Список чужих жизней - Валерий Георгиевич Шарапов
– Лацис, стоять, подними руки! – прокричал Никита. – Тебе не уйти!
Можно было и не сотрясать впустую воздух. Лацис не собирался останавливаться, только ускорял бег. Никита выстрелил в воздух, но и это не возымело действия. Стрелять на поражение? Тогда зачем все это? Скрипя зубами, он тоже убыстрял движение. Зинаида, задыхаясь, едва поспевала за ним. Помощница, конечно, так себе. Но и его учили совсем другим вещам! Проезд сворачивал, это было скверно. Лацис вписался в поворот. Никита помчался скачками, чувствуя, что не за горами полный упадок сил, выскочил за угол. Лацис уперся в металлическую ограду и в данный момент перелезал через запертые ворота. Ничто не указывало, что за воротами город, продолжалась промышленная зона, но поволноваться пришлось. Никита дважды выстрелил – и снова рука не поднялась бить на поражение. Помчался дальше прыжками, обернулся на бегу.
– Сможешь перелезть?
Зинаида была бела как мел. Лишь мотнула головой, все, набегалась. Никита бегло оценил ситуацию. Ограда, возможно, разделяла цеха или какие-нибудь складские площади. Если есть ворота с оградой, то это не значит, что ограда везде. Дорожка за воротами убегала вправо, впереди ершился облетевший кустарник.
– Давай туда! – Он кивнул вправо. Между серыми строениями светлел проход. – Но будь осторожна, держи оружие в руке, применяй в случае опасности…
Зинаида судорожно кивнула, отвернула в сторону. Силуэт преступника уже мелькал за оградой. Падая с ворот, он зацепился, порвал куртку, похоже, насадил и ребро на что-то острое – бежал тяжело, держась за низ грудной клетки. Никита добежал до ворот – тот уже пропал из вида. Майор с разгона запрыгнул на прутья, конструкция зашаталась – стал карабкаться, как обезьяна, перевалился на другую сторону, благо острое навершие отсутствовало. А спрыгивая, оттолкнулся, чтобы приземлиться подальше. Завертелся – это была территория каких-то складов, вряд ли действующих, хотя у погрузчика, застывшего в проеме одноэтажного корпуса, возились люди, с опаской поглядывая на незнакомца. Куда побежал преступник, он в принципе видел. Припустил вдоль ограды, включая боковое зрение, вырвался на открытое пространство. Ограды не было – осталась в прошлом. По курсу – догнивающие бараки, много, штук восемь, расселить из них жильцов успели, но снос затягивался. Лацис мог заскочить в любой из них… Впрочем, не в любой, только в ближний, отсвечивать лишние секунды, передвигаясь вдоль бараков, он не станет… Выстрел прогремел совсем в другой стороне! Никита завертел головой, дыхание перехватило. Еще один выстрел. Пистолет Макарова. Черт возьми, Зинаида! Стреляли где-то справа, в стороне от бараков. Ржавые гаражи, будка трансформатора, старые криворукие тополя и клены… Он побежал – наобум, плохо представляя, где стреляли. Акустика обманчива, звуки отражаются от стен. Прозвучал третий выстрел. Теперь совсем близко – за будкой с грозным предостережением: «Не влезай – убьет!»
Он свернул за угол, замешкался у выхода на открытый участок. Очередная картина маслом! Зинаида пятилась, закусив губу, держала пистолет в вытянутой руке. Платов видел ее лицо, но она его не видела. К ней медленно подходил Лацис, который оказался не только хладнокровным типом, но и неплохим психологом. Зинаида не могла стрелять в людей, только в воздух – чем, собственно, и занималась. Лацис вкрадчиво переступал, избегал резких движений. Он что-то негромко говорил, стал плавно вытягивать руку, чтобы забрать ствол. Зинаида смертельно побледнела, не решалась выстрелить. Пистолет подрагивал в руке. Вот же дура редкая! Она что-то бормотала: «Не подходить, я буду стрелять на поражение, не подходить…»
Лацис почувствовал неладное по быстрому движению глаз девушки. Но реагировать было поздно. Никита смел его, как поезд сметает зазевавшегося человека на рельсах! Лациса отбросило, он кувыркнулся через голову, но подскочил, хотя и зря. Вторичный удар в корпус опрокинул его навзничь, он ударился головой о землю, а когда перевернулся набок, струя рвоты хлынула изо рта. Никита опустился на колени и точным ударом отправил убийцу в нокаут. Возникло желание лечь рядом и по-человечески передохнуть. Тяжелая же это работа – исправлять чужие ошибки…
Он поднялся. Зинаида растерянно хлопала глазами, пыталась улыбнуться. Но улыбка не шла, зато на глазах заблестели слезы.
– Простите, Никита Васильевич, – всхлипнула она. – Не смогла выстрелить… Дура, знаю, не соответствую занимаемой должности, гнать таких надо из органов… Кричу ему: стоять, ни с места, стрелять буду – а он прет, как танк, только скалится… В воздух стреляла, а в него – никак…
– И даже по ногам – не судьба? – Никита улыбнулся. – Полезный совет, Зина, в любой непонятной ситуации стреляй по ногам – спишется. Или в плечо – как вариант. Медицина у нас хорошая, вылечит. Ладно, успокойся, иди сюда. – Он приобнял девушку, та доверчиво прижалась к майору. – Все в порядке, Зинаида, забудь… Яранцев и Белинский – где они? Ты их видишь? Лопухнулись еще больше, чем мы с тобой. Кабы не ты, Зинаида Михайловна, мы бы до скончания века ловили этого упыря. А так смотри, как удачно он на тебя выбежал… И опять же – зачем нам его труп? А так – посмотри на него, живехонький, почти огурчик.
– Ладно. – Зинаида все же улыбнулась. – Никита Васильевич, а вы можете никому не рассказывать, как я опозорилась? Заклюют же, особенно эти наши зубоскалы…
– Без проблем, – согласился Никита. – Ты вела себя геройски, стрельбой в воздух остановила преступника, а затем я внес свою скромную лепту в его поимку. Но только с условием, Зинаида, – ты сделаешь работу над ошибками.
Лацис застонал, стал переворачиваться. Никита не возражал, дождался, пока он лег на живот, упер руки в землю и стал приподниматься, подтягивая под себя колено. Удара по загривку хватило, чтобы Лацис шмякнулся лицом в землю. Никита завернул ему руки за спину, задумался, чем связать. Не опера из МУРа, чтобы таскать с собой наручники. Зинаида поковырялась в мусоре, вытащила обрывок стальной проволоки.
– Сойдет, – оценил Платов, – умница. Не наш, конечно, стиль, но такое он точно не сломает.
Он туго стянул запястья Лацису проволокой, оценил на глаз результат работы, поднялся. Рука машинально полезла в карман за сигаретами. Никотин возвращал на место голову, снимал стресс. Думать о вреде табачных изделий как-то не хотелось.
– Неужели и впрямь бы не выстрелила? – спросил он. – Прости, что сыплю соль на рану, но мне по-человечески непонятно. То есть ты готова была умереть – лишь бы не стрелять в живого человека?
– Примерно так, – допустила Зинаида, пряча глаза. – Тупо, Никита Васильевич, согласна,
