Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.
Кроме того, необходимо было определённое равновесие сил, которое не позволило бы охотничьим группам охотиться друг на друга до истребления. Оно достигалось, по-видимому, со стороны аборигенов знанием местности, большей мобильностью и скрытностью передвижений. Северяне же были привязаны к своим стадам и передвигались по определённым маршрутам, зато были более сплочёнными и агрессивными, что было выработано вследствие постоянной борьбы с хищниками, всегда сопровождавшие эти же стада животных. Волчьи стаи и другие животные - охотники постоянно кружили вокруг, выхватывая ослабевших больных и подранков, тем самым, забирая законную добычу у палеоантропов. Они в этом постоянно и яростно контактировали с охотничьими группами.
Наиболее замечательным моментом в таком противостоянии праобщин было то, что чужими друг для друга были берега, а акватория в общим-то с самого начала противостояния была общая, но только в большей степени для женщин стариков и детей. Может быть, но в малой степени и для подростков старшего возраста потому, что они всё-таки тяготели к своим охотничьим группам в силу культуры, которую они уже впитали в процессе воспитания и обучения охотничьим приёмам. Поэтому у первых одного - двух поколений подростков интересы были направлены в большей степени в сторону своих коллективных образований - охотничьих групп.
Таким образом, процесс слияния двух праобщин не мог идти через охотничьи группы, самые консервативные в социальном плане их части. Первые и активные контакты происходили через членов референтных групп обеих праобщин, т.е. между женщинами с детьми, которые постоянно находились в прибрежных зонах. Прибывшая праобщина кочевых палеоантропов оборудовала населённый пункт, на противоположном берегу реки напротив населённого пункта аборигенов, где женщины и дети так же стали вести образ жизни тесно связанный с водой, как и аборигенки. Это происходило с той лишь разницей, что у тех уже давно действовал матриархат и в принципе они свободно, без оглядки на мужчин строили свои отношения с женщинами кочевой праобщины. Хотя те так же имели свободу в своих отношениях с окружающей природой не касающиеся табуированных моментов жизни связанных с охотой и тотемными животными. У кочевых палеоантропов прототабу были разнообразнее чем у аборигенов потому, что в своих передвижениях они чаще встречались с опасностями которые необходимо было предотвратить. В связи с этим и к мистическим формам взаимоотношения с природой они были ближе, чем оседлые формы палеоантропов.
Информация о своей «колыбели» - экологической нише и прежнее видовое поведение с ней связанное у северных палеоантропов было скрыто под адаптационными наслоениями. Они, как мы знаем, появились в период странствий ещё предыдущих поколений, а значит, были забыты и психологические и адаптационные наработки оставшиеся от хабилисов. Под действием раздражителей встретившиеся им в конечном пункте странствий в южном направлении некоторые моменты прежнего видового поведения были востребованы, и выведены на поверхность подсознания, что изменило качество подсознательной информационности, а значит и поведения в некоторых моментах бытия. Из двух надстроек и сценариев картин мира палеоантропов синтезировалась совершенно новая. Это их формальное объединение, повлекло за собой кардинальные, революционные изменения образа жизни, а значит, стало одним из факторов в изменении физиологических критериев. Но не нужно ставить знака равенства между культурой даже самых ранних сапиенсов с культурой палеоантропов потому, что произошла качественная подвижка в насквозь застывшем культурном поле созданной ещё архантропами в процессе палеолитической революции. Культура палеоантропов у сапиентных гоминин, с самого начала их становления как вида стала подтачиваться и дробиться при функционировании в новых социальных условиях. Но всё новое возникало и вырабатывалось на фундаменте картин мира, который создали архантропы и усовершенствовали, как могли, палеоантропы. Кроме того, пресапиенсы оставили прежними образ жизни, способы хозяйствования и охоты, а так же культурные традиции палеоантропов и их ритуалы, может быть выражавшиеся пока только в охотничьих танцах.
Таким образом, наиболее вероятно то, что первые контакты при таком образе жизни были у детей, которые с рождения умели хорошо плавать и могли, не боясь отплывать от матерей на значительное расстояние. Познавательная потребность детей всегда выше, чем у взрослых, у которых имеется определённый сектор жизненноважных интересов ограниченный функциональными обязанностями. В результате освоения такого объёмного пространства как акватория соседней праобщины расположенной на противоположном берегу и происходила ориентировка и ознакомление с новыми образами жизни обеих праобщин. Это имело очень большие последствия. Контакты, между детьми первого детского возраста однажды начавшись с взрослением не прекращались, а наоборот крепли, потому, что с самого начала не было запрета со стороны матерей и пожилых женщин, которые присматривали за детьми старшего возраста, а у мужчин ещё со времени развития новых подвидов гоминин существовал генетически оформленный запрет на причинение фатального вреда детям, при благоприятных условиях жизни. Остатки такого запрета наблюдаются и у первобытного человека в большей степени заменённые в данном вопросе социальными моментами бытия, которые в принципе, в экстремальных случаях, допускали осознанное детоубийство, но это связано с трудностями жизненных ситуаций.
Дети, формирующихся пресапиенсов впитав элементы культуры соседской праобщины и став подростками, а затем юношами, всё равно определяли себя единым целым с охотничьими группами своего протототема. Затем, становясь взрослыми, вносили в свою культуру усвоенные элементы культуры соседской праобщины. Так было всегда, так есть и сейчас. Причём из-за детской любознательности в первую очередь теперь уже сознательным актом заучивались и воспринимались элементы культуры соседской праобщины, а свои воспринимались автоматически с раннего детства. Так это всё и осталось практически до наших дней и библейская фраза: «И сказал: истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своём отечестве». (От Луки. 4:24) Это ведь оттуда, из того далёкого далека. Мы все, а особенно наша молодежь, с лёгкостью воспринимаем информацию и культурные фрагменты из чужой культуры и скептически относимся к своей потому, что коллективная память поколений оставила в нашей психике вот такой неизгладимый след.
Общие заботы о детях, а значит, и наличие многих точек для взаимоотношений повлекли за собой и более тесные контакты между женщинами двух праобщин. Женщины палеоантропы, как и все представительницы слабого пола на всём протяжении сукцессионного ряда эволюции человека, были не агрессивны по своей сути, и делить аборигенкам с северянами кроме территорий обитания было нечего, а места для проживания вполне хватало и они, скорее всего, мирно между собой уживались. Образ жизни прибывших праобщин палеоантропов вскоре стал носить оседлый характер, что и послужило одной из причин активных связей между этими двумя праобщинами.
В дальнейшем дети, скорее всего, свободно могли передвигаться по общей для них территории обоих праобщин не только в пределах береговой черты, но и в глубине берегов и через их любознательность первоначально воспринимались и усваивались культурные наработки пока ещё соседских праобщин. В связи с этим взаимоотношения между женщинами и детьми наладились очень быстро буквально в течение двух – трёх поколений, что повлекло за собой и признание членов соседских праобщин за своих. Это было великое событие. Ведь и в настоящее время в культурах всех народов существуют архетипы членов своего коллективного объединения, сформированные как в подсознании, так и в сознании на основании существующих культурных констант и только сознание смогло преодолеть данный архетип и признать равным себе членов другого коллектива. Таким образом, сознание в мышлении наших предков стало, хотя и очень медленно, выходить на первое место в пока ещё не сформированной сути человека, в котором было ещё очень много животного.
Если при отсутствии мужчин женщины держались вместе, (так было проще решать хозяйственные проблемы), то по возвращению мужчин происходило вынужденное обособление этих сформировавшихся двух локальных групп и только из-за мужчин, которые не терпели рядом других представителей мужского рода. Правда, это всё происходило на общей хозяйственной территории, на которой вследствие существования матриархата командовали женщины и они сдерживали своих мужчин от не нужной конфронтации. В каждой локальной группе (повторяю: на общей хозяйственной территории) как вы знаете, существовали свои прототабу направленные на сохранения спокойного психологического климата и определённую профилактику заболеваемости от антисанитарии. Конечно, основными компонентами в данные системы входили и половые прототабу, но они, скорее всего, имели действие только внутри каждой локальной групп в отдельности.
