Бруно Янович, сейчас об этом не стоит говорить. Расскажете свою историю другому следователю. Время будет – и у вас, и у него. Курите, – подтолкнул он пачку.
– Благодарю.
Лацис сунул сигарету в рот, потянулся ею к пламени зажигалки. Бледность, сковавшая лицо, понемногу спадала. Избиение в процессе задержания не прошло даром – иногда он ощупывал припухлости на лице, вздрагивал, морщился, рука машинально ощупывала ребро.
– Давайте начну, а вы послушаете, – предложил Никита. – Думаю, увольнение было связано с некоторыми аспектами вашего нравственного и морального облика. Антисоветчиком вы не были – тогда бы вас просто посадили. Возможно, чрезмерная жестокость, равнодушие – избыточные даже для организации, которую трудно заподозрить в гуманизме и человеколюбии. На пешеходном переходе вы и не думали останавливаться. Вам было безразлично, собьете ли вы ребенка. Можете не отвечать, это не важно. Вы остались не у дел, затаили злобу. То, чем вы официально занимались после увольнения со службы, – мягко говоря, не ваше. Вам нужно другое. Адреналин, риск. Морально-этическая сторона вопроса значения не имеет. Вы стали выполнять определенные заказы определенной группы лиц. При этом были весьма осторожны. Возможно, работали только с одним человеком, который сам никого не убивал, но собирал для вас заказы от надежных лиц и организаций. Назовем этого человека…
– Герман Леонидович, – вздохнул Лацис. – Сразу предупрежу, что вы на него не выйдете – даже если я сам этого захочу. Не знаю ни фамилии, ни координат, встречались в самых разных местах – в парках, в столовых, в кинотеатре. Располагающий к себе мужчина лет пятидесяти. Он мне звонил, я озвучивал условную фразу, означающую, что говорю без принуждения, и он назначал место встречи. О том, что я у вас, он уже, безусловно, знает.
– Да и бес с ним, с этим Германом Леонидовичем, – усмехнулся Никита. – Фигура интересная, но ею займутся другие. Он всего лишь посредник. Нас интересуют иные фигуры. Ваше последнее дело в качестве исполнителя – устранение некоего Лисовца. Информация о клиенте была получена через вашего посредника или вас сводили непосредственно с заказчиком? Подумайте хорошенько, Бруно Янович, прежде чем ответить. Это к вопросу о снисхождении суда.
Никита волновался. От ответа на этот вопрос зависело многое. «Пролет» с заказчиком – и можно отправлять Лациса в камеру и все начинать сначала. На посредника не выйти, тот точно не дурак.
– Герман Леонидович свел меня с заказчиком… – Лацис с усилием вздохнул, и в деле наконец-то что-то забрезжило. – Мы встречались в парке аттракционов в районе Мытищи, на одной из боковых аллей… Мужчина незнакомый, пожилой, представительный, у него правильная, можно сказать, интеллигентная речь…
Сердце екнуло. Никита слушал не перебивая. Информация об объекте, выданная заказчиком, была скудна. Адрес, место работы, фотография, сведения о том, что супруга с сестрой отдыхают на море. И клиент вечерами должен быть один – если, конечно, тайно не встречается с любовницей. Лацис поморщился – не было никакой любовницы, да и Лисовец не абы какой красавец. Во всяком случае, домой он никого не водил. Заказчик выдал пластиковый футляр со шприцем и двумя ампулами, объяснил, что это такое и как им пользоваться. На этом месте Лацис удивился, стал популярно объяснять товарищу, что уж как-нибудь придумает способ устранения клиента. «Вы не идете в ногу со временем, – укорил заказчик. – Берите, фирма гарантирует стопроцентный результат. Можете задействовать другой способ – хозяин, как говорится, барин, но все же рекомендую этот». Лацис пошутил: тестируете новое лекарство? Заказчик шутку оценил, но ограничился усмешкой. Предварительно предлагалось вступить с субъектом в контакт, произнести фразу: «Вы точно не желаете сходить в букинистическую лавку? Вас ждет в ней щедрый приз». Похоже, Лисовец от чего-то увиливал. Если поступит новый отказ – усыпить его бдительность и привести «приговор» в исполнение. Все это было странно, напоминало шпионские игры, но Лацису было плевать. Не плевать было лишь на собственную безопасность. «В милицию клиент не побежит, гарантирую», – успокоил заказчик.
– И вы все спланировали из рук вон плохо, – хмыкнул Никита. – В ГРУ планировали другие, а вы лишь исполняли. Здесь все решили сделать сами. Вы не дурак, но взяли на себя больше, чем могли. Почему так сложно? Могли сработать в толпе, в каком-нибудь проходном дворе, да мало ли возможностей? Но лоджия, хм…
– Заказчик предупредил, что Лисовца могут пасти комитетчики, – проворчал Лацис. – Не факт, но такая вероятность имелась. Это не мое, понимаете? Я не работаю против КГБ. Так и сказал заказчику. Он тут же повысил гонорар втрое…
– И вы не устояли, – кивнул Никита. – О какой
